Чёрный фимиам

Эная задумчиво смотрела на шианку.

– Он тебе понравился?
– спросила она.

Та мечтательно улыбнулась:

– О, да... так хорошо платить редко...

Стиг хмыкнул.

– Куда он пошел, знаешь? Что-нибудь он тебе говорил?

Чернокожая погрустнела и потеребила в руках длинную кудрявую прядь:

– Нет. Сказать, я слишком дорогая шлюха.

Многоликая оглянулась на евнуха и спросила:

– Сколько он заплатил?

– Серебряный талгат, - без запинки ответил Хоко.
– Госпожа моя, он очень спешил, был возбужден, мне показалось, деньги ему не важны, важнее было... уединиться.

– Талгат?

– удивился Стиг.
– Что такого в этой шлюхе, что за нее заплатили, как за виргского скакуна?

Арн развел руками:

– Ничего. Он её даже не выбирал, схватил за локоть и поволок наверх, а монету мне сунул, не глядя. Это огромная плата, мы не подходили к дверям и не приставляли охрану. За эти деньги он мог делать с ней все, что угодно, и дом не предъявил бы претензий.

Девка, о которой говорил евнух, горделиво улыбалась.

– О чем ты говорила с ним?
– спросила Эная.
– Ты болтала очень много. О чем?

Чернокожая пожала плечами:

– Не помнить. Он быть распаленный. Такой мужчина надо успокоить, иначе он делать боль. Я говорить о том, как он хорош и как я в восторг, что он меня купить, я мять его тело, чтобы он стать добрее, я лежать с ним, пока он отдыхать, а потом я делать ему хорошо, когда он захотеть. И все без боль.

Эная задумчиво прошлась по комнате. Заведение было одно из самых дорогих в городе. Здесь следили и за чистотой, и за красотой, и за обстановкой, и за девушками. Мужчина, который так заинтересовал Многоликую, вряд ли нарочно выбирал этот дом, он просто уходил от преследования. Но как он почувствовал, что за ним идут? И как успел скрыться? Впрочем, понятно, как. Если даже магия храмовой девы его не чувствует, то что уж говорить о мечниках.

– Идём, - кивнула Эная Стигу.

Брат склонил голову и отступил, пропуская спутницу вперед.

– А мне не платить?
– послышался удивленный голос.

– Что?
– Стиг обернулся.

Шлюха смотрела на него с обидой:

– Мне не платить, за что я рассказать?
– с разочарованием спросила она.

Евнух цыкнул от двери на наглую девку, но та и ухом не повела. Мечник усмехнулся, пошарил на поясе и бросил ей медяк. Шианка ловко поймала монетку и улыбнулась, сверкнув белыми зубами.

– Если он придет снова, и ты пришлешь за нами в Храм, получишь два серебряных талгата, - сказал Стиг.

Голубые глазищи вспыхнули.

– Я прислать, если он приходить! Ты хорошо платить!

Ну, еще бы.

* * *

Стиг не часто встречался с Безликим, и его это вполне устраивало. Сложно смотреть в глаза тому, чьи черты не угадываются. Вне храма Истр был незаметен, его лицо уже не казалось зыбким, как отражение на воде. Оно просто не запоминалось. Вообще. Увидишь и забудешь. Магия, дающая множество преимуществ. Однако она же просит высокую плату.

Когда-то Истр умрёт. Но в тот же день в одном из храмов Дальянии родится новый Безликий. Возможно даже, его дар перейдет к Стигу. Впрочем, какой сосуд выберет себе отлетевшая душа, угадать невозможно. Вместилищем может оказаться любой из храмовых мечников старше двадцати. И не имеют значения ни местоположение храма, ни заслуги выбранного, ни ловкость, ни ум, ни способности к магии. Выбор был необъясним и оттого мог пасть на каждого. Возродится Безликий, умрёт мечник, но для того, чтобы первый снова мог жить в ином воплощении. Так было и так будет, на этом держится сила и власть Дальянии, поэтому перед ней склоняются другие государства. Нет ничего сильнее магии бессмертного Безликого. Убить его невозможно, отыскать тоже. Он может ходить, где хочет, не боясь быть узнанным.

– Мы не нашли того человека, - сказал Стиг.
– Эная не смогла поймать его в Сеть, не смогла увидеть даже тогда, когда мы отвели ее туда, где его потеряли - в дом удовольствий в квартале пурпурных лестниц. Даже шлюха, которую он покупал, ничего ценного не рассказала.

Истр улыбнулся.

– А ведь это прекрасно, Стиг, ты так не думаешь?
– спросил он мечника.

Тот в ответ на это с непониманием спросил:

– Что именно прекрасно? Что человек сумел скрыться или что мы не можем его отыскать?

– Азарт, - пояснил Безликий.
– Предвкушение. Любопытство. Я разговаривал с далером, а тот узнавал у покровителей Ночных Теней - ничего ли не случалось странного и противозаконного в Миль-Канасе за последние сутки. Ничего. Тишина. Если не считать того, что кто-то побил человека Лароба на поединочном кругу. Не нужно отращивать вторую голову, дабы понять - Лароб попытается отыграться. У него давнее соперничество с Сальхой. А человеку, который побил его бойца, наверняка нужны деньги, сколь бы странным он ни был. На поединочные круги идут только за деньгами и потом уже за славой. Думаю, на днях будет бой с хорошими ставками. Я попросил далера, чтобы нас известили о том, где этот бой произойдет. Ваше дело - не упустить нужного нам человека снова. Его необходимо задержать хотя бы потому, что он не подчиняется магии.

Стиг удивленно посмотрел на собеседника:

– Если Лароб отыскал этого мужика, значит, мы уже сейчас можем узнать, где он?

Истр кивнул:

– Можем. И я узнал. Но там, где он был, его уже нет. И куда он снова растворился, не знают даже Ночные Тени. Но согласие Лароб от него получил.

Мечник помолчал и спросил снова:

– Не лучше ли взять его до боя?

Безликий в ответ на это лишь покачал головой:

– К чему спешить? После боя он устанет, как было и в прошлый раз. Уставший человек часто совершает глупости. В прошлый раз вы смогли довести его до дома удовольствий, верно? Но тогда вы не знали, на что он способен. Сейчас знаете. Он не полез в драку и пытался сбежать, значит, он был слаб и не хотел неприятностей. Пусть себе выйдет на круг. Люди сделают ставки, покричат, кто-то сорвет выигрыш. А вы присмотритесь. Да и я тоже. Он не знает, что сбежать уже не получится, пусть доводит своё дело до конца, а мы доведем своё. Такой человек не должен ходить на свободе. Ему нужен хозяин.

Стиг кивнул, но не успел даже поклониться, как вновь оказался в прохладном полумраке Храма, напротив статуи девы, держащей в руке чашу с огнем.

Беглецу нужен хозяин... Стиг не был кровожаден, не был он и бессмысленно жесток, но, как и всякий храмовый воин, привык неукоснительно исполнять приказания. Любые. И все же в этот раз что-то не давало ему покоя. Он замер, пытаясь понять, что за противоречие бередит душу?

Так и не разобравшись, он двинулся прочь. Каменная дева проводила его взглядом незрячих белых глаз.