Черная река
Шрифт:
Сармат мигнул и протянул руку к прозрачной плёнке.
– Тебе интересно, знорка? Ты хочешь войти?
Кесса закивала, умоляюще глядя на него.
– Я ни к чему не притронусь, клянусь богами! – торопливо заверила она, ныряя в проём. Плёнка расступилась под рукой сармата и снова сомкнулась за спиной Кессы. Она полной грудью вдохнула резко пахнущий воздух. Это не был запах растения, или зверя, или огня, - так пахло от раскалённого металла, от раздробленных и нагретых камней… и от Зеркала Призраков.
– Как инте… - Кесса потянулась к охристо-жёлтой стене – на ней не было ни
– Это стены, - ровным голосом сказал сармат. – Они не ядовиты.
Кесса, вздрогнув, подняла на него взгляд и увидела тень усмешки в его глазах. «Ох ты! Он совсем не злится,» - она усмехнулась в ответ и посмотрела наверх. «Откуда, всё-таки, исходит этот свет? Я такого никогда не видела…»
– Ты не скажешь своё имя? – осторожно спросила она.
– Кэрс Рахэйна, - сармат поднёс руку к Зеркалу Призраков и потянулся за странно выглядящей штуковиной у пояса. – Что это?
Зеркало побелело, и не от странного света, наполняющего коридор. Оно светилось изнутри, и что-то проступало из белой мути. Глаза сармата сузились, он пригляделся – и с шипением выдохнул воздух.
– Убери!
– Ох ты! – Кесса поспешно повернула Зеркало к себе и прижала к груди двумя руками. – Что случилось? Оно тебя ранило?!
Сармат медленно поднёс руку к глазам, и Кесса попятилась к двери, с ужасом глядя на него. «Только бы не…»
– Стой! – Кэрс на миг зажмурился и перевёл растерянный взгляд на Кессу. – Постой, знорка. Откуда у тебя это устройство? Что это?
– Это Зеркало Призраков из Старого Города, - ответила та, прижимаясь спиной к прозрачной завесе – поле не собиралось выпускать её со станции. – Его сделал Гедимин, Древний Сармат. А мне его подарил Речник Фрисс. Он – друг сарматов и друг вашей станции. И мы все не хотели тебе навредить.
– Вреда не было, - качнул головой сармат и оглянулся через плечо на то, что мигало неподалёку, за второй завесой. – Так, знорка… Тебе тут нельзя быть.
Кесса виновато вздохнула. «Ну вот… Так я ничего и не увижу!»
– Понятно, - кивнула она. – Я тогда пойду?
– Я не видел тебя под станцией, - задумался Кэрс. – Ты откуда?
– С верховий, - неопределённо махнула рукой та. – Полтора дня полёта. Поле меня не выпускает!
– Далеко, - задумчиво сказал сармат и оценивающе взглянул на Кессу. – Тебе нужна помощь, знорка?
– Помощь?! Ты… ты отправишь меня обратно так, как умеют сарматы?! – она едва не подпрыгнула на месте. – Правда?!
– Это быстро, знорка, - отозвался сармат, протягивая руку ко второй завесе. – Не полтора дня. Иди следом.
У станции было много дверей – Кесса насчитала четыре преграды, не считая той, что была снаружи – но все они открылись перед сарматом, и секунду спустя он стоял на перекрёстке коридоров, у странного сооружения из блестящего металла и цветного стекла. Оно растопырило острые лапы, как паук, опрокинутый на спину, оно светилось и подмигивало плоскими стекляшками и гранёными кристаллами. Кесса, забывшись, потянулась к ближайшей «лапе», но спохватилась и спрятала руку за спину.
– Что это? Сарматский механизм?
– Телепорт, - ответил сармат, отходя чуть в сторонку, к широкому
светящемуся стеклу и пластине со множеством кнопок. – Вполне рабочий. Так откуда ты? Есть там ориен… приметные места? Скалы, острова, деревья… что-нибудь, что все знают, что есть на карте?– Да! Там есть Струйна. И «Куванский Причал». И Дуб с городом скайотов, - Кесса прикусила язык и на миг глубоко задумалась. «Тут же… и сразу туда… а если…»
– Провал! – выпалила она. – Я живу у самого Провала.
– Какого из пяти? – со вздохом спросил сармат. Что-то пёстрое и протяжное мерцало перед ним на экране, но Кесса ничего не могла разглядеть в бликах.
– Он так и называется – Провал, - ответила Кесса. – Там, в зеркале, карта?
– Наблюдательная знорка, - пробормотал, покосившись на неё, сармат. – Это хороший ориентир. Встань на пересечении белых полос и замри.
– Погоди! – спохватилась Кесса. – За такую большую помощь ты не возьмёшь платы? Так не годится. У меня есть хорошие стеклянные лезвия и…
– Оставь себе свои тыкалки, - недовольно посмотрел на неё сармат. – Становись в центр. Командир неподалёку. Он тебя увидеть не должен.
– Ага, - закивала Кесса, осторожно наступая на пересечение белых полос. Ничего не вспыхнуло и не загудело, только стены подёрнулись рябью, и что-то надавило Кессе на макушку. Она мигнула, а когда вновь открыла глаза, уже летела носом в слежавшийся тростник. Зыбкий настил колыхался под ногами, высоченные стебли Кольцовки – водяного злака – прорастали сквозь него и накрывали его длинными тенями, от воды тянуло прохладой, и чайки гомонили над ней. Кесса встала, отряхнулась и потёрла глаза. Коридоры, залитые белесым свечением, исчезли бесследно. Она стояла в тени тростника, а над полузатопленным пологим берегом раскинулись громадные ветви Опалённого Леса.
«Вот и Левый Берег…» - Кесса села на край настила и опустила руку в воду. Мысли метались, как напуганные чайки. В тростнике перекликались невидимые, но голосистые твари, ветви в вышине тихо покачивались на ветру. За пологим берегом виднелся пригорок, а в нём – арка из гранитных плит, слегка поросшая мхом. Кесса видела только замковый камень и верх дуги, но ей и так было ясно, куда ведут эти ворота. «Вот и Провал…» - она поёжилась, но арка так и притягивала взгляд. Та самая, из книги об Ойге-Речнице…
«Правду говорят о далёких землях. Там много странного,» - Кесса провела пальцем по свежей царапине на оправе Зеркала и вздрогнула. Ей до сих пор не верилось, что это не сон. Это она ушла из Фейра, это она летела с торговцами над Рекой, это она отогнала настоящих грабителей, и это она побывала на сарматской станции, говорила с настоящим сарматом, и сарматский механизм вернул её домой. «Как в легендах,» - Кесса ущипнула себя ещё раз – на всякий случай. «И это легенда обо мне…»
Солнце припекало – полдень выдался тихим, лучи дотягивались до путешественницы сквозь частокол листьев и стеблей. Неподалёку стучали топоры, кто-то сидел в тростниках с удочкой, что-то громко хрустело в отдалении, и Кесса повернулась на шум, но крыши хижин заслонили всё. «Ох ты! Дед-то меня не похвалит,» - с досадой подумала она, нехотя поднимаясь на ноги. «Пора домой.»