Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Вам, молодые люди, никогда не говорили, что бить женщину по лицу нехорошо?

Тот, что постарше, что-то пробурчал.

А тот, что помоложе, зачем-то начал оправдываться:

– Дык, понимаешь… Идти не хотела…

И отпустил девочку.

Это он, кстати, напрасно сделал.

Если хочешь завоевать расположение женщины, действуй постепенно.

И лучше – лаской…

Красотуля зашипела, как разъяренная кошка.

Р-раз…

Парнишка получил локтем под ребра.

Д-дв-ва-а…

Ногой, с оттягом, – прямо

по причинному месту.

Слава Богу, успел закрыться.

Но не до конца…

Старший предусмотрительно отскочил в сторону и дал мне удержать любимую от продолжения расправы.

Вот что значит опыт!

Наверное, его жена не раз скалкой по башке лупила.

Хотя как раз с женами у них тут, судя по всему, – довольно серьезные проблемы.

От таких красавцев да от такой среды обитания любая нормальная баба сбежит впереди собственного визга.

Ага…

Красотуля еще немного подергалась у меня в объятиях и затихла, всхлипывая.

Ей было обидно.

Мне тоже.

Первого претендента на ее руку и сердце уже куда-то уносили.

Повезло тебе, кстати, мужик…

Представляешь, что бы она с тобой сделала, если бы все-таки сдуру «женился»?

Я поискал глазами Матвея.

Пора было возвращаться в свою клетушку, а я боялся заблудиться…

…Вечером в нашу с Красотулей комнатку (она от греха подальше решила поселиться у меня) пришел Никита.

Долго мялся, потом выставил на стол глиняную флягу с чем-то явно алкогольным.

Протянул Маше сверток:

– Хозяйка… Ты того… Собери-ка нам на стол.

Девушка фыркнула, но от своих обязанностей уклоняться не стала. Вскоре на столешнице появились краюха теплого ржаного хлеба, солидный шмат сала, порезанный тонкими, почти прозрачными ломтиками. Лук. Чеснок. Маша помыла и поставила на стол три стакана.

На третий член стачкома посмотрел явно неодобрительно.

Пришлось вмешаться:

– Никита, я могу считать эту комнатку своей?

Он пожал плечами:

– Спрашиваешь. У нас жилище священно.

– Тогда извини. Ты у меня в гостях. А у нас хозяйка сидит за столом. Понимаешь?

Он махнул рукой.

Мол, понимаю.

Разлил на троих.

Выпили.

Зажевали хлебом с салом.

Хорошо пошла!

Это была настоящая водка. Чистейшая и крепчайшая. Градусов эдак под пятьдесят.

Давно такой не пил.

– Раньше это, что мы сейчас едим, называлось «тормозок», – вздыхает Никита. – Когда шахтеры уходили в забой, женщины давали им с собой еду. Заворачивали в чистую тряпицу от угольной пыли…

Мы помолчали.

В голосе Никиты тяжело звенела безысходная, глухая тоска.

И я его прекрасно понимаю.

Просто сам очень хорошо помню времена, когда перед поездкой в университет мама каждый раз совала мне в рюкзачок с учебниками и конспектами сверток с заботливо подготовленными бутербродами.

А иногда и с домашними котлетами из свинины и говядины с хлебом и

чесноком…

…Я протянул ему сигарету и только сейчас заметил, насколько груба и мозолиста его ладонь.

Даже пальцы плохо гнулись.

Всю пачку измял, пока сигарету вытащил.

– Ты не обижайся, Егор. Тебя ведь Егором кличут?

Я кивнул.

Мы еще немного помолчали:

– Знаешь, я ведь тоже родился здесь. Как и Максимка.

– ?

– Ну, тот, который…

Я понял:

– Кстати, как он?

– Хреново. Лежит. Бредит. У него там – полная яичница. Специально постарался?

Я опять кивнул.

– Значит, правда, – вздыхает. – Ты мог его убить, мог просто выключить. Решил – покалечить. Мне Матвей потом рассказал, что вы вытворяли под Назранью. Зачем?

– Так было надо.

Он потянулся за второй сигаретой, кивнул в сторону Красотули:

– Любишь ее, выходит?

Ну, здрасьте…

Я и ей-то еще об этом не сказал.

– Выходит, люблю…

– Все равно зря, – он взял флягу, разлил. – Давайте выпьем, что ли. Помянем душу грешную…

Я накрыл стакан рукой:

– Он не должен умереть.

– Должен. И помрет.

– Почему?

– Потому. Его уже исключили из стачкома.

– За что?

– Был не прав. Обычай нарушил. Над гостем глумился. Кайло опозорил. Да мало ли. Так Земля показала…

Не дожидаясь нас с Машей, Никита хлопнул не чокаясь.

Закусил.

Мы медлили.

Было странно пить за упокой души еще живого человека.

– И что теперь?

Никита пожал плечами:

– Кто ж его знает. Вылечим. Потом уйдет. Для нас он все равно что мертвый.

– Странные вы люди.

– Какие есть.

Мы выпили.

Помолчали.

– Ты только за этим пришел?

– Нет.

– Зачем?

– Завтра на стачком пойдете. Ты и этот… полковник. Просьба к вам есть.

– Какая?

Молчит.

Думает.

– Дай-ка еще сигаретку. Вкусные они у тебя. У нас таких нет…

– Так какая просьба?

– Просьба-то? Просьба такая, что уходить мы отсюда хотим. Но не все…

Вот это дела, думаю…

– Куда и зачем?

– Ну, зачем – понятно, – опять вздыхает. – Скучно тут. И народу много, а порода – бедная. Пока сверху металлолом таскаем, так ведь закончится когда-нибудь. А вот куда…

Теперь уже оба молчим.

Я, кажется, начинаю потихоньку догадываться.

– Давай-ка еще выпьем.

– Давай…

Ну, отчего бы и вправду не выпить?

К тому же водочка и впрямь – высший сорт.

Разлили.

Чокнулись.

– Хотим к Князю проситься, – решается, наконец. – Под его руку. Пусть в горы свои пустит. Они ему… вам все одно без надобности. А там, говорят, пещеры есть. И руда богатая. Торговать будем, плавить…

Так.

Ну, вот и все встало на свои места.

Вот что вам, ребята, от меня надо.

Давно, видно, задумывали.

Поделиться с друзьями: