Черный часослов

Никто не обращает особого внимания на десятки копытных, с рогами самых разнообразных форм, хотя Диего особенно гордится этими экспонатами и с увлечением рассказывает тебе о муфлонах, альпийских козлах и африканской антилопе со спирально закрученными рогами в виде буквы «V» – куду.

– Раньше мы ездили в Африку. Нам удалось добыть пятерых гигантов: льва, слона, носорога, леопарда и черного буйвола, но нам не разрешили провезти их через границу. Нужна какая-то куча подписей, настоящий бюрократический ад…

– И вы больше туда не ездите?

Тебе никогда не доводилось путешествовать в Африку, а тем более охотиться там на носорогов. Однако мир саванн и пустынь легко открывается твоему богатому воображению. Ты рисовала всю самую разнообразную фауну – как реально существующую, так и воображаемую людьми Средневековья, – все то, что было представлено в различных бестиариях. Ты подделывала также содержавшиеся там пояснения с описанием животных и их повадок.

Ты рисовала мир – Диего жил в нем.

– Нет. Какой смысл охотиться на кого-то, если потом ты не сможешь это выставить? – объясняет тебе Диего, как прописную истину, а потом целует тебя.

Вот уже несколько недель он говорит о вашей помолвке. С тобой Диего этого даже не обсуждал, ему не требовалось твое согласие – он считает его естественным следствием своих ухаживаний.

Он хорошо воспитанный, приятный, добрый молодой человек. Все подруги Кармен считают его самым завидным холостяком города – он умопомрачительно красив, образован и подает большие надежды. Однако ты чувствуешь себя словно дикая лошадь, которую хотят укротить, объездить и увести с вольных лугов в стойло. Ты инстинктивно противишься тому, чтобы попасть под седло: ты боишься, что это лишит тебя твоей силы. А тебе нужна твоя сила. Потому что только она всегда помогала тебе выжить.

И вот теперь ты стоишь перед лестницей, слышавшей когда-то, в другой твоей жизни, ваши загадки и доверительные беседы с Гаэлем, который потом исчез, как будто его и не было. И переступаешь порог уже знакомой тебе библиотеки, но делаешь вид, будто находишься здесь впервые.

Дон Касто между тем увлеченно рассказывает тебе о своей коллекции книг по тавромахии, и ты впервые решаешься его перебить:

– Почему же вы подарили часть своей библиотеки, если она вам так дорога?

– Много лет назад я сделал одно крупное приобретение – почти десять тысяч экземпляров. Тогда мне пришлось делать выбор: в моей домашней библиотеке все эти книги не помещались, и я решил, что это будет достойный дар городу от мецената-библиофила, чтобы простые горожане тоже имели доступ к величайшим достижениям культуры. Понимаешь?.. О, Хосе Мария, друг мой!

Ты оборачиваешься и видишь человека, некогда разрушившего для тебя чары объятий и твое будущее.

За три года он как-то съежился и поседел. Ты не помнила, что он был таким маленьким: теперь ты намного выше него. Дон Касто делает тебе знак, собираясь представить вас друг другу.

– Вот так сюрприз! Вы знакомы с нашей самой выдающейся ученицей? – опережает его дон Хосе Мария.

Дон Касто пристально на тебя смотрит, удивленный:

– Почему ты не сказала, что училась здесь, дочка?

– Она наш местный Моцарт-художник, девочка-вундеркинд, которая десять лет назад была гордостью нашего города. Вы должны это помнить, дон Касто… – Твой бывший учитель явно весьма взволнован вашей неожиданной встречей.

Вид этого человека для тебя просто мучителен, и, чтобы прийти в себя, тебе приходится опереться о деревянный стул – тот самый, где когда-то ты была в объятиях Гаэля за мгновения до вашего расставания. Ты думала, что прошлое навсегда осталось в прошлом, но груз столь сокровенных воспоминаний, связанных с этой библиотекой, вдруг обрушивается на тебя, повергая в настоящее смятение.

Дон Хосе Мария тем временем превозносит, не скупясь на похвалы, твои художественные таланты, и дон Касто смотрит на тебя с гордостью и восхищением.

Несколько дней спустя ты получаешь привилегию спуститься в цокольный этаж его дома. «Библиотека дедушки, кабинет дедушки», – с почтением произносят его внуки.

Это закрытая часть их семейного особняка, куда не допускается никто посторонний. Только Диего спускается туда, когда возвращается из своего кабинета на фабрике игральных карт: там они с дедушкой, как ты предполагаешь, обсуждают дела своего предприятия и возможные новые приобретения, засиживаясь до поздней ночи. Ты же ложишься спать рано, в вашей спальне на двоих с Кармен, которая, похоже, уже устала от своей новой игрушки и начала тебя избегать. Ты не похожа на ее подружек из богатых семей, и теперь она все больше начинает скучать рядом с тобой.

Как бы то ни было, у вас есть с ней общее хобби: фотография. Кармен, правда, так и не закончила курс по проявлению снимков в Клубе фотографов Витории, а ты купила себе «Кодак Инстаматик» и фотографируешь все, что привлекает твое внимание. Ты ложишься на землю в парке Ла-Флорида, под падающими листьями, и с энтузиазмом выходишь на улицу после бури в поисках живописно отражающихся в лужах зданий.

Диего хмурится, когда ты показываешь ему свои снимки. Он хочет, чтобы ты разделяла с ним его увлечения, но не слишком интересуется твоими… Однако вы много говорите о книгах, и эти разговоры могут длиться бесконечно, удерживая вас друг рядом с другом на диване под бдительным оком дона Касто.

Библиотека, где находится кабинет дона Касто, – настоящее восьмое чудо света. Он на самом деле выдающийся библиофил. В его коллекции представлены не только экземпляры XIX века, но и весь испанский золотой век – все изданные произведения, от Лопе до Гарсиласо, в самых роскошных переплетах.

– У меня для тебя подарок. Я ведь пока еще не отблагодарил тебя по-настоящему за спасение моего наследника, – говорит тебе дон Касто, и ты видишь, что его переполняют эмоции: он делает вид, будто убирает соринку, но ты знаешь, что на самом деле это слеза. – Открой эту дверь. С сегодняшнего дня все, что находится внутри, – твое. Вообще-то на самом деле оно и раньше было твоим.

И за дверью, справа от огромного письменного стола, твоим глазам предстает оборудованная мастерская. Там так же сумрачно, как и в подвале школы Веракрус, потому что свет пробивается только через два крошечных окна, расположенных на уровне земли и выходящих в сад.

Бомба воспоминаний взрывается в твоей голове, когда ты осознаешь, что находится перед тобой: рабочий стол, мольберты, различные баночки, краски, кисти, большой стальной напильник для заточки ножей, деревянные рамы, на которых вы с сестрой Акилиной дубили кожу для пергаментов, пемза для придания им патины старости…

– Я сказал директрисе, что попрошу ее когда-нибудь об услуге, и только сейчас я понял, что тебе действительно было нужно: своя мастерская. Я не знал о твоем даре, а ты, как оказалось, обладаешь талантом копировать произведения искусства, созданные великими мастерами. Теперь я знаю, что сделает тебя счастливой. Ты ищешь работу – я предлагаю тебе работу.

Ты едва слушаешь, что он говорит. «А ведь я ее даже не оплакала», – внезапно проносится в твоей голове. Сестра Акилина погибла несколько месяцев назад, а ты так и не пролила по ней ни слезинки… Ты покинула школу Веракрус всего через три недели после смерти твоей наставницы, а во время ее похорон в твоей душе царило полное смятение: ты ничего не чувствовала, сидя на скамейке в часовне, и просто продолжала существовать в своем теле, подчинявшемся тебе в осуществлении лишь самых простых функций.