Черные крылья Бога
Шрифт:
– Тебе не положено кайла. Это священное оружие горняков.
– А что положено?
– Ничего…
Так-так-так…
Интересные вы ребята.
Мы самые крутые!
С нами может любой подраться!
И мы обязательно победим!
Потому что мы – мафия, тьфу ты, блин, – шахтеры!
Особенно, ежели наш противник будет с голой пяткой на танк прыгать…
Ну, что ж…
Пятка, кстати, – тоже оружие.
– Знаешь, меня это не остановит…
Он впервые посмотрел мне прямо в лицо.
Улыбнулся.
Видеть
– Я догадывался, – вздыхает. – Поэтому и не хотел, чтобы Матвей тебя приводил. Учти, они оба – мастера. Я помогу тебе. Если сумею.
Блин.
Опять политика…
…Он неторопливо пошел в сторону высоких каменных кресел.
Что-то вроде мест для VIP-персон.
О чем они там разговаривали, я не слышал.
Зал разгоряченно гудел.
Неожиданно раздалось «бом-м-м».
Гонг?
Колокол?
Без стакана все одно не разберешься…
Никита поднялся на что-то, весьма напоминающее трибуну:
– Братья шахтеры!
Зал затих.
– Чужак говорит, эта женщина – его собственность. И вызывает на поединок любого, кто хочет ее у него отнять. Согласно обычаю это его право.
В зале раздались недовольные голоса.
Зрелище откладывалось.
– А чего я с ним драться-то буду? Кто он такой, твой чужак?!
Батюшки, негр!
Да нет, два негра!
Тьфу ты, пропасть.
Нет.
Ошибся.
Просто оба поединщика намазались какой-то черной дрянью.
Типа армейского гуталина.
Наверное, это должно символизировать ту самую угольную пыль, мать их так…
– Кто бы ни был – он в своем праве.
– Это я в своем праве! – выкрикнул один из бойцов, больше напоминающий серьезных таких размеров тумбочку.
Невысокий рост, широченные плечи, чудовищное самомнение.
– Я здесь хозяин! – орет. – Мой прадед был шахтер! Дед был шахтер! Мой отец остался в завале! Моя мать родила меня в шахте!
Вот, блин, нашел, чем гордиться…
– В каком он праве? – продолжал разоряться «горняк». – С каких пор стачком слушает наземников?!
И плюнул в мою сторону.
Слюна была длинной, черной и тягучей.
Хорошо, что не долетела.
Иначе я убил бы его прямо сейчас, не дожидаясь поединка.
Не люблю, когда в меня плюют.
По-моему, простительная слабость.
Ага.
Никита помолчал, набрал в легкие воздух:
– Чужак – сын Князя.
В зале немного притихли.
Части поддержки поединщик, похоже, лишился.
Но все равно продолжал вопить:
– Да по фигу мне твой Князь! Мы – вольные шахтеры! Мы – гномы земли! Я потомственный член президиума, ты, урод! Я…
Я поморщился.
Этот балаган надо как можно быстрее заканчивать.
Вот только как?!
…И тут снова раздался «бом-м-м».
Тягучий, длинный и низкий.
На трибуне появился старик с длинной белой бородой. Судя по всему, местная шишка.
– Членам
стачкома не должно кричать друг на друга, – шамкает негромко. – Мы семья. Одна большая семья. И в ней нет ублюдков. Чужак! Сказали ли тебе правила?– Да, – я протолкался вперед, ближе к кругу.
Дедок-то, кстати, был ничего себе.
Поперек себя шире.
Ломом, конечно, перешибить можно попробовать.
Но зачем?
Похоже, он-то как раз на моей стороне…
– Хорошо, – кивает. – Войди в Круг.
Я и вошел.
Двое измазанных черным противников зыркали на меня белыми бельмами.
Зрелище, доложу я вам, не из приятных.
– Как будете драться, в очередь или скопом?
Минута молчания.
Потом из зала:
– Да чего уж, скопом-то, – фыркает кто-то презрительно. – Негоже это. Пусть в очередь бьются, как положено…
А они, в принципе, наверное, неплохие люди, эти аборигены, думаю.
Вот только квартирный вопрос их немного испортил.
Поживи-ка тут, под землей.
Да еще, к тому же, – не первым, похоже, поколением…
Кинули жребий.
Убивать меня выпало тому самому.
Горластому.
Эт-то, думаю, хорошо…
Не так жалко будет.
Мужик несколько раз, пробуя, раскрутил кайло. Что-то вроде топора с клевцом.
Н-да…
Серьезная штука, ежели в умелых руках.
В том, что руки были умелыми, я даже не сомневался.
В прямом и переносном смысле.
…Вон их как из-за бабы-то разобрало…
Мужик, поигрывая кайлом, гибко, по-кошачьи двинулся в мою сторону. Уверенно так.
…Ща, разбежались!
Может, мне тебе сразу и голову подставить?
Что б ты не сильно вспотел, меня, убогого, убиваючи?
Ты, может, дружище, – вообще хохол?!
Я выждал, пока он подойдет поближе, нагнулся и запустил ему в морду горсть тяжелых влажных опилок, заранее незаметно подобранных с арены.
Удобнейшая вещь, я вам доложу, ежели так, повнимательней присмотреться.
И пока он плевался и закрывал лицо, лениво, с оттяжкой ударил снизу по яйцам.
Пыром.
Ногой, обутой в тяжелый армейский ботинок.
Я вообще-то не спортсмен, конечно.
Жить будет.
Размножаться – нет.
Если разобраться, зачем оно ему, это самое размножение?
Таких же ублюдков плодить?
Потомственных членов чего-то революционно-пролетарского?!
Да пожалуйста.
Но только без самого «члена», сорри за тавтологию…
…Он даже не стонал.
Знаю.
Больно.
А что делать?!
Зал затих.
Потом начал расходиться.
Развлечения, кажется, не получилось…
…У второго претендента желание жениться явно пропало, и он сразу же куда-то заторопился.
Наверное, вспомнил, что в забой опаздывает.
Или куда там еще настоящие шахтеры ходят?
Я неторопливо пошел в сторону тех двоих, что держали Красотулю.
Они, предчувствуя недоброе, попятились.