Черная река

– Он мирный? – настороженно спросила Сима, глядя на Ингейна. – Смотри, он выше, чем Речник Фрисс!

– Он мирный, - уверенно кивнула Кесса. – Только очень голодный. Но и ты будешь такая же, если тебя четыре дня не кормить.

Хеск, услышав разговор, чуть приподнял и опустил гребень на затылке и повернулся к Эмме, еле слышно о чём-то спрашивая. Колдунья похлопала его по чешуйчатой лапе и так же тихо ответила. В пещеру вошёл Онг Эса-Юг с закутанным в листья горшком в руках. От горшка пахло рыбой.

– Этого должно хватить, - Речник Фрисс обвёл взглядом припасы и с довольным видом кивнул. – Да, наверняка хватит. Теперь ступайте по домам. Пусть Ингейн поест спокойно. Когда окрепнет – сам выйдет на берег. Эмма, ты за ним присмотришь, или позвать Айому?

– Ещё Айому тут не хватало, - хмыкнула колдунья. – Не бойся за нас, Речник Фрисс.

Кесса нехотя вышла из пещеры. Она несколько раз оглянулась, надеясь, что Эмма позовёт её, но пещера Фирлисов закрылась, и дверную завесу придавили камнями.

– Вот так существо! – покачала головой Сима. – Они всегда так едят?

– Нет – лишь когда ранены, - нахмурился Речник. – Когда он поправится, будет есть раз в месяц, и то не помногу. Вы все пока оставьте его в покое. Ему и так не по себе.

– Да ясное дело, чего тут не понять, - закивала Сима. – Пусть он не боится. Никто его не обидит.

До вечера Кесса с родичами трепала стебли Стрякавы, разминая подсохшие волокна – это было нелёгкое занятие, и бегать по берегу ей было некогда. Снорри, вернувшийся в сумерках, устал не меньше, но ему хотя бы было что рассказать. Он с роднёй разметил на берегу Реки пруд – огромную яму для живых Листовиков.

– Это непростая затея, - качал головой Сьютар, и старейшины Фейра, собравшиеся у очага, согласно кивали. – Но это на пользу всему участку, и мы поможем. Говоришь, вы копали уже такой пруд?

– Не я – мой дед, - вздохнул Диснар Косг. – Но я учился этому и знаю, что как делать.

– А что стало с вашим старым прудом? – спросила Амора Скенесова. – Неужели засыпали?

– Да, пришлось, - кивнул Диснар. – Надеюсь, тут так же не получится. Хотелось бы тихо пожить, без куванцев и прочей нечисти.

– Тут тихо, - заверил Сьютар. – У меня в кузнице пока работы мало, Гевелс с Нууком управятся. Ещё неделю будем летать за травой, а потом мы сможем помочь тебе с прудом.

– А пока мы выделим тебе три пары рук, - сказал Синадин, старший из Наньокетов. – Впятером дело пойдёт быстрее. Хорошо было бы успеть до лета – в этом же году заселить пруд…

На рассвете Кесса, едва окунувшись в тёплую Реку, помчалась к пещере Фирлисов, но на пороге остановилась. У дверной завесы стоял Речник Фрисс, сонно щурился на воду и чистил меч клочком тины. Кесса испуганно замигала, но из пещеры донеслись знакомые голоса, и она облегчённо вздохнула – по крайней мере, все были живы… и, судя по смешкам, веселы.

– А, это тебе не спится, - вздохнул Фрисс. – У Ингейна выросли новые чешуи на брюхе. А я радуюсь, что у меня нигде нет чешуй. Тяжело они отрастают.

– Хвала Хорси! – усмехнулась Кесса. – Теперь он здоров?

– Когда чешуя затвердеет, он выйдет наружу, - устало кивнул Речник. – Пока не знаю, чем он займётся, но…

Из пещеры донёсся смех, похожий на шипение, и кого-то звонко шлёпнули. Фрисс хмыкнул. Кесса покраснела.

– У ящеров по весне бывает гон, - пробормотал Речник, оглядываясь на завесу. – Но я не знал, что он тянется до самого лета. Эмма! Всё в порядке?

– Да-а! – донеслось из пещеры. – Ох… Фрисс, шёл бы ты спать!

Речник ухмыльнулся и поцокал языком. Кесса покраснела ещё сильнее.

– Речник Фрисс, это что же… они теперь… - пробормотала она.

– Их дело, - нахмурился Фриссгейн. – Не то дело, в которое лезут всем участком.

– У него чешуя жёсткая, - Кесса уткнулась взглядом в песок. – И… он ведь ящер!

– Да, странное дело, - кивнул Речник. – Но – опять же – вас туда не звали.

Что-то зашевелилось у обрыва, Кесса вздрогнула, но это был всего лишь Атун Фирлис. Сердито кряхтя, он подошёл к воде и умылся, а потом взобрался на огромную корягу и остался там сидеть, горестно вздыхая.

– Синий демон! Что за гадкая тварь?! – он шмыгнул носом. – Выгони его из моей пещеры! Эмма – человек, и мы все – люди, а не эти…

– Потише! – нахмурился Речник. – Эмма тебя уже выгнала – и выгнала не просто так, а на работу. Так иди за сушняком, а не глазей на меня!

Атун тяжело вздохнул и нехотя слез с коряги. Ещё долго Кесса слышала с обрыва его бормотание, но слов было не разобрать.

Кесса ничего не говорила сёстрам – и тем более дедушке – но к вечеру уже все знали, что для Эммы нашёлся муж, и что у их потомков будут хвосты и синяя чешуя. Сима с горящими глазами поймала Кессу вечером у зарослей Ивняка. Будущая Речница перебралась туда, к тростниковым щитам, с которыми тренировались лучники и копейщики, - на них бреши от попавших лезвий были не так заметны, и им никто не удивился бы.

– Кесса! У нас в Фейре будут жить полудемоны! Понимаешь?! – Сима мёртвой хваткой вцепилась в её запястье. – Это же… как в тех легендах! Как во времена древних Королей… ещё до Вольферта, ещё до Кейи! Как при Короле-Речнике!

– Погоди ты, - отмахнулась Кесса. – Существа ещё только друг на друга посмотрели, а ты уже им десять поколений потомков насчитала. Может, Ингейн не захочет тут жить. Или Эмма его прогонит. Или никто у них не родится.

«А вот любопытно,» - Кессе хотелось почесать затылок, но при Симе было неловко. «Если Эмма выйдет замуж, то кто будет жрецом на свадьбе? Ежели она позовёт деда, то…» Кесса покачала головой – тут её воображение отказало, а то, что всплывало в мыслях, вызывало только смех. Сима, посмотрев ей в глаза, удивлённо мигнула.

– А Речник Фрисс сказал, что их потомки будут богами. Он-то знает!

– Ну-у, раз Речник Фрисс сказал, значит, будут, - покивала Кесса. – Сима, ты будешь кидать ножи?

– Да нет, - покачала головой Сима. – Я пойду поговорю с водой. Эмма на неделе показала хорошее заклятие, надо опробовать.

– Так ты теперь настоящий маг? – мигнула Кесса.

– Пока нет, - вздохнула Сима. – Но боги, кажется, не против.

Ещё день прошёл без происшествий, уже и слухи улеглись – постарался Речник Айому. Молодые жители ходили по берегу в плетёных панцирях, с копьями, лучники засели на высоких постах, выглядывая врага, - фарки ещё не появлялись в округе, и ни с верховий, из Нануры, ни с низовий, из Фьяллы, не доходили никакие слухи, но поселенцы были настороже.

– Драконы и огромные ящерицы! – шёпотом рассказывала Кессе Сима, озираясь по сторонам. – У них есть драконы, дышащие огнём! Речник Фрисс говорил… они даже сармата убили, и он не отбился!

– Тогда нам несладко придётся, - хмурилась Кесса. – Если уж сармат не выстоял, с их-то оружием…

Призраки из Зеркала будто испугались нашествия – стекло притворялось обычным и исправно отражало всех, кто подходил к нему. И когда Кесса утром вынесла его на берег, в нём отразились тёмные волны и белые скалы… и рослое существо в синей чешуе. Оно висело на обломке ветви, торчащем из причала Фирлисов, и раскачивалось на двух лапах, разминая кости. Обернувшись на шаги, оно спрыгнуло на берег и пошло к груде сушняка у пещеры. Там лежали большие, кое-как рассечённые на куски стебли с ветками и листьями, а рядом, на плоском камне – нарубленные поленца и чурки и охапки сухих листьев. Ингейн достал из обрубка топорик и, поставив стоймя один из стеблей, принялся отсекать от него мелкие веточки. Кесса изумлённо мигнула.