Черная река

– Река моя Праматерь! Кто так напугал тебя? Тут ходит слишком много россказней. Половину из них я сам не слышал, а вторая половина… А, Вайнег с ними! Сарматы – могучий, но мирный народ. Они не пойдут к нам на Истоки. И они точно не навредят тебе. Там нет ни одной станции, и в воде нет светящегося яда.

– А Провалы? Есть там Провалы? И хески выходят на берег… огненные, и крылатые, и когтистые, и закованные в броню? – спросила Кесса. Речник покачал головой.

– Нет, Кесса. Там тихое место. Но я всё-таки найду, кто рассказывает всю эту чушь.

По ту сторону дверной завесы послышались тяжёлые шаги, и Речник Айому заглянул в пещеру. Он прижимал к груди половину огромного пирога, а за его спиной толпились, вставая на цыпочки, молодые воины.

– Фрисс! Где ты пропадаешь? – укоризненно поджал губы Айому. – Так и обед пропустить недолго. Мейны зовут тебя на пирог. Откажешься – я съем и твою долю.

– Бездна! – Фрисс усмехнулся. – Так ты, Айому, нескоро сможешь влезть на Дуб. Скайоты не дождутся тебя в гости. Ладно, я иду. Кесса, ты хочешь пирога?

Она замотала головой и отпрянула.

– Нет… Ты иди, Речник Фрисс. Ешь! Тебе надо… ты сражаешься за нас.

Когда закат догорел над стеной Опалённого Леса, берег опустел, и тишина опустилась на Фейр. Речник Фрисс улетал на рассвете, весь вечер его провожали, и прошлогодней кислухи не осталось ни в одной пещере, и даже стражи на скальных тропах дремали, свернувшись прямо на камнях и обняв копья. Кесса тихонько посвистела у пещеры Нелфи – и Сима выскочила, будто давно ждала её.

– Ну что, Кесса? Что? Ты сказала ему? – Сима дрожала от любопытства. – А он что? Он тебя сам научит? А оружие даст?

Кесса покачала головой и судорожно прижала к груди золотистую нитку мраморных бус – подарок Речника.

– Он сказал, что это всё россказни. Что там… там, откуда Речники прилетают… тихо и спокойно. И ничего странного нет. И оружие не нужно…

– Макехс и Мацинген! – всплеснула руками Сима. – То-то он всегда с двумя мечами – даже купаться ходит с ними! Так значит… значит, всё спокойно? И ничего странного нет? Река моя Праматерь! Он что – думает, что ты малое дитя? Только не вздумай поверить, Кесса. Не то всё это свалится на тебя, как оползень. Так и сгинуть можно!

– Он думает, должно быть, что я испугаюсь, - вздохнула Кесса. – Он успокаивает меня. И он… да, он в самом деле не пустит меня ни в какие странные места. Я, видно, совсем не похожа на Речницу!

– Зря он так, - нахмурилась Сима. – Ты очень смелая! Речник Фрисс мало видел тебя, иначе он так не подумал бы. Я расскажу ему, как ты напала на снежника!

Кесса помотала головой.

– Я не знаю, что делать, Сима, - пробормотала она. – Я же ни к чему не готова! Как буду жить там?! То ли шарахаться от всего, то ли ничего не замечать…

– Это не дело, - кивнула Сима. – Совсем не дело. Ну-у… Я знаю! Эта броня в сундуке… Ты надень её! И… вот что. Тебе выбраться бы из Фейра… ну, хоть на Левый Берег! Туда, в странные места. Заранее же не знаешь, что и как будет. А так – ты посмотришь, как там, и узнаешь, что у тебя получится.

Кесса растерянно мигнула.

– Выбраться? В странные места? Как Чёрная Речница?

– И в её броне, - закивала Сима. – Это будет такое славное путешествие! Есть много странных мест, Речник Фрисс рассказывал о них!

– Старый Город… и сарматские станции… и Лес… и Провал… - прошептала Кесса, мечтательно щурясь. – Если ночью уйти, хватятся не сразу. А когда Речник Фрисс вернётся, я буду уже тут. И я буду знать, к чему готова. Вот только…

Она вздохнула и покосилась на закрытую пещеру.

– Мои-то не обрадуются. Даже напугаются. А узнают заранее – не отпустят.

– Это верно, - насупилась Сима. – Мои тоже. Но мы что-нибудь придумаем. Можно мне с тобой?

– Ага, - кивнула Кесса. – Мы пройдём вдоль Реки, как Чёрные Речники! Я буду воином, а ты – чародейкой. Завтра?

– Тут надо поразмыслить, - покачала головой Сима. – Ветер-то холодный. Листья на Дубе ещё не раскрылись. Ночью нам будет негде спрятаться – придётся брать одеяла, а это большая тяжесть.

– Ничего, скоро потеплеет, - Кесса посмотрела на небо, усыпанное звёздами. – Без одеял обойдёмся. Когда развернутся на Дубе листья, выберем тихую ночь и уйдём. Ты Ингейну скажешь?

– Хм! Вот он точно не обрадуется, - нахмурилась Сима. – Нет, тут надо подумать.

…Листья на Высоком Дубе почти уже развернулись, ветки пожелтели от тонких нитчатых соцветий, но холода не спешили отступать. Те, кто осмеливался искупаться в Реке, на берег вылетали стрелой и тут же ныряли в пещеры, ни секунды не задерживаясь на холодном ветру. Снова над обрывом закурились дымки – дров теперь было вдоволь, и очаги нечасто гасли. Ингейн, спасаясь от утреннего холода, сидел у очажных камней и вполглаза следил за подвешенным на крюке горшком – там варилась рыба.

– Ал-лииши! – Сима протянула руку к горшку, и кипяток взметнулся вверх, вытянувшись над сосудом, и так повис, клокоча и пузырясь. Ингейн шевельнул хвостом.

– Ты учишься, - кивнул он, высыпая в горшок пригоршню листьев Нонкута. – Теперь верни воду на место.

Потыкав рыбу когтем, он отвернулся от очага и посмотрел на Кессу. Та тихо сидела в сторонке и наводила Зеркало Призраков то на один угол пещеры, то на другой. В древнем стекле отражалась серо-белесая муть, в которой изредка всплывали чёрные пузырьки, но больше ничего не было видно – ни существующих вещей, ни древних.

– А, вот оно какое, это Зеркало, - Ингейн взял артефакт и поднёс к самому носу, с интересом обнюхал пластину и даже лизнул её. – Странная вещь.

– Она из Старого Города, - пояснила Кесса, указывая на подвески – непонятные обломки и осколки. – Эти висюльки тоже оттуда.

– Из чего она? – Ингейн потыкал когтем в Зеркало. – Для стекла чересчур упругая, для камня – лёгкая, а для металла – тёплая. Похоже на вещества, которые делают Лигны… Лигнессы. Каменная пена и прочее… Тут нигде поблизости не живут Лигны?

Кесса и Сима переглянулись и замотали головами.

– А кто это? – спросила Кесса.

– Значит, не живут, - пробормотал Ингейн и снова лизнул стекло, а потом поднёс к уху. – Вы говорили – сначала Зеркало волшебным не было?

– Ну да, оно было просто зеркалом, - закивала Кесса. – А теперь в нём показываются призраки. Ингейн, не надо нюхать его! В него смотрят.

Ящер приподнял затылочный гребень и смерил Кессу недовольным взглядом.

– Эта вещь странная и на запах, и на вкус, и на слух, - сказал он, царапая когтем оправу. – Странная со всех сторон. Я таких не видел, нет. Но это не вещь мёртвых, я бы это сразу почуял. Там нет душ мертвецов.