Черное. Белое

Соглашаясь, я закивала. Главное сейчас – убедить маму.

– Пикник и кино мне нравятся… – Мне приходилось выдавливать из себя улыбку, стараясь, чтобы она не выглядела притворно.

Мама с сомнением смотрела на меня, явно не доверяя внезапно возникшему интересу. Я понимала, что мне необходимо приложить еще какие-то усилия, иначе она мне не поверит.

На секунду мне захотелось послать все к черту. Почему я должна беспокоиться о том, что они обо мне беспокоятся? Гораздо проще встать, уйти в свою комнату и лечь спать. А они пусть разбираются сами. Если маме так не хочется ехать одной, она может взять с собой Андрея. В Испании они сходят на пикник, поплавают и позагорают.

Но я понимала, что они вдвоем изо всех сил стараются вернуть меня к жизни. Им не понять, что я никогда не вернусь – у них есть надежда, а у меня ее нет. Да и сама жизнь не примет меня после того, как я столь категорично отвергла ее.

– Мам, мне и правда лучше отдохнуть в более спокойной и домашней обстановке. Я не очень хорошо переношу перелеты, – соврала я. – К тому же… Да, вы правы, мне просто необходимо развеяться.

На этот раз они вдвоем еще более недоверчиво взглянули на меня, и я поняла, что перегибаю палку. Что ж, раз уж начала изображать интерес, необходимо довести дело до конца.

– Что вы так смотрите на меня? – Я изобразила разочарование и подступающую злость. – Я далеко не горю желанием куда-то выбираться из дома, просто уступаю вашим нападкам.

Их лица менялись на глазах. Нотки недоверия пропадали, сменяясь удивлением. Я заметила, что мне стало легко уследить за малейшими изменениями в настроении людей, за тем, как одни эмоции сменяют другие. Это глупые, не имеющие смысла эмоции на самом деле очень просты, и не нужно много ума, чтобы разгадать их. Нужно отказаться от чувств. И тогда заставить людей плясать под свою дудку окажется проще простого.

– Ты хочешь пойти на пикник? – Мама изогнула бровь, пристально глядя на меня.

Мне пришлось сдержать ухмылку – она пыталась разгадать, о чем я думаю. А я бы и врагу не пожелала даже пятнадцать минут пожить с моими мыслями.

– Не то, чтобы очень, – опустив глаза, я прятала свой взгляд, дабы не рисковать и не выдать себя. – Но это все же лучше, чем ехать в Испанию.

Андрей сразу же ухватился за мое согласие, и принялся строить дальнейшие планы.

– Отлично! – радостно произнес он. – Предлагаю осуществить нашу задумку на следующей неделе. Мы позовем Аню с Димой, и еще нескольких человек… Можно даже на моей даче…

Мама наблюдала за мной, высматривая, как я реагирую на его слова, и только из-за ее зоркого взгляда мне пришлось внимательно слушать Андрея.

– Да, хорошо, – бормотала я. – Позови всех друзей.

У меня разболелась голова от этого притворства, зато в маминых глазах загорелся новый счастливый огонек. Волнения в ее взгляде было еще предостаточно, но я видела, что оно отпускает ее. Если мне удастся раз и навсегда избавиться от постоянных уговоров «вернуться к жизни», то результат стоит того, чтобы немного потерпеть. Тем более что в последнее время я к этому привыкла.

Андрей сидел у нас еще целый час. Очень сложно участвовать в разговоре, не имея к нему вообще никакого интереса и считая его бессмысленным.

И для чего только людям нужна компания?

Быть одному гораздо спокойнее: переживать нужно только за себя и лелеять только свои интересы.

Все остальное – не важно. Все остальное может невзначай принести боль.

А мне так спокойно – я больше не боюсь боли. Я уже все пережила. Мне не страшны ни физические, ни душевные мучения. Хуже того, что осталось забито в самые далекие уголки моего сердца, уже ничего не может быть. И потому я – свободна.

Я не боюсь! Я ничего не боюсь! Нет на свете чего-то такого, что могло бы напугать меня или пробудить во мне какие-то иные эмоции. Только Марк. Но он никогда не вернется.

Когда Андрей ушел, я, наконец, смогла вздохнуть с облегчением. За это время он успел обсудить мельчайшие детали планируемой поездки на пикник, которые я пропустила мимо ушей. Потом я подумаю о том, какой найти предлог, чтобы не ехать на природу. В крайнем случае, у меня заболит живот.

А пока я могу наконец-то лечь спать.

– Что с тобой случилось? – Мама нарушила мои планы, задав этот вопрос.

– Очень хочу спать.

– Я не про это. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

– Мама, тебе не угодить! – Я разозлилась и вскочила с кровати. – Ты же сама просила меня развеяться!

– Так ты делаешь это в угоду мне?

Сжав от нетерпения и раздражения кулаки, я повернулась к ней.

– А если и так? Может, твой совет не так уж и плох, и я решила ему последовать?

– Что ж… – Мама вскинула брови. – Хотя бы и так. Ты ведь не станешь после моего отъезда придумывать какие-то новые уловки?

Я удивлялась проницательности мамы. Казалось, она видит меня насквозь, но мне все равно удастся сделать так, чтобы она поверила мне.

– Конечно нет! Я обещаю, – без зазрения совести солгала я, глядя ей прямо в глаза. Уголки губ тут же потянулись вверх в довольной улыбке – я научилась врать с такой легкостью. Теперь даже нет никакой разницы, говорю я правду или ложь.

– Дочка… – И мама вздохнула, точно с ее плеч сняли какой-то очень тяжелый груз. – Мне бы так хотелось, чтобы ты…

Желая поскорее закончить этот разговор и уже лечь в свою кровать, я подошла к маме и чмокнула ее в щеку.

– Все хорошо, мама. У меня и правда – все хорошо.

Не дав ей возможности что-либо ответить, я тут же вышла из комнаты.

Лежа в кровати, я мысленно поблагодарила себя за еще один прожитый день. Сегодня я добилась больших успехов – не только не позволила боли проснуться и завладеть моим существом, но еще и разыграла неплохую комедию, благодаря которой надеялась избавиться от постоянных упреков с маминой стороны.

Еще один день остался позади. Еще на один день ближе к смерти. Я блаженно закрыла глаза. Я молодец.

Марк поступил совершенно нечестно по отношению ко мне, лишив меня возможности покончить с жизнью. Он-то может делать все, что хочет, а вот я вынуждена терпеть еще много лет.

Нет. Мне нельзя думать об этом!

Ведь я живу только настоящим моментом. Будущего нет. Так же, как и прошлого.

Ночь больше не приносит мне боли. Она приносит с собой пустоту и забвение, а потому является моим любимым временем суток.

Но этого я тоже добивалась очень долго.

Утро принесло с собой глубокое разочарование, как и всегда. Утро всегда предвещало целый день впереди. Единственное, что служило отрадой – это то, что дома никого не было. Я проведу целый день, не вылезая из постели и читая книги.