Чёрный хребет. Книга 2

Вижу, как Хоб тянется к мечу в ножнах. Понимаю его неприязнь, но Саргот всё ещё житель Дарграга, а мы не вредим своим, даже если они нам очень сильно не нравятся.

– Тише, – говорю. – Мы все здесь – культурные люди, и проблемы мы решаем словами, а не кулаками.

– Этот сосунок ещё смеет меня выговаривать за то, что я забочусь о деревне, – злобно цедит сквозь зубы Саргот.

– Он выбрал неподходящие слова, – говорю. – Но в целом он прав. Все последние годы ты лишь мешал деревне. Из лучших побуждений или из эгоистичных, но это так. Дарграг меняется и всем его жителям придётся принять это.

– Короче, Саргот, – вмешивается Брас. – Не мешай больше и всё, ладно?

– Ты покинул Фаргар сразу после нашей победы, – говорю. – Поэтому многого не знаешь. Там теперь новый староста и он на нашей стороне. Та же история с Дигором. Обе эти деревни теперь наши союзники и мы собираемся не просто жить в мире, а развиваться вместе с остальными. И если ты хочешь продолжать быть старостой – занимайся ежедневными делами местных и не лезь в наши.

– Ты смеешь мне угрожать? – спрашивает Саргот.

– Я не угрожаю, – говорю. – А лишь говорю, как всё будет. Старосту деревни у нас выбирают большинством. Посмотри вокруг: у нас двести воинов, что прислушиваются к моим словам. Мы легко наберём достаточное количество голосов, чтобы выбрать старостой хоть самого Арншариза, гигантскую змею. А ты останешься в меньшинстве.

Мы могли бы выбрать старостой любого человека, но эта должность не такая важная, как в других деревнях. В Дарграге староста хоть и имеет власть, но не абсолютную. В обыкновенные дни он занимается только всякой ерундой, до которой больше никому нет дела. Вроде организации уборки, ремонта частокола и прочей лабуды. Я не знаю никого, кто хотел бы заниматься этим по доброй воле.

Саргот подходит сюда хорошо, но только до тех пор, пока не заходит речь о серьёзных вещах. Тогда он начинает лишь путаться под ногами.

– Ты останешься старостой, но больше не будешь смеяться над нами, – говорю. – Чтобы ни одного ворчливого слова, ни одного недовольного взгляда. Мы выполняем в Дарграге одну и ту же задачу, поэтому мы не потерпим раскола.

– Я смотрю, ты стал сильно в себе уверен, – говорит Саргот.

– Это правда, – говорю. – И первое, что ты сделаешь – начнёшь собирать излишки еды, чтобы отправить их в Дигор.

– Ты с ума сошёл?

– Я как никогда в здравом уме. С этого дня мы будем добывать больше мяса, чем нужно для пропитания, а остатки отправлять в другие деревни. К счастью, в песчаной буре хватит скорпионов, чтобы накормить хоть сотню деревень.

Скрипя зубами, Саргот разворачивается и уходит вглубь деревни. Ничего, он ещё свыкнется, что больше не он здесь всем командует. А если не свыкнется, выберем на его место другого человека, кто не настолько эгоистичен, чтобы тешить своё эго осознанием, что он главный.

Мы начинаем торговлю, а это – первый путь к прогрессу. Ничего, дайте мне немного времени и это место сильно преобразится.

Глава 22

Раннее утро, рубим с Арназом чёрное дерево.

Гургада трясётся от ударов наших топоров. Валим ствол, избавляемся от боковых веток, снимаем кору.

– Для чего нам это? – спрашивает.

– Для арбалета, конечно же, – говорю. – Первый раз что ли деревья валим?

– А почему такое большое? Обычно мы выбирали поменьше... Крупные нужны деревне для других целей.

– Так мы сделаем крупный арбалет.

В недоумении Арназ поворачивает голову и смотрит на дерево, лежащее между нами. До этого мы рубили молодые гургады, поскольку основание для арбалета нужно небольшое.

– Ты шутишь? – спрашивает. – Оно же толстенное, ты его даже от земли не оторвёшь.

– Арназ, – говорю. – Ты когда-нибудь задумывался, за счёт чего стреляет лук или арбалет.

– За счёт натяжения, конечно же.

– Правильно. Чтобы зарядить арбалет, нужно натянуть тетиву. То есть болт вылетает с той скоростью, на какую способны твои руки. Если ты крепкий – болт полетит быстро, если слабак – полетит медленно.

– Ого, вот это умозаключение, – присвистывает Арназ. – Не зря ты у нас такой умник.

Парень меняет голос, подражая моей интонации. У него неплохо получается пародировать голоса, но только при условии, что он их высмеивает.

– Если у тебя руки сильные, болт полетит быстро. А если слабые, то иди и ешь больше мяса. Слабаки никому не нужны!

– Издеваешься? – спрашиваю.

– Конечно, издеваюсь. Прости, но это очевиднейшая мысль, которая могла прийти на ум даже Бегтеду.

Мы некоторое время стоим молча, вспоминая павшего у Фаргара товарища. Наше знакомство с ним вышло не самое приятное, но погиб он как настоящий герой.

– Но это же правда, – говорю. – От силы рук зависит натяжение тетивы.

– Если правда настолько очевидна, её даже говорить не надо, – отвечает Арназ. – Покажешься идиотом. Как бы ты отреагировал, если бы я сказал, чтобы ты не забывал поесть, иначе умрёшь от голода. И про воду не забывай. Последнее, что тебе нужно – умереть от обезвоживания. А, точно... и воздух. Не забывай дышать.

– Иногда очевидные вещи нужно произносить, чтобы привести мысль к чему-то другому, – говорю. – А я даже продолжить не успел, ты сразу ржать начал.

– А прости, – говорит с издёвкой. – Продолжай.

– Так вот, от силы натяжения тетивы зависит скорость болта...

На этом моменте Арназ начинается давиться со смеху. Похоже, каждое моё слово теперь будет вызывать у него истерику.

– Ладно, – говорю. – Хочешь работать молча – пожалуйста. Как говорила моя мама, побольше работай и поменьше пизди.

Моя родная мать в моём мире вообще была очень острой на язык. У неё были присказки на все случаи жизни и ни одной приличной. Каждый раз, когда она выдавала очередную грубость, отец лишь недовольно качал головой. Наверное, за это он её и любил.

– Всё, я закончил, – говорит Арназ. – Так что ты хотел сказать?

– А ты ржать не будешь?

– Больше нет, честно.

– Тогда слушай, – говорю. – Если от силы рук зависит натяжение тетивы...

Жду, на случай, если Арназ снова начнёт строить из себя невероятного комика. Однако парень отвернулся и слушает меня затылком.

– То как сделать арбалет с настолько тугой тетивой, которую не натянешь руками?

– О чём это ты? – спрашивает. – Разве это не бессмыслица? Невозможно выстрелить из арбалета, если не натянешь тетиву.