Черные ножи 3

— Все готово, господин штурмбаннфюрер, — сообщил Майер, который даже бороду покрасил, чтобы больше походить на армянина, — ход надежный, не обвалится. Вы выберетесь в парке на территории посольства, там много густых деревьев и кустарников, можно передвигаться скрытно. Большая часть охраны задействована на периметре, из парка никто не ожидает нападения. Трое в здании, это точно известно.

Об этом Скорцени уже знал, агенты доложили. Кортежи всех трех глав государств прибыли в посольство еще в шесть часов вечера, и на сегодня официальных мероприятий более запланировано не было.

— Что же, — кивнул он, — Бог с нами!

По его приказу первые бойцы уже скрылись в туннеле, остальные шли следом. Сам Отто двигался замыкающим. По идее, он вообще не должен был лично участвовать в операции, отдав руководство Холтен-Пфлугу, но не удержался от соблазна убедиться в том, что все три мировых кита оказались в западне.

Туннель оказался устроен, как надо. Удивительно близорукие эти советские вояки, проморгать у себя под носом подкоп — это надо умудриться!

Как и обещал Майер, ход вывел на парковую, слабо освещенную часть посольства. Патрулей поблизости не было видно. Дикая безалаберность! Одно слово — варвары!

Было тепло, легкий ночной ветерок приятно обдувал лицо.

«Отличная ночь, чтобы умереть», — мрачно подумал Отто, которого внезапно вновь охватило предчувствие неминуемого провала. В другое время он бы послушался интуицию, не раз выручавшую его прежде. Но сейчас оставалось лишь действовать по плану.

Группа осторожно двинулась вперед, замирая при каждом подозрительном звуке. Нельзя было выдать себя раньше времени. Сначала заминировать здание, а потом не дать выйти из него ни одному человеку до момента взрыва.

От деревьев до дверей заднего хода в посольство тянулся небольшой, аккуратный лужок. Его необходимо было пересечь, как можно скорее.

— Вперед! — скомандовал Скорцени, и диверсанты, чуть пригнувшись, побежали.

Внезапно со всех сторон ударили ослепительные лучи прожекторов. Группа Отто замерла на месте, ощетинившись во все стороны автоматами, оказавшись на виду, словно при свете яркого солнца. За деревьями и за балюстрадой второго этажа посольства мелькали многочисленные тени бойцов охраны.

Короткая автоматная очередь в воздух послужила наглядным предупреждением. Громкий голос заорал на немецком:

— Бросить оружие или будете уничтожены на месте!

— Чертов Майер! — пробормотал Сцорцени, уже обо всем догадавшись. — Предатель!

— Шеф, может, подорвем взрывчатку? — негромко предложил фон Холтен-Пфлуг. — Успеем! Захватим пару коммуняк на тот свет, вот они удивятся, атеисты клятые!

Отто лихорадочно размышлял. Партия проиграна, это ясно. Майер привел их на смерть. Русские оказались не такими идиотами, как он предполагал. О подземном ходе они знали, о готовящемся покушении тоже.

Скорцени умел признавать поражение.

— Сдаемся! — громко крикнул он в ответ. — Не стреляйте!

Его бойцы нехотя сложили оружие. Тут же их обступили советские агенты, которые быстро всех обыскали и, сковав наручниками, увели.

Отто остался один. Его тоже обыскали, но руки сковали не за спиной, как у прочих, а впереди.

Из тени на свет вышел человек в пенсне.

— Штурмбаннфюрер Скорцени, полагаю? — спросил он по-немецки. — С вами хотят поговорить те, кого вы только что собирались убить…

Интерлюдия 6

Газета «Правда» от 02 января 1944 года.

«Высадка союзных войск продолжается»

«Лондон, 1 января. (ТАСС). Штаб верховного командования экспедиционными силами союзников в своем коммюнике №3 сообщает: 'Союзные войска продолжали в течение всего вчерашнего дня высадку десантов на северном побережье Франции. Достигнуты удовлетворительные успехи. Отряды 'коммандос» составили часть штурмовых сил. Военно-морские силы врага не предпринимали никакой новой попытки помешать нашим десантам с моря.

С наступлением темноты наши тяжелые бомбардировщики в очередной раз атаковали железнодорожные коммуникации и мосты. Сбито 26 вражеских самолетов'.

«Выступление Рузвельта на пресс-конференции»

«Вашингтон, 1 января. (ТАСС). Президент США Рузвельт заявил, что вторжение развивается в соответствии с намеченным планом. Отвечая на вопросы, президент заявил, что на Тегеранской конференции была решена дата вторжения, которая вполне удовлетворила Сталина. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, вторжение началось по заранее разработанному плану. Рузвельт выразил сожаление, что второй фронт не был открыт годом ранее. Он заявил, что это была роковая ошибка, стоившая жизней многих советских граждан».

«Ла-Маншская десантная операция. Военно-морской обзор»

«Крупнейшая в истории войн десантная операция по высадке войск союзников на французское побережье Ла-Манш была начата в ночь с 31 декабря на 1 января. Для высадки была избрана бухта Сены, находящаяся всего в 150 километрах от английского побережья… Высадка была произведена на широком фронте от Шербура до Гавра… В настоящее время войска союзников ведут бои за расширение занятой полосы побережья… На море и в воздухе обеспечено значительное превосходство союзных сил… Контр-адмирал Н. Бологов».

Глава 25

Тысячу раз прав был Флеминг, когда говорил, что «казино всегда выигрывает».

Фортуна, до этого сопутствующая мне во всем, в один момент повернулась ко мне задом, и я в полной мере ощутил, что такое тотальное невезение.

Впрочем, начиналось все хорошо.

Утром следующего дня, доставив трупы диверсантов и пленника в город, я распрощался с Савелием Пафнутьевичем и огромным бородатым мужиком, который прибыл на подводе, едва рассвело. Раненый был еще жив, и даже не стонал, лежал тихо, стиснув зубы и явно обдумывая модель своего дальнейшего поведения.

Их группе не повезло вдвойне. Во-первых, они наткнулись на меня, хотя планировали застать на станции лишь одного старика. Во-вторых, не успели соорудить тайник, планируя сделать это чуть позже, и все бумаги и документы оказались при них в вещмешках и карманах. А там было много интересного, в том числе актуальная карта фронта с многочисленными пометками — настоящий подарок для СМЕРШа. Ну а в-третьих, живой язык, знавший имена, пароли и явки — был главным подарком. И он, как мне казалось, готов был сотрудничать… конечно, сволочь примется торговаться, попытается выбить себе жизнь… но это уже не мое дело. Те, кому положено, решат, как с ним поступить. Я же груз сдал, и мог считать себя свободным.