Черная Скала

— Сэр, — спросила я, — а где же Долли?

— Там, где она должна быть. У себя дома.

Его взгляд был тяжелым и острым, как стекло.

— Она обещала, что будет ухаживать за тетей Сулой.

— А ты обещала, что вернешься на следующий день. Удивляюсь: ты же знала, насколько серьезно больна Сула!

— С ней все в порядке?

— Мы едва не потеряли ее в среду ночью. У нее было что–то вроде припадка, но потом она более или менее пришла в себя. Все тебя ждали. Она все время о тебе спрашивала. Я пытался дозвониться Родригесам, но линия не работала. Завтра я везу Сулу в больницу.

Он встал и ушел.

Сразу после моего приезда появилась надежда на чудо — тетя Сула почувствовала себя значительно лучше, и в течение нескольких дней я верила, что она поправится. Ей уже не нужно было ложиться в больницу. Думаю, даже Джозеф Карр–Браун был поражен тем, насколько улучшилось ее состояние, хотя ни разу в этом не признался. Тетя Сула встала с постели и вымылась; она даже пыталась делать какую–то мелкую работу по дому. Когда она уставала, то садилась в кресло на веранде, и я подставляла ей под ноги скамеечку. Вначале она возражала, чтобы я что–то делала по дому:

— Селия, пожалуйста, прекрати, ты же приехала сюда немного отдохнуть. Хватит тебе суетиться.

Я не сказала, что теперь мне некуда возвращаться.

Я заваривала для нее чай из трав, и она потихоньку, маленькими глотками, пила его в течение всего дня. Я все время держала на плите горячий чайник. От этого в доме появился странный запах, но я уверена, что настои ей помогали. По крайней мере они сбивали жар. Иногда я садилась у ее постели и читала ей отрывки из большой Библии, которую она держала на ночном столике. А иногда мы просто разговаривали.

— Помнишь, как вы нашли в реке гигантскую черепаху, а она оказалась дохлой?

Тетя Сула кивнула:

— Да–да, я помню.

— А как вы кидали в воду монеты и потом ныряли за ними?

— Да, мы все были отличными пловчихами. Следующей была история, как на школьном дворе родился ребенок, и Грейс перерезала пуповину. Но этого тетя Сула уже не помнила.

Потом она закрыла глаза. Ее дыхание изменилось, и я поняла, что она заснула.

Джозеф Карр–Браун навещал нас два–три раза в день. Он всегда входил, не постучавшись, шел прямо в ее спальню и стоял там около кровати, с высоты своего роста глядя на длинную высохшую фигуру — на мою тетю Сулу. Он очень тонко чувствовал ее настроение; иногда он присаживался рядом с кроватью и что–то тихо говорил — так тихо, что, как я ни прислушивалась, не могла разобрать ни одного слова.

Его отношение ко мне сильно изменилось, в нем появилась холодность, которой я раньше не замечала. Однажды, уходя, он вдруг спросил:

— Ты ведь дочь Грейс Д’Обади, я не ошибся?

— Да, сэр. Мою мать звали Грейс Д’Обади. Она умерла.

— Да, — сказал он. — Я о ней слышал.

— Она умерла, рожая меня.

Он отвернулся, как бы говоря, что ему и так хватает разговоров о болезнях и смерти.

В тот же день меня позвала тетя Сула. Ей нужно со мной поговорить, сказала она. Я помогла ей сесть. Она выглядела бледной и изможденной, как будто ее душа уже наполовину покинула тело. Я присела на край постели, она взяла меня за руку.

— Ты так и не сказала мне, почему все время грустишь.

Я опустила взгляд, у нее были длинные тонкие пальцы, ногти оставались по–прежнему крепкими.

— Как я догадываюсь, это связано с каким–то мужчиной? Бойфрендом?

Я ничего не ответила, но почувствовала, как кровь приливает к лицу.

— Ты не обязана мне рассказывать, если не хочешь.

Я знала, что она говорит искренне: тетя Сула никогда не заставляла ничего ей рассказывать, если чувствовала, что мне не хочется.

— Знаешь, Селия, может быть, в том, что мы иногда так страдаем, есть и хорошая сторона. Это доказывает, что мы способны чувствовать. Это доказывает, что мы способны любить. — Она нежно сжала мою руку. — Мне кажется, сердце можно сравнить с землей. Мы не хотим, чтобы она была сухой и пыльной. Иногда дождь бывает очень нужен — все оживает и начинает расти. Если не сейчас, так в следующий раз. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Да, — тихо ответила я.

— Люди чувствуют, когда сердце полно влаги. Но конечно, мы не хотим, чтобы началось наводнение!

Тут она улыбнулась, и я улыбнулась в ответ.

— Я не хочу, чтобы ты боялась. Когда–нибудь ты посмотришь назад и скажешь: я рада, что это произошло, это сделало меня тем, кем я стала. Твои чувства, как компас, сами подскажут тебе, какой путь выбрать.

Позднее в дом залетела маленькая коричневая птичка. Посидев секунду на проигрывателе, она перелетела на окно и устроилась там. У птички были желтые глаза. Она совсем не казалась испуганной и смотрела прямо на меня. Я подумала, уж не знак ли это, что моя тетя скоро умрет.

На следующий день тетя Сула попросила меня ее вымыть. Потом я помогла ей надеть чистую одежду. Она сказала, что хочет выйти на воздух. Стоя на верхней ступеньке, мы смотрели по сторонам. Большой дом вдали, зеленый холм, поросший густой высокой травой, кусочек дороги и ручей.

— Пора косить траву, — заметила тетя Сула. — Надо будет сказать мистеру Карр–Брауну.

Я осторожно свела ее вниз по ступенькам. Я показала ей, как чудесно выглядит ее садик, — она была очень довольна, хотя ничего и не сказала. На лбу у нее выступили крупные капли пота. Она сказала, что рада, что мне нравится ее сад. Перед тем как заснуть, она назвала меня хорошей девочкой.

— Селия, пожалуйста, помирись с Тасси. Не позволяй Роману остаться победителем. Нас уже так чало осталось.

На следующее утро тетя Сула проснулась от дикой боли. Я побежала в большой дом и позвала Седар:

— Скажи мистеру Карр–Брауну, чтобы пришел к нам как можно скорее.

Она покачала головой:

— А его сейчас нет. Он пошел к навесам и вернется только к ланчу.

Я сказала:

— Мне все равно, куда он пошел, быстро найди его и скажи, чтобы он пришел сейчас же! Пока не поздно. Тетя Сула умирает.

Увидев скорчившуюся от боли тетю Сулу, Джозеф Карр–Браун велел мне поскорее собираться:

— Нельзя терять ни минуты.

Я обнаружила, что стою возле шкафа и перебираю ее вещи, не понимая, что надо искать. Мне хотелось плакать, но я знала, что сейчас не время для слез. В конце концов я положила в пакет ночную рубашку, зубную щетку и полотенце. Больше ей сейчас ничего не понадобится.

Один из работников отвез нас в Порт–оф–Спейн. Я сидела рядом с водителем, тетя Сула, укрытая одеялом, лежала сзади. Джозеф Карр–Браун сказал, что не позже чем через полчаса выедет вслед за нами.