Черные ножи 3
Шрифт:
Что я должен был ответить? Что у несчастного Димки, умершего от остановки сердца в неполные семнадцать лет, никогда не было ни то что женщины, но даже девушки, которую бы он любил?..
Я промолчал.
Джессика шагнула ко мне.
— Я не шлюха, мистер. Поверьте! Но у меня такое чувство, что вам сейчас просто необходимо это…
Она впилась губами в мои губы. Я не сопротивлялся.
Анастасия Павловна, прости меня, дурака!
Поцелуй вышел знатный. Я словно умер и родился заново, а воскреснув, потерял всяческий контроль над собственной нравственностью, подхватил Джессику на руки — она чуть вскрикнула от изумления, и потащил ее в сторону кровати.
— Ах, Иван, — выдохнула Джессика, прекрасно понимая, к чему идет дело, и тут же повторила горячим шепотом: — Ванья!..
И все
— Спасибо за вовремя оказанную врачебную помощь, мисс! Мне уже гораздо лучше!
Она изумилась, совершенно не ожидая такого исхода. Потом вспыхнула от негодования и стремглав выскочила из домика, прихватив по дороге свой чемоданчик. Мне казалось, что она едва сдерживается, чтобы не залепить мне крепкую пощечину, и я даже был к этому готов. Девушка явно не привыкла быть отвергнутой. Да и какой кретин откажет подобной красотке, когда она сама тащит тебя в постель. Никакой. Я один такой — самопровозглашенный советский разведчик, облико морале!
Обошлось. Дверь громко хлопнула, и лишь тогда я шумно выдохнул.
Что-то мне подсказывало, что более мы с Джессикой никогда не увидимся.
Глава 6
Обещанный вискарь я все же этим вечером получил, и мы выпили бутылку на пару с О’Харой, но столь малое количество алкоголя ни на одного из нас толком не подействовало, а за второй бутылкой ушлый ирландец не пошел, посчитав обещание исполненным.
Нашу поговорку: «Пошли дурака за одной, он одну и принесет!», Кормак не знал. А еще говорят, что ирландцы сущие дьяволы в пьянке! Или мне достался малопьющий ирландец, что нонсенс, или же Флеминг так хорошо его выдрессировал, что О’Хара и подумать не мог о том, чтобы нажраться от души.
Я думал было, что он попытается за стаканом виски узнать у меня какие-то тайны, но ничего подобного. Кормак не заводил разговоры на личные темы. Разве что бросил ненароком:
— Я и не думал, что вы, советские, такие стойкие парни…
Сначала я отнес эту фразу к поединку с морпехами. Потом дошло. Это он про давешний визит Джессики. А раз О’Хара столь быстро узнал о его исходе, то вывод я сделал правильный: девочка была подослана, как традиционная медовая ловушка, чтобы… что? Собрать на меня компромат? Но его и так хватало с головой. На родине мне явно грозил расстрел за связи с британцами, пусть и связи невольные, но кого это волнует. Или же Флеминг хотел сделать меня ближе к проклятым буржуинам, мол, погляди, малец-танкист, как здорово на нашем хваленом Западе. У вас то, поди, комсомолки не дают при первой встрече? А у нас свободные нравы и все возможно! Да нет же, глупость… но какая-то цель у ее визита явно присутствовала. А что если Ян просто решил сделать мне подарок? Без далеко идущих планов. Хм… стоит признать, что и такое тоже возможно. Флеминг человек с богатой фантазией и бесконечным воображением, да и женщин он любит, иначе его книжный Бонд не получился бы таким плейбоем. А в честь чего подарок? Уж не потому ли, что Ян банально меня пожалел? Значит, он точно уверен в том, что операцию я не переживу.
Хм, а может и О’Хара явился ко мне этим вечером с подобными же настроениями? Нужно проверить!
— Скажи, Кормак, у тебя есть планы на будущее?
Ирландец нахмурился, потом задумался, затем ответил:
— Убьем Гитлера, поеду домой. У меня дом на холме. Племенные жеребцы на развод. Трактир закрытым стоит четыре года, с тех пор, как я уехал. Вновь открою!
— Дети? Жена?
— Два пацана, — взгляд его затуманился, — бойкие, черти! Как Молли одна с ними справляется, ума не приложу…
— Они там, а ты, значит, здесь…
— Война же, Иван. Мужчина не должен за юбками прятаться. Надо драться, пока есть силы, пока жив. Иначе ты не мужчина, а так… одно название.
— А мистер Флеминг такую возможность предоставляет?
— Флеминг — ум. Если бы к его словам больше прислушивались… — тут он умолк, решив, что сболтнул лишнее. Потом тяжело поднялся на ноги: — Пойду я, Иван…
На прощание он протянул мне руку, и я ее крепко пожал. Будь
что будет, но этот человек мне нравился.Следующие несколько дней прошли практически одинаково. После пробуждения и утренних процедур я совершал многокилометровую пробежку вокруг территории вместе с отрядом коммандос.
Поначалу на меня косились, как на заморского зверька — еще бы: советский человек казался британцам более экзотичным, чем папуас, и что от меня ждать, они совершенно не представляли, особенно после того показательной драки.
Кстати, со здоровяком Чарли и братьями-близнецами Томасом и Джорджем я прекрасно поладил. Они вовсе не держали на меня зла, наоборот, горели желанием узнать новые приемы и освоить мою технику боя. Я охотно проводил уроки, ничего не скрывая. В конце концов, и самбо уже было известно в это время, так что колесо я не изобретал. Книга Владислава Волкова «Курс самообороны без оружия самбо» была издана еще в 1940 году, и уж в библиотеке Флеминга она точно имелась. И хотя британцы отдавали предпочтение боксу, а после Первой мировой войны в Англии были созданы специальные военно-боксерские школы, но коммандос охотно впитывали в себя свежие для них навыки. Конечно, армейский рукопашный бой был на голову сильнее и эффективнее того, чему учили в их школах, и кое-что из методов будущего я все же продемонстрировал. Но ведь нам предстояло драться плечом к плечу, и чем больше я успею вбить в их головы, тем больше шансов вернуться живым обратно.
К слову, о плане операции я пока не знал ничего — Флеминг держал рот на замке. Ничего, как дойдет до дела, расскажет все.
Так и случилось. В одно прекрасное утро ко мне заглянул О’Хара, на этот раз он был мрачен и сосредоточен. В руках он держал аккуратную стопку одежды, которую кинул на стул.
— Одевайся в это, мистер! — приказал он и добавил, перед тем, как выйти из домика: — Через час выезжаем.
Наконец-то! Не то, чтобы я так уж стремился с головой окунуться в очередную авантюру, но сидеть в лагере без дела тоже не хотелось. Да и вообще, надолго задерживаться в Британии в мои планы не входило, и при первой возможности я собирался покинуть эту страну, прекрасно понимая при этом, что на родине меня встретят не слишком дружелюбно.
Я бросил взгляд на принесенную О’Харой одежду, и удивленно присвистнул. Это оказалась форма обер-лейтенанта Люфтваффе. Подбитая мехом куртка, бриджи, черные кожано-замшевые летные унты. На голову — форменное полевое кепи с кокардой в виде летящего орла со свастикой в когтях. Сверху на стопке в кобуре лежал пистолет. Я достал его и покрутил в руках — «Вальтер ПП» с полной обоймой.
Хм… кажется, план Флеминга начал прорисовываться. Нам предстоит прикинуться немецкими летчиками, чтобы… впрочем, дальше в своих размышлениях я пока не забегал.
Неторопливо одевшись, я глянул в зеркало на стене — истинный ариец. Хоть на плакат снимай! Морда холеная, сытая — отъелся на британских харчах. Рост, ширина плеч, наглый взгляд — все соответствует.
Покрутив в руках нож, сунул его за пазуху прямо в ножнах. Единственная личная вещь, что у меня осталась, — и вышел из домика. Погода была отвратительная: шел дождь — мерзкий, неприятный, дул пробирающий до костей северный ветер.
Меня уже ждали.
Флеминг сидел на переднем пассажирском сидении в том самом Бентли, что мы экспроприировали при побеге из Лондона, рядом за рулем разместился О’Хара. Еще четверо коммандос заняли вторую машину. Хм… семь человек, включая меня, и это все? Я ведь был совершенно уверен, что для столь важной операции Ян задействует всю группу целиком. А он выбрал лучших, оставив остальных на базе.
«Все страньше и страньше», как говорила Алиса.
Флеминг нетерпеливо махнул рукой со своего места, и я подошел к авто и забрался на заднее сиденье. Ян был так же, как и я, одет в немецкую офицерскую форму — вот только чином повыше, а О’Хара — в сержантскую, прочие члены отряда, насколько я заметил, нарядились в простые немецкие летные комбинезоны.
Едва я сел, машины тронулись с места.
Мы ехали в гробовом молчании, никто не начинал разговор первым. Ирландец сосредоточено рулил, Ян полуприкрыл глаза, но я чувствовал, что он не дремлет, а, наоборот, глубоко погружен в свои мысли. Что же, не буду ему мешать. Все равно, скоро все станет понятно.