Черная река

От боли потемнело в глазах – зубы и когти пернатой твари впились в раненую ногу, и харайга задёргала головой, выдирая кусок мяса. Кесса ударила её кулаком по макушке – ящер только скрипнул и вцепился ещё крепче.

С тихим рыком «Речница» схватила его за шею – он слишком крепко ухватился за её ногу и отдёрнуть голову не успел. Что-то странное попало под пальцы, и Кесса охнула, отдирая зверька от себя. Харайга выгибалась, пытаясь всадить ей в руку когти, и Кесса размахнулась, чтобы покрепче приложить её о стену, но остановилась. На шее ящера, поверх рыжеватых перьев, темнела полоса тиснёной кожи – широкий ошейник.

– Кто ж тебя, отродье Бездны, погулять выпустил?! – покачала головой Кесса. – Кормить, что ли, надоело?

Зверёк, ещё раз дёрнув хохолком, повис в её руке, его лапы обмякли. Он едва заметно крутил головой и зыркал в разные стороны, будто потерял что-то и теперь пытался найти. Кесса мигнула.

– Постой, не дохни! – она перехватила задние лапы харайги, крепко сжала их в ладони и ослабила хватку на шее. Зверёк вяло шевельнулся и продолжил крутить головой и принюхиваться, иногда издавая еле слышный скрежет. Что бы он ни искал, это пропало бесследно.

– А ведь где-то бродит твой хозяин… - вздохнула Кесса, разглядывая исполосованное бедро. Харайга, хоть и была мала, кусалась отменно – вся штанина вымокла в крови, и нога отчаянно болела. Странница, прихрамывая, сделала несколько шагов. Ящера она несла перед собой на вытянутых руках – мало ли, когда он надумает очнуться…

– Хаэ-э-эй! – крикнула она, услышав за углом шорох. – Чей зверь?

– Хаэ-эй! – завопили в ответ, и в переулок вприпрыжку влетел Флийя в украшенной перьями броне. – Зверь? Это мой! Не отпускай его!

– И не подумаю, - фыркнула Кесса. – Ну и зубы у твоей пернатой кошки, Вайнег бы её побрал! И когти не хуже…

– Держи-держи его! – крикнул Флийя, распушив хвост. Прыжок – и он замер перед Кессой, ошарашенно глядя на рваную одежду и пятна крови на мостовой и на перьях харайги.

– Вайнегова Бездна!..

… «Да, Чёрный Речник из меня аховый…» - угрюмо думала Кесса, отхлёбывая из огромной чашки смоляной взвар. В него для пущей крепости сыпнули приправ – не то горькой цанги, не то сушёного нонкута – и после каждого глотка отведавшие мотали головами, как вцепившаяся в добычу харайга. Кесса уже притерпелась, и её глаза почти не слезились от жгучего напитка. Притихла и боль в ноге – едкая мазь то ли ушла в кровь, то ли впиталась в повязки и больше не щипала прямо за мясо. «Вот так Кесса, Чёрная Речница, сразилась с ужасным пернатым ящером и получила эти почётные шрамы…» - подумала странница и криво усмехнулась. «Со свирепым зверем ростом в полтора локтя!»

– Хорошее питьё? – вполголоса спросил, проходя мимо, Флийя с серебристой шерстью, заплетённой в косички. – Ещё принести?

– Благодарю, этого хватит, - покачала головой Кесса.

– Тогда поешь, - он положил на угол стола обрывок плотной кожуры с белесо-жёлтым ломтём чего-то непонятного. – Не стесняйся, крысолов заплатит – даже если ты тут месяц проживёшь. И попробовал бы он не заплатить! Как нога?

– Под повязками не видно, - ответила Кесса, стараясь держаться достойно – а ей, как никогда, хотелось захныкать и уткнуться лицом во что-нибудь мягкое. «Вот тебе и спустилась в самые недра Хесса! Даже если рана сомкнётся к утру, далеко ли я с ней уйду?»

«След огня» был невелик – едва ли больше кузницы Звигнела. Из-за приоткрытой дверной завесы виднелся краешек очажного камня, веяло жаром, пахло разваренным зерном и кипящей смолой. Рядом над каменными столбами растянули навес из уложенных одна на другую циновок, под ним положили плоские валуны, а на них – длинные столешницы из толстой коры. Запах коры Кессе не был знаком – это была не Сосна, не Ель и не Дуб, даже не Ива или Берёза. Откуда только привезли её в эти выжженные земли?..

Кесса сидела в тихом углу, вытянув ногу и уложив её на обмотанные циновками сидения. Из-под навеса видны были ближайшие дома с толстыми стенами, почерневшими от въевшейся сажи, низенькие каменные оградки и зелёные лепёшки-листья, торчащие из сухой земли. Мимо, не глядя по сторонам, пробегали суетливые Флийи, иногда по мостовой скользили тени крылатых Ацолейтов. Пятеро хесков сидели под навесом, ненадолго заглянув в харчевню, и торопливо хлебали варево. Белый Флийя поставил перед ними огромный горшок с дымящимся взваром и остановился у ограды, разглядывая небо. Оно было рыжевато-бурым, как и земля под ним.

– Значит, Волны не будет? – тихо спросил белый Флийя, вновь остановившись за плечом Кессы. – Ты не из-за неё пришла? Вы, бывало, предупреждали нас, когда Агаль просыпался…

– Нет, я ничего не знаю о Волне, - покачала головой та. – Совсем ничего. Тот Речник, который заходил в «След огня» последним… он не сказал, куда идёт?

– Это давно было, знорка, - опустил уши Флийя. – Тогда я помещался на плече отца. А теперь моя шерсть белая, как выгоревший хуллак. Мне тот Речник ничего не сказал.

…Солнце над Эгитом никогда не поднималось высоко, но день близился к середине, и Кесса это чувствовала. Ветер, утром пригнавший тучи пепла с огненных озёр, к полудню утих, и жители рискнули выбраться из-за стен. В небе зашумели крылья, с длинного стола под навесом спешно смахнули пыль, притащили из харчевни горшки со взваром, грибные хлебцы и комья невероятно густой каши, из кухни запахло звериным жиром, зашкворчало на сковороде мясо. Мимо Кессы пронесли дёргающегося крота – или что-то, на него похожее, с голой рыжей шкурой и огромными резцами. Служитель вылавливал второго такого зверя из-под низенькой крыши чуть в стороне от стола – там, похоже, были норы. Двое гостей проводили крота голодными взглядами и застучали ложками по чашам, подгоняя повара.

– Смотри! – кто-то из зашедших дёрнул за крыло товарища. – Знорк!

– Правда, знорк, - удивлённо мигнул тот. – Должно быть, отстал от каравана. Бледный, как лист хуллака.

– Они все такие – ты что, забыл? – фыркнул первый. – Это всё от холода и сырости. Там, в землях знорков, с неба каждый день льёт вода, и из земли течёт вода, вот они и белые.

– Бездна! Откуда берётся столько воды?! Что-то ты приврал, друг мой… - недоверчиво покачал головой второй хеск, усаживаясь за стол. – Хаэй! По чашке взвара нам, добрый Флийя.

Молодой служитель кивнул и поскакал к дому. Белый Флийя насмешливо сощурился, глядя на пришельцев.

– Рождённые огнём и пылью…

– В Кваргоэйе взаправду не бывает дождей? – тихо спросила Кесса. – И на небе всегда бурая хмарь?

– Небо как небо, - сморщил нос Флийя. – Взаправду, знорка. Дед говорил, будто в благословенном Мэйсине сверху льётся вода, но сам я такого в жизни не видел. И дед тоже. До Мэйсина своим ходом не доскачешь. Это вы, изыскатели Чёрной Реки, обходите все земли…

– И ты никогда не видел дождя? – изумлённо мигнула Кесса. – Откуда тогда вода в вашем городе?

– Да кто её знает, - махнул хвостом хеск. – Хаэ-эй! Куда все пропали?! Попортят еду…

Он ускакал, а Кесса в недоумении пожала плечами и заглянула в Зеркало Призраков. Там не было ничего, кроме рыжевато-бурой мути. «Да тут всё одного цвета!» - сердито подумала она. «И Зеркало туда же…»

– Арррах, дым и пламя! – взревел один из Ацолейтов за длинным столом, и Кесса повернулась к нему. Двое хесков уже не говорили о знорках и даже забыли о недопитом взваре. Напротив них, облокотившись на стол, сидел худощавый краснокожий карлик.