Чёрные очки (aka "Проблема с зелёной капсулой")

— Мисс Уиллс часто покупала такие лампы?

— Не часто, но иногда.

— Для себя?

— Нет-нет. Для мистера Чесни. Они иногда делали съемки в теплицах. Образцы персиков, рекламные фото и так далее. Вчера он попросил ее купить лампу.

Доктор Фелл повернулся к Эллиоту:

— Вы упоминали, инспектор, как Марджори Уиллс говорила вам, что прошлой ночью горела новая лампа, купленная ею самой. — Он снова обратился к Стивенсону: — Значит, мисс Уиллс не увлекается фотографией?

— Нет. Она никогда ничего здесь не покупала — я имею в виду, для занятий фотографией.

Эндрю Эллиот поднял взгляд, ужаленный воспоминанием. И вторично, словно при повороте колеса, он увидел Марджори Уиллс, смотрящую на него в зеркале.

Они не услышали звона колокольчика над дверью, которая все еще оставалась приоткрытой, шевелясь и поскрипывая, и не услышали звука шагов. Когда Эллиот смотрел на лицо девушки, отражающееся в зеркале на расстоянии менее пяти футов, в их ушах еще звучал мягкий, но четкий голос аптекаря.

Казалось, отражение само скользнуло из-за кулис. На Марджори была все та же серая шляпа; рот был слегка приоткрыт, а одна рука в перчатке — приподнята, как будто на что-то указывая. Глядя в ее серые глаза в тусклом зеркале, Эллиот увидел, как в них появляется узнавание, словно новое лицо обретало форму.

Она вспомнила.

Марджори Уиллс, как ребенок, поднесла палец ко рту.

И в этот момент со стороны входной двери донесся грохот разбившегося стекла и тарахтение падающих осколков. Кто-то с улицы бросил в девушку камень.

Глава 13 ЧТЕНИЕ МЫСЛЕЙ?

Эллиот перепрыгнул через прилавок и бросился к двери. Это было результатом инстинкта, выработанного за время службы в полиции, но также нежелания смотреть в глаза Марджори Уиллс.

Он распахнул дверь, хрустя ногами по осколкам и чувствуя такую злобу на бросившего камень, что едва не кинулся за ним.

Но улица была пуста, если не считать мальчишку посыльного, который ехал на велосипеде, задумчиво уставясь на небо, и был слишком далеко, чтобы швырнуть камень. Хай-стрит выглядела безмятежной и праведной.

Хотя кровь стучала у него в висках, прохладный ветер помог Эллиоту взять себя в руки. Он не должен делать ложные шаги, не должен бегать взад-вперед по улице, выставляя себя дураком и давая повод для насмешек. Может быть, крикнуть вслед мальчишке? Или опросить зеленщика в лавке с другой стороны? Нет, сейчас лучше не надо. Когда сомневаешься, нужно выжидать, позволяя противнику ломать голову над тем, что ты будешь делать дальше, — эта проблема будет тревожить его сильнее всего прочего. Но он впервые ощутил силу скрытой и безликой неприязни, сосредотачивающейся вокруг Марджори Уиллс.

Секунд двадцать Эллиот простоял, глядя в разные стороны, потом вернулся в аптеку.

Марджори Уиллс прислонилась к прилавку, прижав руки к глазам.

— Почему? — жалобно спросила она. — Я же ничего не сделала!

— Я тоже! — подхватил побледневший Стивенсон. — Они не имеют права разбивать мне окна. Вы собираетесь что-нибудь предпринять по этому поводу, инспектор?

— Да, — ответил Эллиот. — Но сейчас...

Стивенсон колебался, разрываясь между различными идеями.

— Э-э... не хотите присесть, мисс Уиллс? Может быть, в задней комнате? Или наверху? Я не знал, что дело обстоит так скверно. Едва ли вам стоит сразу выходить на улицу...

Для Эллиота это было чересчур.

— В конце концов, где мы находимся? — воскликнул он. — В Англии или в нацистской Германии? Кто мы — кучка «неарийцев» в концлагере? Просто скажите, куда вы собираетесь идти, и, если хоть кто-нибудь косо на вас посмотрит, я отправлю его за решетку, прежде чем вы успеете произнести «доктор Немо»!

Девушка быстро взглянула на него, и кое-что сразу стало очевидным, как будто было отпечатано на бесчисленных картонных коробочках с лекарствами. Дело было не в том, что сказал Эллиот, а в самой атмосфере, где эмоции были так же ощутимы, как жар тела. Эллиот вновь всем своим существом чувствовал присутствие Марджори, все мельчайшие детали ее лица — от разреза глаз до зачесанных назад волос. Именно это называют внутренней связью.

— Спокойно, — заговорил доктор Фелл.

Его рокочущий голос звучал почти весело, словно взывая к здравому смыслу.

— Едва ли ситуация так уж плоха, — продолжал он. — Мисс Уиллс желает сесть? Пожалуйста! Она хочет куда-то пойти? Ради бога! Почему бы и нет? Вы пришли сюда с какой-то целью, мэм?

— Я... — Девушка, все еще смотревшая на Эллиота, встрепенулась.

— За мылом, зубной пастой, солью для ванны?

— Нет. Я... пришла за инспектором. — Она отвела взгляд. — Он нужен майору Кроу в «Бельгарде» — немедленно. Они ищут его с одиннадцати часов, и никто не знал, где он. Мы пытались позвонить Стивенсону, так как майор сказал, что вы... что инспектор должен быть здесь в час дня, но никто не брал трубку. Я решила, что в моем теперешнем состоянии мне пойдет на пользу съездить сюда. Мой автомобиль снаружи, и если кто-нибудь не проколол шины...

— А почему майор Кроу в «Бельгарде»? Он тоже собирался быть здесь к часу.

— Значит, вы не слышали?.. Никто вам не сообщил?

— О чем?

— Уилбер умер, — сказала Марджори.

Доктор Фелл поднял руку к полям шляпы и сильнее надвинул ее на глаза. Его большая рука задержалась там, прикрывая очки.

— Очень сожалею, — пробормотал он. — Значит, сотрясение мозга оказалось роковым?

— Нет, — ответила Марджори. — Дядя Джо говорит, что кто-то вошел к нему ночью со шприцем, наполненным синильной кислотой, ввел яд ему в руку и Уилбер умер во сне.

Последовало молчание.

Доктор Фелл выбрался из-за прилавка, приковылял к двери и остановился, опустив голову, потом достал большой красный носовой платок и шумно высморкался.

— Вы должны извинить меня, — заговорил он. — Я и раньше сталкивался с силами ада, но не припоминаю, чтобы они действовали так осторожно и изощренно. Как это произошло?

— Никто не знает. — Нервы Марджори явно напряглись до предела. — Мы легли спать очень поздно и не вставали почти до одиннадцати утра. Дядя Джо сказал, что сидеть с Уилбером не обязательно. Утром Памела вошла к нему в комнату и... и обнаружила его... — Она беспомощно опустила руки.

— Понятно. Мистер Стивенсон!

— Да, доктор?

— Ваш телефон вышел из строя?

— Насколько я знаю, нет, — с беспокойством отозвался аптекарь. — Я был здесь все утро и не понимаю, почему не слышал звонка.

Доктор Фелл повернулся к Эллиоту:

— У меня есть предложение. Позвоните в «Бельгард» и скажите майору Кроу, что не поедете туда, а он, напротив, должен сразу же прибыть сюда...

— Погодите, сэр! — запротестовал Эллиот. — Я не могу этого сделать. Майор Кроу — главный констебль, а Боствик...

— Зато я могу, — прервал доктор Фелл. — Я хорошо знаком с Кроу со времен дела о восьми крошечных мечах [21] . По правде говоря, — при этом его и без того красное лицо покраснело еще сильнее, — Кроу просил меня разобраться с отравлениями в лавке миссис Терри, когда они только произошли. Я отказался, так как единственное объяснение, которое я мог тогда придумать, выглядело настолько нелепо, что я даже не стал его предлагать. Но теперь я начинаю думать, что оно не так уж нелепо. Все было абсолютно очевидным. Боюсь, именно поэтому у меня оказались наготове объяснения для вас сегодня утром. — Он с негодованием взмахнул кулаком. — И потому, что я изображал скромную фиалку, умерли еще два человека! Вы и майор Кроу нужны мне здесь. Больше всего на свете я хочу просмотреть эту пленку. Хочу продемонстрировать вам на экране, что именно, по моему мнению, произошло. Поэтому я намерен пойти к телефону и отдавать приказы, как капитан пиратского судна. Но пока я звоню... — он устремил пристальный взгляд на Эллиота, — предлагаю вам расспросить мисс Уиллс об эпизоде в другой аптеке.

21

См. роман «Восемь крошечных мечей».