Черная суббота

“И еще, – продолжала с новой строки подруга. – Если тебе не сложно, узнай, что представляет из себя фирма “Биофарм”. Ее представители вышли на нас с одним очень выгодным контрактом, но меня смущает то, что они чуть ли не себе в убыток хотят закупить наши препараты. Если сможешь, выясни это поскорее, мне с утра в понедельник надо им уже дать ответ”.

Климанов глянул на дату в письме: отправлено оно было еще в среду. Не зависни он на неделю у Лены, то, конечно, уже бы “пробил” фирму если не через свою контору, то через Аристархова. А теперь, за выходные, вряд ли он успеет что сделать! Хотя…

Майор взял мобильник и, отыскав в памяти нужный номер, нажал кнопку вызова.

– Палычу наше с кисточкой! – тотчас зазвучал в трубке хрипловатый фальцет подполковника.

– Здорово, Санек! Как сам?

– Да служим, не тужим. А ты как? Отдыхаешь нынче или трудишься?

– Отдыхаю.

– Везет же вам, министерским. А я вот в конторе с девяти.

– Аврал?

– Да есть тут немножко, – уклончиво отозвался Аристархов. – Сам знаешь, с нашими клиентами расслабляться нельзя, а то до конца державу разворуют!

“Угу, так я тебе и поверил, – мысленно хмыкнул Климанов. – Знаем мы вас. Сто к одному ты сейчас не жулика какого-нибудь ловишь, а дела свои проворачиваешь!” – и, выждав паузу, произнес как бы невзначай: – Слушай, Санек, ты не смог бы по поводу одной лавочки кое-что разузнать?

– Почему нет? Не обещаю, но попробую, – “бэповец”⁹ многозначительно помолчал. – Как там ее кличут?

– “Биофарм”. Вроде как специализируется на реализации импортных лекарств, в том числе и наркосодержащих.

– Так тебя что интересует конкретно? Есть ли у них лицензия на это или кто реальный хозяин?

– И лицензия, и вообще все, что есть по ним. Ну, в общем, сам понимаешь…

– Понимаю, – даже не видя собеседника, Климанов почувствовал, как тот покровительственно улыбнулся: мол, ясно все с тобой, Алексей Палыч, шакалишь помаленьку в чужом огороде. А ведь это, если рассудить, наш хлеб – страховать знакомых коммерсантов на сделках. – Короче, тебе когда это все надо? – уже совсем другим, деловито-будничным тоном поинтересовался подполковник.

– Если честно, то, как говорится, вчера. Чем быстрее, тем лучше.

– Попробуем. Чего не сделаешь для старого боевого товарища, – вновь усмехнулся Аристархов и тут же добавил: – Слушай, у меня, кстати, к тебе аналогичная просьба. Ручка далеко? Запиши данные, мне бы к обеду на этих людей неплохо бы полный расклад иметь. Сам знаешь, официально долго, а тут…

– Знаю, знаю, – без энтузиазма в голосе отозвался майор. Чтобы выполнить Санькину просьбу, надо было ехать в контору.

“Вот бизнес-мент чертов! Баш на баш и баш в придачу!”

– Что ж, попробуем, – в унисон собеседнику ответил Палыч, подавив сокрушенный вздох.

– Давай, брат. Как нароешь, звякни мне, а я пока по твоему вопросу поработаю…

Климанов с силой вдавил кнопку отбоя. Эх, неужели придется и впрямь переться на службу?! Черт бы побрал этого хитромудрого Аристархова! И Кристинку заодно…

Кристину Климанов зазнал еще восемь лет назад, когда подрабатывал в “МОНе”, куда устроил его Роговцев. Сам же Змей, в ту пору перебравшись в окружное УВД, тайно кормился там же “на фирме”, заведуя кадрами и охраной. Точнее, официальным ее начальником, параллельно ведавшим и набором персонала, был Бурцев, милицейский отставник, в прошлом командовавший районным отделом БХСС¹⁰, а Роговцев по сути являлся его замом и правой рукой. Он-то и пристроил своего любимца Климанова охранником в головной офис компании.

Попав в “МОН”, Палыч словно оказался на другой планете, населенной людьми, которым неведомы нудные житейские хлопоты и неурядицы. Все сотрудники казались питомцами одного большого инкубатора. На их лицах сияла либо дежурная, словно наклеенная с рекламы зубной пасты и оттого казавшаяся неестественной, улыбка, либо непроницаемая деловитость. И даже разговоры “моновцев”, услышанные в курилке, были малопонятны: о каких-то поставках, экспертизах по новой партии или об акциях на бирже.

Поначалу Климанов здорово робел перед сотрудниками. Нет, конечно, до этого ему приходилось общаться с коммерсантами, но, как правило, это были владельцы палаток и частных магазинчиков, которых было полным-полно на его участке. Держались они по-разному: кто-то заносчиво, строя из себя этакого “нового русского”, у которого куплено все и вся, кто-то, наоборот, прикидывался интеллигентом в третьем поколении. Но и тех и других роднило одно – в каждом из них за версту был виден обычный торгаш-спекулянт, еще совсем недавно шарахавшийся от милиции, как нерадивый “салага” от сержанта-“дембеля”. Да и что бы ни корчили из себя эти новоявленные буржуи, в их глазах нет-нет, да и мелькал затаенный страх при виде участкового.

“Моновцы” же вели себя абсолютно по-другому. Покуда Климанов, обязанностью которого было пускать в офис только людей по имеющемуся у него списку, запомнил всех сотрудников в лицо, ему постоянно приходилось спрашивать у них документы. При этом он чувствовал себя каким-то недалеким пеньком, терроризирующим солидных занятых людей. Правда, здешний народ никогда не роптал, а, наоборот, обозначив на лице приветливую улыбку, дисциплинированно протягивал охраннику паспорта.

Зато потом, когда пообвыкся, Палыч понял, что о лучшей подработке и мечтать не приходилось. Во-первых, за пять-шесть дежурств в месяц у него выходило почти в два раза больше, чем платили в милиции, а во-вторых, сама работа была не бей лежачего: сиди себе в удобном кресле, а когда ближе к десяти вечера сотрудники разойдутся – переодевайся в спортивный костюм, раскладывай диван в маленькой комнатке при входе и дрыхни, как дома. Это не шло ни в какое сравнение с ночными магазинами, которые он сторожил до этого, отпугивая формой мелкую шпану. Там-то до утра глаз сомкнуть не удавалось, да и за смену денег выходило вчетверо меньше.

Кроме того, в “МОНе” была бесплатная кормежка. Напротив поста охранника находилась так называемая кухня-столовая, где трудились две поварихи. Готовили они не хуже, чем в ресторанах, да и еды всегда было от пуза. А еще сама фирма арендовала офис не где-нибудь, а в закрытом НИИ, куда не могли проникнуть ни воры, ни налетчики, поскольку внизу на проходной дежурил войсковой караул. В общем, курорт, а не подработка!

А среди здешнего народа Климанов со временем не только освоился, но и даже кое с кем сумел подружиться. Вначале со Светкой из бухгалтерии, симпатичной брюнеткой с томной поволокой во взоре и умопомрачительными бедрами. Когда она в короткой облегающей юбке шла по коридору, редко кто из мужчин не провожал ее взглядом. Правда, Палыч сразу заметил, что “моновцы” смотрят на девушку не с мечтательным вожделением, а с некой ироничной снисходительностью.

Бухгалтерша с первого месяца начала кокетничать с Климановым, однако тот поначалу осторожничал, заподозрив подвох. Ну в самом деле, какой может быть интерес у двадцатидвухлетней девчонки к милицейскому капитану, даже на двух работах получающему куда меньше ее? Но потом, когда они познакомились поближе, понял, что действительно приглянулся сотруднице.

Сперва они просто приветливо здоровались. Точнее, Светка, входя в офис, мурлыкала охраннику: “Доброе утро!”, бросая на него томный, многообещающий взор. Палыч в ответ краснел, торопливо, словно извиняясь, бормотал: “Здрасьте…”, чем вызывал у девушки какой-то тайный восторг. Потом они стали перебрасываться дежурными фразами, вроде: “Как дела?”, по паре минут болтать о разных житейских мелочах. Иногда по утрам (Светка любила приходить на работу ни свет ни заря) они даже чаевничали в столовой, пока в “МОН” не начинал стекаться народ. Климанов, напустив на себя усталую многозначительность, рассказывал о нелегкой милицейской службе, нарочито сгущая краски, в том числе и как тяжело приходится впахивать и тут, и там, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Девушка понимающе кивала, ее глаза начинали теплиться каким-то особенным участием. В свою очередь бухгалтерша жаловалась охраннику, что за работой и учебой на заочном в финансовой академии у нее совершенно не остается времени на личную жизнь. При этом она бросала на собеседника нарочито-призывный взор, как бы невзначай касалась коленом под столом колена Климанова… Как правило, в этот момент по закону подлости, раздавался мелодичный сигнал звонка в дверь офиса, и Палыч, обменявшись со Светкой полными сожаления взглядами, шел открывать. Девушка же, в свою очередь, по-быстрому допивала чай и, напустив на лицо непроницаемую деловитость, спешила к себе.

Так продолжалось с месяц, пока не наступил ее день рождения, аккурат совпавший с климановским дежурством. После короткого фуршета в комнате именинницы народ быстренько разошелся, а Светка отправилась мыть посуду. Палыч, как водится, вызвался помочь.

Страсти вспыхнули буквально сразу же, как только они оказались в офисе одни, и продолжались до самого рассвета. Единственное, чего не успели Климанов со Светкой, это поспать хоть пару часов…

А утром, когда Палыч сдавал дежурство, неожиданно подал голос телефон на вахте. На проводе был Роговцев.