Черная река
Шрифт:
Глава 03. Трещины на льду
Холодный ветер всё так же метался по ночам над обрывистым берегом, но навстречу ему с юго-востока уже спешил тёплый, и снег ручьями сбегал со скал к недвижной Реке. Серо-жёлтые стволы Высоких Трав обнажились и шелестели на ветру, время от времени сталкиваясь с глухим костяным стуком. Земля ещё была твёрдой, как лёд, но в полдень на ней проступала чёрная грязь, вода проложила себе русла по бывшим тропам, а в солнечные дни лилась с обрыва прозрачной стеной. Пятен снега оставалось всё меньше – они белели поодаль от пещер, на границах участков, в тени гигантского Дуба и Высоких Ив. Вода вливалась
– Она уже проснулась, - убеждённо сказала Сима, щурясь на потемневший лёд.
– Что-то непохоже, - Онг Эса-Юг, выскочивший из пещеры без рукавиц, подул на замерзающие пальцы и переступил с ноги на ногу.
– Кто же вылезает из-под одеяла в такой холод? – пожала плечами Кесса. – Великой Реке уже много лет, у неё всё ломит от ледяного ветра.
– Ну да, как у моего деда, - хмыкнула Сима. – Хельг! Ну не может же лёд лежать вечно!
– Бывали и такие годы, - нахмурился тот. – На севере, в Хеливе, когда-то позволили льду не растаять весной. Теперь он будет лежать там вечно. Пора ломать его, вот что. Кто со мной?
Сима с опаской посмотрела на синеватый лёд. Снег давно не падал, не было и ночных холодов, и белая броня Реки стала на вид рыхлой, разбухшей от воды. На неё и посреди зимы никто не выходил, кроме перебегающих с берега на берег ледяных демонов, а сейчас старшие вовсе запретили ступать на лёд. Нагромождения снежных глыб у кромки воды ещё месяц назад поднимались на пять локтей, сейчас от этой бесконечно длинной стены почти ничего не осталось – растащили по пещерам. Кто-то и в эти секунды копошился на берегу, набивая вёдра ледышками.
– Через неделю сам треснет, - нахмурилась Сима. – Нечего там делать.
– Я этим же вечером его сломаю, - отозвался Хельг, задумчиво разглядывая ивняк. – И если тут ещё остались снежники, пусть прячутся подальше.
– А если провалишься? – неодобрительно покачал головой Онг. – Вода сейчас высоко стоит, ты не смотри, что её не видно…
– Не бывать тебе магом, Онг, - фыркнул Хельг. – И Речником тоже не бывать. Тут, у берега, всего-то по колено. А, ладно, делай что хочешь. Я пойду ломать лёд, как стемнеет, и посмотрим, долго ли он после этого пролежит.
– Я тоже пойду, - сказала Кесса, высматривая удобную ветку на треснувшей от холода и ветра Иве. «Или взять из пещеры, что потяжелее?..»
На закате к безмолвной Реке подошли не только Хельг и Айвин – едва ли не все юнцы Фейра собрались у кромки льда с дубинами и кольями. Те, кто был слишком мал, с завистью следили за ними с причала Фирлисов, старшие стояли у пещер, и даже Сьютар вышел, повесив на шапку совиные перья. Лёд на Реке ломали каждую весну – иногда поодиночке, иногда толпой, редко у жителей Фейра хватало терпения дождаться, пока он уйдёт сам…
– Хаэ-э-эй! – крикнул Хельг, раскручивая в воздухе длинный шест. Все повернулись к нему и замерли в нетерпеливом ожидании.
– Река-Праматерь! Хаэ-эй! – с пронзительным воплем Хельг остановился и ударил что было сил по льду. С громким треском шест отскочил от синеватой «брони», отбив несколько осколков, лёд как будто остался нетронутым –
но Кесса увидела, как из-под снеговых глыб на берегу плеснула вода.– Река просыпается! – крикнула она, выбегая на лёд. – Снежники, пошли прочь!
Ледяная броня затрещала под ударами. Все колотили по ней, рассыпавшись вдоль берега. Кто-то даже прыгал и приплясывал, и старшие не одёргивали их – лёд, на котором стояли все юнцы, лежал на берегу, на песке и битом известняке, и потрескайся он хоть в крошево – никто не зачерпнул бы холодной воды.
– Хаэ-эй! – закричала Кесса и засмеялась, глядя на тонкие трещины, ползущие из-под ног. Все вопили так громко, как только могли, и не понять было, эхо повторяет их крики, или с соседних участков и с дальнего Левого Берега им отзываются соседи.
– Хаэй! Лёд сломан! – крикнул Хельг и воткнул шест в истрескавшуюся корку. С грохотом, от которого у Кессы зазвенело в ушах, ледяная броня треснула и просела. Кесса, выронив колотушку, растянулась во весь рост в снеговой каше.
– Ай! – только и успела вскрикнуть она, когда за шиворот хлынула ледяная вода. «Берег! Тут же берег был! Откуда эта г-г-гадость?!» - только эти мысли и занимали Кессу, пока её вылавливали из снега и волокли к пещере. Позади во весь голос поминал Вайнега и прочих Богов Тьмы Хельг Айвин, начерпавший воды в сапоги.
– Река сыграла с нами шутку, - хмыкал он спустя пол-Акена, держа двумя руками здоровенную желудёвую чашку с отваром Мохнолиста. – Разлилась прямо подо льдом.
Кесса сосредоточенно размешивала в своей чашке затвердевший тополёвый мёд. В пещере было жарко, дверные завесы опустили и придавили к полу камнями, но Кесса слышала, как по ту сторону грохочет, лопаясь, лёд, как огромные обломки становятся на дыбы и крошат друг друга, выбрасывая мелкие осколки на берег и сваливая их в груды, и как ревёт разбуженная Река, вздымая тёмные волны. «Если выйти за дверь,» - думала Кесса, дуя на горячий отвар, - «увидишь их всех – и Речных Драконов, и Агва, и Фаллин-Ри, и много-много воды…»
Этой ночью она проснулась от собственного кашля. Проснулись и все, кто спал наверху.
– Ага, - сказала Кирин, пощупав лоб Кессы, поплотнее завернула её в одеяло и прислонила к стене. – Дальше спи сидя.
– Это подземная лихорадка? – громким шёпотом спросила Ота Скенесова. Кирин, нахмурившись, молча указала на лестницу.
– Да ну… - пробормотала Кесса. В горле клокотало, как в кипящем котле.
Ота вернулась быстро, и с ней был хмурый Сьютар. Кессу, всё так же завёрнутую в одеяло, снесли вниз, в пещерку, и она обрадовалась было прохладе, но вскоре там стало ещё жарче, чем было наверху. Ещё одна чаша мохнолистного отвара появилась перед Кессой, и он был горек – даже тополёвый мёд эту горечь не отбил.
– С утра натрём тебя сурчиным жиром, - вздохнул Сьютар, глядя, как Кесса пытается лечь – но тут же, захлёбываясь кашлем, садится. – Река-Праматерь! Не время сейчас для купания.
– Ничего страшного в ночном кашле нет, - буркнула разбуженная Амора. – Спи, Кесса. Хоть сидя, хоть стоя. Во сне Гелин к тебе не подступится.
– Колдунья тут нужна? – спросила, заглядывая в пещерку, Ота. – Эмма знает, как лечить подземную лихорадку!
– Только Эммы тут и не хватало! – нахмурился Сьютар. – Ступай наверх, Ота. Никто в Фейре не болеет подземной лихорадкой – и болеть, пока я тут старший, не будет!