Черное крыло
Шрифт:
– Пани Вишневская, - начал он, - я конечно, предполагал, что у вас есть ко мне определенный интерес, но никогда не давал вам повода надеяться на ответное чувство с моей стороны! – прозвучало сухо и Елень поджала губы, ожидая дальнейших слов мужчины. Сердце ее забилось гулко и быстро, и девушка поняла, что ничего хорошего хозяин замка ей не скажет.
– Когда-то давно, - продолжил Вацлав, - я сделал ошибку, о которой сожалею до сей поры. А именно – имел глупость дать слово вашей матушке, чем вы обе теперь безнаказанно пользуетесь. Но это не дает вам право претендовать на мое сердце.
Девушка
– Моя мать спасла вашу жизнь! – проговорила пани Вишневская резко. – Вы обязаны ей тем, что сейчас ходите по этой земле и дышите воздухом! Что ваше сердце бьется, и вы живы! И так уже триста лет!
– Я сполна заплатил за это, - ответил мужчина. – К тому же, пани Мария в некотором смысле обманула меня.
– За все надо платить! – губы Елень приняли прежний вид.
– Вы правы! – согласился князь, а Елень встала и подошла к нему, призывно глядя прямо в глаза.
– Неужели, я вам не нравлюсь? – спросила она требовательно.
Вацлав посмотрел на нее сверху вниз, скользнув взглядом по прекрасному лицу, обрамленному снежными волосами и ниже, от покатых плеч до узкой талии и бедер.
– Я не могу не нравится! – Елень шагнула ближе, сократив расстояние между ними до ничтожного. Сейчас она стояла рядом с мужчиной, едва не касаясь его своим телом, но князь не спешил делать последний шаг, лишь усмехался, глядя на молодую ведьму.
– Разве я не хороша? Союз со мной будет только на руку вам, Ваша Светлость! – она улыбнулась, сверкнув белыми зубами и спрятав маленькие клыки, прорезавшиеся было, когда девушку охватила злость. Сейчас она сменила гнев на милость, надеясь услышать то, что хотела. – Разве это не прекрасно, жить вечно и со мной? – спросила она тихо.
– Я прекрасно жил и без вас! – ответил мужчина и отошел назад, глядя, как меняется лицо красавицы. Елень снова стала бледной и клыки выступили вперед, изуродовав милый рот девушки, превратив ее в чудовище.
– Со мной вам не грозит проклятье! – зарычала она, не в силах снова успокоиться. А князь лишь смеялся, облокотившись спиной на свой высокий стул, он сложил руки на груди и смотрел на красавицу с презрением, продолжая смеяться и зная, что это злит ее не меньше, чем его равнодушие.
– Может быть, я больше не страшусь его? – перестав смеяться, вдруг спросил он.
– Что? – Елень сдвинула брови.
– Пани Вишневская, - сменил тему мужчина, - я прошу вас больше не появляться в моем замке без действительно важного повода и матери передайте, что я не согласен терпеть ее дочь и ее неуемные капризы. Если пани Марии что-то о меня нужно, - его голос стал холодным, словно лед, - действительно нужно, пусть обращается ко мне без посредников и, конечно же, никаких приемов с участием вашей невоспитанной свиты в стенах этого дома. Я выразился ясно?
Ведьма
заскрипела зубами, бросила на князя взгляд, полный яда и, резко развернувшись, взмахнув пышными юбками, шагнула вон, направляясь прочь из зала.– Через час я открою вам портал, - крикнул ей во след князь, - будьте готовы, пани Елень и мой привет Главе!
Двери хлопнули так, что казалось, содрогнулись даже стены замка. А спустя несколько секунд в двери постучали и на пороге возник пан Кондрат.
– Все в порядке, Ваша Светлость? – спросил Казимир спокойно.
– Да, спасибо, - кивнул князь и указал на стол. – Велите слугам убрать и пусть пани Машкевич отправит горничных в покои нашей гостьи – она покидает нас.
– Так быстро? – улыбка скользнула на губах дворецкого.
– Увы! – развел руками Вацлав и улыбнулся в ответ.
Мне сообщили, что нежданная гостья уехала и снова замок вернулся к прежней жизни. Меня покормили сытным завтраком и забросали вопросами, часть из которых, конечно же, касалась моей работы с пани Машкевич. К моему облегчению, никто не подумал связать это с самим хозяином замка, а может, просто не рискнул спросить напрямую. Так или иначе, имя Вацлава не упоминалось в нашей беседе, а сразу же после позднего завтрака, или, обеда, я отправилась было в свою комнату, как увидела домовиху, спешившую по коридору в сторону кухни, откуда я только вышла вместе с Радкой.
– Валеска! – позвала меня пани Машкевич, едва завидев. – Подойди сюда!
Я посмотрела на Радку и извинившись перед ней, поспешила к экономке, размышляя над тем, что ей понадобилось.
«Неужели, князь придумал способ помочь Стефе? – мелькнула мысль. Это было бы слишком быстро. Ведь только некоторое время назад он был занят тем, что развлекал свою гостью. О ее скором отъезде я старалась не думать, догадываясь, что именно я могла быть причиной, по которой пани Елень так быстро покинула Крыло. Но, признаться, я совсем не горевала и даже радовалась тому, что не встречу ее в коридорах замка. До сих пор дрожь по телу, как только вспомню выражение ее лица и злобный голос на повышенных тонах.
– Да, пани Экономка! – я поклонилась домовихе, заметив, что женщина сделала знак Радке идти прочь, а сама посмотрела на меня.
– Господин князь велел привести тебя в его кабинет, - сказала женщина.
Я кивнула, соглашаясь. Она как-то странно посмотрела на меня, но ничего не сказала, лишь взглядом пригласила следовать за собой. Но уже на ступенях лестницы, неожиданно обратилась ко мне, придержав шаг так, чтобы мы поднимались рядом.
– Валеска! – ее голос был спокойный и напоминал мне голос моей матери, когда она собиралась узнать что-то личное у меня, своей дочери.
– Да, пани Машкевич?
– Я хочу у тебя спросить нечто и ты, скорее всего, удивишься такому вопросу, но мне надо знать и поверь, это не старческое любопытство! – продолжила она.
– Спрашивайте, госпожа Экономка, - улыбнулась я. До конца лестницы оставалось всего несколько ступеней. Еще чуть-чуть и мы окажемся перед покоями князя. Там она не станет допытываться, а пока…придется ответить, что бы не спросила. Казалось, удивить меня уже не могло ничто, но пани Машкевич это удалось.