Чёрные очки (aka "Проблема с зелёной капсулой")
Шрифт:
С вашего позволения, я предложу куда лучший способ. Приготовьте точный дубликат открытой картонной коробки, стоящий на прилавке. Не вздумайте отравить верхний слой конфет в коробке-дубликате — это глупо. Вместо этого отравите шесть или десять штук в глубине коробки. Идите в лавку миссис Терри и замените одну открытую коробку на другую. Если шоколадные конфеты с кремом не будут пользоваться особым спросом, в тот день отравленные конфеты не достанутся никому. Напротив — дети, как правило, не слишком увлекаются этим сортом. Они предпочитают мятные конфеты или лакрицу, так как за те же деньги можно купить куда большее количество. Поэтому весьма вероятно, что конфеты с ядом пробудут в лавке один, два, три, четыре дня, возможно, неделю, прежде чем кто-нибудь доберется до отравленного слоя. Таким образом, окажется, что убийце не было надобности появляться в лавке в тот
На сей раз Эллиот выругался громко. Подойдя к окну, он посмотрел на дождь и повернулся.
— Да, но нельзя же расхаживать по деревне с открытой коробкой конфет и запросто подменить ею другую открытую коробку.
— Можно, — возразил доктор Фелл, — если у вас есть саквояж с пружинным захватом. Боюсь, приятель, что наличие такого саквояжа позволяет легко справиться с названным препятствием. Такие сумки (поправьте меня, если я ошибаюсь) управляются кнопкой в кожаной ручке. Если нажать кнопку, сумка захватывает то, что находится под ней. Или процедуру можно производить в обратном порядке. Вы помещаете что-то внутрь, нажимаете кнопку, чтобы открыть захват, и он опускает содержимое сумки в нужное вам место. — Сделав несколько гипнотических пассов, доктор Фелл высморкался и серьезно добавил: — Боюсь, именно это и произошло, иначе саквояж с пружинным захватом не фигурировал бы в этом шоу. Убийца, как вы правильно заметили, не мог подменить открытые коробки, не имея приспособления, которое удерживало бы их, не позволяя содержимому рассыпаться. Для этого и понадобился саквояж.
Убийца вошел в лавку миссис Терри с коробкой отравленных конфет на дне саквояжа, отвлек внимание хозяйки, опустил с помощью механизма свою коробку на прилавок, тут же поставил саквояж на хозяйскую коробку, втянул ее захватом в сумку и придвинул на ее место отравленную коробку. На все это понадобилось не больше времени, чем на то, чтобы получить от хозяйки пятьдесят штук «Плейерс» или «Голд флейк» с прилавка напротив. Маркус Чесни разгадал этот трюк. Чтобы проиллюстрировать то, как подменили коробку, он заказал в Лондоне саквояж с пружинным захватом, проделал тот же трюк прошлой ночью, и никто ничего не заметил.
В наступившей паузе Эллиот глубоко вздохнул.
— Спасибо, — серьезно сказал он.
— Что-что?
— Я сказал «спасибо», — с усмешкой повторил Эллиот. — Вы привели мои мозги в норму, дав им пинок под зад, если вы понимаете, сэр, что я имею в виду.
— Благодарю вас, инспектор, — с удовлетворением отозвался доктор Фелл.
— Но вы понимаете, что такое объяснение ставит нас в еще более худшее положение? Я ему верю — считаю, что оно лучше всего соответствует всем обстоятельствам. Но оно опровергает те факты, на которые мы полагались раньше. Теперь мы понятия не имеем, когда в лавке могли появиться отравленные конфеты, если не считать того, что это произошло, вероятно, не в тот день, на котором было сосредоточено внимание полиции почти четыре месяца.
— Сожалею, что разрушил полицейские версии, — сказал доктор Фелл, с виноватым видом потирая голову. — Но будь у вас такой извилистый ум, как у меня, вы пришли бы к подобному выводу с такой же неизбежностью, как кошка — к банке с лососем. И я не согласен, что это ставит нас в худшее положение. Напротив, это должно привести нас к правде.
— Каким образом?
— Скажите, инспектор, вы росли в деревне или в маленьком городке?
— Нет, сэр. В Глазго.
— Зато я рос в деревне, — с довольным видом промолвил доктор Фелл. — Теперь давайте реконструируем ситуацию. Убийца, неся то, что выглядит безобидным саквояжем, входит в лавку. По всей вероятности, он знаком с миссис Терри. Вы когда-нибудь сталкивались с инстинктивным и вполне здоровым любопытством лавочников в маленькой общине — особенно таких суетливых, как миссис Терри? Предположим, вы входите с саквояжем. «Уезжаете, мистер Эллиот? В Уэстон?» — спросит она или, по крайней мере, подумает так, поскольку не привыкла видеть вас с подобной ношей. Это необычное зрелище, и оно должно удержаться в ее памяти. Если кто-нибудь с небольшим саквояжем заходил в ее лавку в течение недели, предшествующей отравлениям конфетами, она, по всей вероятности, это запомнила.
Эллиот кивнул. Но он чувствовал, что нужно сделать еще один шаг, поскольку доктор выжидательно смотрел на него.
— Или? — нетерпеливо подсказал Фелл.
— Понятно, — пробормотал Эллиот, глядя на залитое дождем окно. — Или убийца был кем-то, кто обычно носит саквояж
такого типа, поэтому зрелище было настолько ординарным, что миссис Терри не запомнила его.— Разумная гипотеза, — одобрил Фелл.
— Вы имеете в виду доктора Джозефа Чесни?
— Возможно. Кто-нибудь еще обычно ходит с саквояжем или сумкой?
— Как мне сказали, только Уилбер Эммет. У него есть маленький плетеный чемоданчик — я говорил вам, что видел его у него в комнате.
Доктор Фелл покачал головой:
— «Только Уилбер Эммет». Афинские архонты! [16] Если кожаный саквояж изобретательные поставщики товаров для фокусников могут снабдить пружинным захватом, то почему такое нельзя проделать с плетеным чемоданчиком? Не сомневаюсь, что, когда майор Кроу и суперинтендент Боствик оправятся от своих теперешних id'ees fixes, они тут же сосредоточатся на Эммете. Подозреваю, судя по вашему рассказу, что профессор Инграм уже проделал нечто подобное и преподнесет нам эту теорию, как только мы сунем нос в «Бельгард». Нам следует тщательно остерегаться ловушек. Уверяю вас, что на основании теперешних улик виновным можно считать только Уилбера Эммета. А сейчас хотите выслушать мои доводы?
16
Архонты — верховные судьи в Древних Афинах.
Глава 12
СНОВА ЗЕРКАЛО
Иногда Эллиоту казалось, что доктор Фелл был бы плохим собеседником, скажем, утром, когда накануне вы выпили слишком много виски. Его ум был настолько быстрым, что сворачивал за угол и влезал в окно, прежде чем ваш мысленный взор успевал за этим уследить. Вы слышали шум крыльев и ноток высокопарных слов, а потом перед вами возникало целое здание, сооруженное из элементов, тогда казавшихся абсолютно логичными, но которые было трудно припомнить впоследствии.
— Погодите, сэр! — взмолился Эллиот. — Я слышал, как вы проделывали такое раньше, но...
— Сначала выслушайте меня, — сердито прервал доктор. — Не забывайте, что я начинал карьеру школьным учителем. День за днем мальчишки потчевали меня невероятными историями, излагая их с таким проворством и с такой убедительностью, каковых я не слышал даже в Олд-Бейли [17] . Таким образом я обрел незаслуженное преимущество перед полицией — а именно куда больший опыт общения с прирожденными лгунами. И мне кажется, что вы слишком безропотно признали невиновность Эммета. Конечно, она была навязана вам мисс Уиллс, прежде чем вы смогли как следует подумать. Не возмущайтесь — навязана, по-видимому, абсолютно неосознанно. Но каким было истинное положение дел? Вы говорите, что у всех обитателей дома есть алиби, однако это неправда. Объясните, если сможете, какое алиби имеется у Эммета?
17
Олд-Бейли — обиходное название Лондонского уголовного суда.
— Мм... — протянул Эллиот.
— Фактически никто его не видел. Эммета обнаружили лежащим без сознания под деревом, а рядом валялась кочерга. Кто-то тут же заявил, что он наверняка пролежал там долго. Но располагаете ли вы медицинским свидетельством того, сколько времени он там пролежал? Ведь это не результат вскрытия, устанавливающий время смерти. Могло пройти две-три минуты или же всего десять секунд. Любой адвокат сможет опровергнуть подобное утверждение.
Эллиот задумался.
— Ну, сэр, мне тоже приходила в голову мысль, что человек в цилиндре мог быть Эмметом. Он безукоризненно сыграл порученную ему роль, за исключением того, что дал мистеру Чесни отравленную капсулу, потом ударил себя по голове — своеобразный самострел с целью доказать свою невиновность отнюдь не новый метод, — продемонстрировав тем самым, что никак не мог быть доктором Немо.
— Вот именно. Что еще?
— Эммету проделать все это было куда легче, чем кому-либо другому, — признал Эллиот. — Ему не требовалось никаких особых ухищрений. Он должен был только сыграть собственную роль в положенное время, заменив безвредную капсулу содержащей синильную кислоту. Эммет единственный, кто знал все детали шоу... — Чем больше Эллиот думал об этой теории, тем сильнее верил в нее. — Беда в том, сэр, что я все еще ничего не знаю об Эммете. Я никогда не говорил с ним. Кто такой Эммет? Что он собой представляет? Пока что его никто ни в чем не подозревал. Что бы он выиграл, убив мистера Чесни?