Чёрные крылья зиккурата

Маркус перевёл взгляд на Клавдию, и на мгновение ему стало жалко её. Императрица была моложе супруга на добрых два десятка лет, но в свои тридцать с хвостиком выглядела почти на пятьдесят. Её голову украшал сделанный по последней моде высокий парик. Завитки тёмно-рыжих волос падали на виски. Но кожа уже утратила свою свежесть, вокруг глаз залегли первые морщинки и лицо не отражало ничего, кроме усталости.

Маркус приблизился к ней, опустился на одно колено и поцеловал руку, свисавшую с кушетки. Он не знал, кто собирается с ним говорить, потому отошёл на шаг назад и замер, ожидая инициативы со стороны Божественных.

— Мой дорогой Цебитар… — протянула Клавдия наконец, — мой дражайший супруг вбил себе в голову, что ты нарушил закон. Скажи ему, что это глупый навет.

Маркус повернулся к Императору и поклонился ещё раз.

— Не знаю кто и что сказал вам обо мне, — он демонстративно покосился на дверь, — но уверяю вас, моя преданность Императорским Величествам не поколебалась ни на миг.

Юстиниан фыркнул и откусил от фрукта.

— И тем не менее, — недовольно протянул он, — тебя обвиняют в том, что ты разрушил дом двоих уважаемых людей и даже убил их самих. Знаешь ли ты, что вплоть до последних недель Флавии поставляли мне лучшее Индийское полотно? И вот, сегодня утром я жду, когда ко мне приедет поставщик… А что я слышу вместо этого, а?

Маркус поднял брови.

— Возможно то, что ваши поставщики тканей замешаны в некрасивой интриге, и по их вине погиб патриций Албацио, а дворец надолго лишился его великолепного вина?

Император тихонько зарычал.

— Ты меня расстроил, — сказал он и встал. В полный рост император был самую малость выше Маркуса, но миф о величии этого человека шёл далеко впереди него. В жизни он был слишком человечен, чтобы, оставшись с ним наедине, Маркус мог испытывать страх.

— Мне очень жаль, — сухо сказал Цебитар. Оправдываться он больше не хотел.

— Есть ещё кое-что, — подала голос Клавдия. — Милый, скажи…

Император замер в паре шагов напротив Маркуса, пристально глядя ему в глаза.

— Говорят, ты укрываешь от нашего Величества нечто, что может послужить причиной бунта рабов.

Маркус поднял брови.

«Храм», — понял он. За время, проведённое в пути, они с Рианой так и не поговорили о том, что будет с этим местом теперь. О том, что оно может дать. Но что Маркус понимал абсолютно точно, так это то, что для народа Рианы гибель Храма — конец. Потеря последнего шанса вернуть память о прошлом.

Он смотрел на Императора и задавал себе вопрос: «А что сделает с тайнами валькирий этот человек?» Использует оружие, спрятанное там, для войны? Вывезет картины и развесит в своём дворце? Выведет для себя сотни покорных рабов?

«Нет», — подумал патриций вдруг, — «Он не сделает ни-че-го. Потому что всё, что он может желать, у него уже есть. Юстиниан просто разрушит храм. И мир, который и без того почти исчез, окончательно канет в небытие».

— Я не знаю, о чём речь, ваше Императорское величество, — сказал он.

Император сделал ещё один, единственный, шаг вперёд, и Маркус почувствовал, как аура власти, исходящая от Юстиниана, укутывает его. «Руна», — со злостью подумал он. Обычно магия даэвов куда слабее действовала на них самих, чем на представителей других рас. Однако руна Юпитера, неизменный атрибут императорской власти, была слишком сильна.

— Отвечай или мне приказать выпороть тебя? — потребовал Император. Впрочем, ему не нужно было угрожать — власть, которую он использовал, была куда мощней.

Маркус стиснул зубы, не желая выполнять приказ. Его собственная руна была капризна донельзя. Сколько Маркус себя помнил, она срабынитывала только тогда, когда желала, а это случалось примерно каждый третий раз. Он даже пробовать не собирался теперь — не желал надеяться и рисковать.

Но в это мгновение Юстиниан отступил, и на лице его отразился страх.

Маркус перевёл взгляд на Императрицу и увидел, что Клавдия вжимается в спинку кушетки, силясь отодвинуться от него.

— Я потомок рода Плутона, — отрывисто и жёстко произнёс Цебитар. — Никто не смеет так разговаривать со мной. Если я захочу о чём-то рассказать тебе, сын Юпитера, я сделаю это сам.

Он развернулся и, не оглядываясь, двинулся прочь. Не остановился даже тогда, когда заметил испуганные взгляды Санта и Кэнсорина, следившие за ним. Молча миновал караульных и запрыгнул в экипаж.

Замер на мгновение, глядя на лицо валькирии, устроившейся на противоположной скамье.

— Как видишь, если бы я хотела тебя убить — сделала бы это давно, — заметила Риана. Что-то непривычное было в её лице. Что-то более живое, чем всегда… но, к облегчению Маркуса, это был не страх. «Интерес», — с удивлением понял он и, прищурившись, приготовился засыпать Риану вопросами, но та его опередила:

— Я беспокоился и решил проследить за тобой. Наблюдал за разговором с крыши одного из служебных корпусов. — На мгновение Риана замолкла, а потом быстро спросила: — Почему ты не сказал ему про Храм Времён?

Маркус прикрыл глаза и повёл плечом.

— Не захотел, — ответил он и откинулся назад, чувствуя, как отпускает напряжение.

Риана мгновение пристально вглядывалась в его лицо, и Маркус ожидал, что та о чём-то попросит его, но вместо этого валькирия спросила:

— Что это было, Цебитар?

— Где?

— Там, в покоях ваших правителей. Он подошёл к тебе, и даже оттуда, где я сидела, я ощутила тяжёлое чувство… желание подчиняться, восхищение им.

— Это руны, — ответил Маркус и приоткрыл глаза. Высунулся в окно, подавая кучеру знак трогать с места, и как только карета зазвенела колёсами по мостовой, продолжил: — та магия, которой ты так опасалась. Каждый из старших патрициев владеет руной, которая передаётся ему по наследству от Прародителя. Каждая руна имеет свою силу: руна Юпитера — власть, руна Нептуна — силу океана, руна Венеры — любовь, руна Марса — раздор… — он замолк, решив не перечислять до конца, — всего их четырнадцать. Как и патрицианских родов.

Риана задумчиво смотрела на него.

— Какая твоя?

— Плутон, — нехотя ответил Маркус. Помедлил и продолжил: — смерть и страх. Ты однажды уже чувствовала её.

Риана медленно кивнула.

— Чувствовала, — признала она. Помолчала и добавила: — а сегодня видела её воплощение у тебя за спиной.

Видя, что Маркус не понимает её, Риана продолжила:

— Чёрная тень у тебя за плечом. С лицом, похожим на твоё. Но жёстче и холодней.

Цебитар отвёл взгляд. Теперь ему стало ясно, что произошло. Но думать о том, что кто-то незримый постоянно наблюдает за ним, готовый вмешаться в его жизнь, патриций не хотел.