Черная река

Гарт и Свейн переглянулись.

– Завтра к полудню будем там, - кивнул сингел и хмуро посмотрел на юнца. – Смени Гийму. Гийма, достань хорошую шкуру!

– Ага, - чёрноволосый метнулся к плетёным ларям, выставленным на корме. Сверху на них лежали тяжёлые покрывала из коры – Кесса не сразу даже поняла, что внизу.

– Вот, - Гийма вытянул из-под покрывал мохнатую бурую шкуру, встряхнул её и расстелил на корме. – Это тебе, Речница Кесса. Тут мягко.

– С-спасибо, - растерянно мигнула та. – А ты куда?

– Пусть за берегом следит, - нахмурился Гарт. – Пока не улетели прямо в Олданию… Отдыхай, Чёрная Речница. Знать не знаю, сколько ты прошла, и чего на пути насмотрелась!

– А расска… - заикнулся было Свейн, но седой сингел рявкнул на него так, что с береговых скал взвились напуганные чайки.

– Отдыхай, - повторил Гарт. – Ты голодна?

– Нет, - мотнула головой Кесса. Ей не по себе было под изумлёнными, восхищёнными и настороженными взглядами. Свейн выворачивал голову, и глаза у него были большие и круглые, Гийма то и дело порывался потыкать пальцем – не видение ли перед ним? – а старший Гьоррен хмурился и косился на пришелицу с опаской.

– У меня есть еда, Гарт Гьоррен, - заверила Кесса, ощупывая длинный мех на драгоценной подстилке. Это была шкура товега – цельная, недавно снятая и хорошо выделанная, мягкая, с блестящей и прочной шерстью. Кесса оглянулась на плетёные сундуки – от них тянуло выделанной кожей.

– Хаэй! – закричал Гийма, перегнувшись через борт. – Яска!

– Хвала Макеге, - пробормотал Гарт, с трудом поднимаясь на ноги – он сильно хромал. – Посмотри, Чёрная Речница, мы пролетаем устье Яски. Да, ей всё же далеко до Великой Реки!

«Яска?!» - Кесса вскочила и кинулась к фальшборту. Внизу – так далеко, что и представить было страшно – вздымались белые скалы, и Высокая Трава над обрывом казалась низенькой прибрежной травкой. Чуть правее темнела Река, и зелёные островки теснились среди её волн. Кесса не сразу поняла, что за серо-жёлтые заплатки виднеются среди кустов, но пригляделась – и увидела крыши домов, настоящих каменных домов – такие она видела только на картинках. А левее строя островков в могучий тёмный поток вливалась синяя лента, вскипая белыми гребнями, и белые скалы обступали её с двух сторон. Яска впадала в Великую Реку, разрезая надвое степное плато, и над пещерами, вырытыми в каждом из берегов, курились тонкие дымки, и Кесса видела каждый берег на пять участков вдаль. Она зажмурилась и встряхнула головой, возвращая зрению и мыслям ясность.

– Яска! – прошептала она. – Белая пена, как пух на воде! А внизу – Острова Кудин, да?

– Они, - кивнул Гарт. – Свейн, бери правее! Пойдём вдоль Великой Реки.

– Лучше напрямик, - помотал головой Гийма, нехотя отведя взгляд от степи. – Быстрее.

– Ночь застанет над травой – что делать будем? – фыркнул сингел. – Поворачивай правее! Успеем ещё заблудиться.

– А откуда вы летите? – спросила Кесса. Она колебалась – то ли вернуться на шкуру, то ли остаться у борта и смотреть на реки и острова. Гарт, кряхтя, уселся у печи, поворошил внутри палкой и кивнул на сундуки.

– Из межречных степей. Олда поставили там шатры. Торговали рыбой, привезли им стекло и перламутр. Теперь везём обратно шкуры и рога. Гийма, покажи Чёрной Речнице товар.

Он потёр колено и поморщился. Чёрноволосый хмыкнул.

– Снова разболелось?

– Эти ваши скачки на бешеных тварях! – снова поморщился Гарт. – Обещал ведь к товегам близко не подходить!

– Так ты же не упал, - пожал плечами Гийма. – И сам говорил, что нога болит с зимы. А теперь тебе товеги не угодили.

– Хорош! – нахмурился сингел. – Отстань от меня, олда. Покажи, что мы везём.

Олданец приподнял тяжёлые покрывала и запустил руки в огромный сундук. Кесса восхищённо присвистнула. Тут была не одна шкура, а десятка два, а то и больше, - бурые и пегие, в подпалинах; а рядом, в соседнем коробе, свалены были рога – короткие, толстые рожки диких килмов, грозные длинные рога товегов, а в малом ящичке – Гийма открыл и его – лежали россыпью вываренные белые костяшки. Олда покосился на Кессу, хмыкнул и достал из сундука странную штуку – пучок плоских серых лезвий на толстой чешуйчатой верёвке. Он взялся за основание пучка и с силой встряхнул его. Лезвия с громким треском развернулись в шипастый веер.

– Ох ты! – Кесса удивлённо мигнула. – Что это?

Гийма снова встряхнул веер – тот с треском закрылся.

– Хвост Двухвостки, - ответил олда. – Такими погремушками встречают богов.

– Двухвостки? – эхом повторила Кесса, осторожно прикасаясь пальцем к лезвиям. Это были плоские иглы, намертво вросшие в кожу хвоста, и они шевелились вместе со шкурой. Каждая из них была широкой, как лезвие ножа, и такой же длинной.

– Это маленький хвост, - Гийма забрал вещь у Кессы и спрятал обратно в сундук. – Я видел большой. Там каждая игла с локоть длиной. Тот хвост – от большого, старого зверя. А это был детёныш.

– Как они теперь без хвостов? – вырвалось у Кессы, и она тут же прикусила язык. «Их, должно быть, убили,» - подумала она. «Вот жалость!»

– На пастбищах Кигээла им дали новые, - серьёзно ответил Гийма. – А старый зверь прожил очень много. И в стойбище был траур, когда он умер. Нас тогда чуть не прогнали от шатров…

– Хэ-э, - поморщился Гарт. – Олда опять говорит о скотине. Хорошо, его семейство не притащило на берег ни Двухвостку, ни товега! Тебе, Гийма, придётся нести меня, когда мы долетим. Я не могу скакать на одной ноге!

– Как скажешь, - пожал плечами олданец, накрыл сундуки и ушёл на нос, к Свейну.

– Гарт, а что с твоей ногой? – тихо спросила Кесса. – Товег ударил тебя?

– Да он с зимы хромает, - ответил с носа Свейн. – Это от холода.

Гарт смерил его недобрым взглядом и покачал головой.

– Верно, растянул, - он отодвинул голенище и закатал штанину, показывая припухшую и покрасневшую кожу. – Биться – не бился. Надо было в стойбище найти лекаря, да кто же знал…

Кесса сочувственно хмыкнула. «Была бы здесь Эмма! Она что-то говорила про такие штуки…»

– Тут, внизу, много участков, - сказала Кесса, посмотрев на берег. – И на каждом есть колдун. Сядем здесь! Нам в помощи не откажут.

Свейн и Гийма переглянулись и дружно фыркнули.

– Гарт боится воров, - пояснил молодой сингел. – Жаден ты, Гарт Гьоррен, не в меру, вот что!

– Тихо там! – рявкнул старик. – Куванцы по весне – сущее проклятие, ничего нельзя оставить. Чем выше по Реке, тем их больше. А тут ещё эта новая напасть – фарки… Ты слышала о них?

– Да, мерзкие создания, - покивала Кесса. – Нападать толпой на безоружного… Прокляни их Река! Но… что вы делаете ночью? Так и спите на лету?