Черные гремлины

Больше этажей не было, и вовсе не потому, что их не успели прокопать, а потому, что ниже было Белое море. Местами пол был укреплен обсидианом, и за мутной поверхностью вулканического стекла медленно шевелились потоки белесой кислоты. Похоже, Белое море замерзло только на поверхности.

Шестой этаж казался заброшенным: повсюду валялись поломанные побрякушки и мусор, а редкие полки были покрыты толстым слоем пыли. Этот бардак совсем не подходил черным гремлинам, любящим чистоту и порядок. У каждого из верхних этажей имелось ясное предназначение: госпиталь, кузницы, тренировочные коридоры и тому подобное, но зачем были нужны грязные коридоры, так близко граничащие с Белым морем?

Я принюхался и учуял едва заметный запах гари и газа - запах Оникса. Стараясь не упустить его, я побрел по шестому этажу, жадно втягивая воздух ноздрями и прислушиваясь к каждому шороху.

Наконец, я набрел на нору, откуда шел запах, и в этой норе чем-то хрустели. Приблизившись, я аккуратно заглянул внутрь и чуть ни получил побрякушкой по голове. Механическая игрушка пролетела в когте от моего уха и врезалась в стенку, разлетевшись на мелкие детали. Спустя миг тишины хруст возобновился.

Отдышавшись, я снова заглянул внутрь.

Эта комната была прозрачной. Ее стены и пол целиком состояли из чистого обсидиана, а за ними простирались мутные толщи Белого моря. Казалось, что кислота сейчас сломает, прожжет хрупкое препятствие и ворвется внутрь, затопив весь этаж вместе со мной, но обсидиан крепко сдерживал напор воды.

Посередине комнаты сидела Ниро и сосредоточенно ломала побрякушки, поочередно откусывая или отрывая от них кусочки. Рядом с ней уже высилась целая куча разбитых игрушек и одежек, которая только продолжала расти по мере того, как она разбрасывалась испорченными вещами.

Я узнал эти побрякушки, ведь они так долго окружали меня. Это были сокровища Оникса. Но где же сам чешуйчатый пират?

От Ниро исходили волны паники и безумия, ее слепые глаза бездумно смотрели в стену, а ее движения казались неестественными и припадочными. Иногда она хваталась за голову и тихо стонала, покачиваясь взад-вперед. Набравшись смелости, я шагнул внутрь, стараясь аккуратно ступать по прозрачному полу. Казалось, что в любой момент пол под лапами может треснуть и дать течь. Преодолев страх, я посмотрел вниз.

Под полом рядом с Ниро находилась хрупкая капсула, со всех сторон окруженная водой и соединенная с комнатой лишь тонким горлышком обсидиана, через которое поступал воздух. И в этой капсуле неподвижно лежал Оникс, глядя в пустоту перед собой.

Из этой тюрьмы невозможно было сбежать - любые попытки пробиться наружу повредили бы стенки, и Белое море затопило бы капсулу прежде, чем Оникс смог что-нибудь сделать. Ни огромная сила, ни умение дышать огнем не могли ему помочь. Оникс заслужил свое наказание - по его вине и из-за его жестокости погибло много гремлинов, но мне все равно было его жалко. Я знал, каково это - жить взаперти долгое время.

И сейчас я должен был освободить его, ведь только Оникс мог починить Ежи.

Неожиданно Ниро упала на четвереньки и тяжело задышала. Из ее широко раскрытых слепых глаз закапали слезы. От нее понесло жуткой вонью - словно она не умывалась целый цикл. Миг спустя Ниро начала задыхаться и скрести лапами горло. Я остолбенел, не зная, что делать. Розовая гремлинша захрипела, бессильно пытаясь втянуть воздух.

Я подбежал к Ниро и попытался ей помочь. Я дотронулся до нее - и...

... и попал в ад. В этом месте были лишь страх и боль, мое тело забилось в судорогах, а мышцы свело жуткими спазмами. Куда ни глянь, везде были или ослепляющий, выжигающий зрачки свет, либо бездонная, гасящая сознание тьма, обволакивающая невообразимым ужасом. Воздух превратился в ядовитый газ, и каждый вздох наполнял легкие пахучей и мерзостной отравой. Я начал задыхаться. Сжавшись в комочек, я и изо всех сил захотел, чтобы это место исчезло навсегда. Пускай оно пропадет, станет незаметным, невидимым, неслышимым, пусть оно уйдет.

Все исчезло. Я валялся на холодном полу и тяжело дышал. Кто-то начал ощупывать лапами мою морду.

– Неплохо мы чуть вдвоем не рехнулись, да?
– весело заметила Ниро, продолжая трогать меня за морду: - Неплохо же. Слушай, я тебя уже не видела. Прошлый раз я тебя не видела, когда ты пришел со Скобой, а теперь я снова тебя не вижу.

– Угу, - я поднялся и отодвинулся от Ниро. Она выглядела совершенно здоровой и даже веселой, а пахло от нее свежим зефиром. Слепая гремлинша смотрела немного мимо меня.

– Ты очень интересный, - изрекла Ниро спустя секунду раздумий.
– Понятия не имею, о чем ты думаешь, поэтому рассказывай.

– Я пришел освободить Оникса, - честно признался я.

– Какого Оникса?
– нахмурилась владыка воли. Потом она указал когтем вниз и уточнила: - Вот этого, что ли?

– Угу, - согласился я и отодвинулся еще немножко на всякий случай.

– Но он же нас спалит и убьет, если я его освобожу, - задумалась Ниро.

– Вовсе нет, - постарался переубедить я, хотя сам не был в этом уверен: - Я долго жил у него в плену и он ни разу меня не убивал.

– Думаешь?
– усомнилась розовая гремлинша.

– Конечно.

– Чаро расстроится, когда узнает, - вздохнула Ниро.
– Но, полагаю, я у тебя в долгу.

Ниро что-то сделала с комнатой, ее очертания поплыли, искривились, и вздох спустя Оникс грохнулся на пол рядом со мной. Я пискнул и отскочил, моя шерсть поднялась дыбом. Оникс так и остался лежать, распластавшись и глядя перед собой.

– Умер, - склонила голову Ниро.

– Как же так...
– начал я, но меня перебило злобное шипение:

– Три цикла я с-с-сидел в этой клетке, - первый пират попытался подняться, но лишь неловко посучил лапами: - и представлял, как буду вас-с-с убивать, когда выберус-с-сь.

Ниро нахмурилась и соединила лапы в агрессивном жесте.

– Но мы и так все скоро умрем от голода, - грустно сказал я. Меня расстроила жестокость Оникса: - Тебе даже не надо ничего делать.

Чешуйчатый гремлин внимательно на меня посмотрел. Он так долго меня разглядывал, что стало неловко. В конце концов Оникс облизал глаза и серьезно сказал: