Черный номер один

— Мы не знаем, кто это. И, боюсь, если и узнаем, то слишком поздно.

— Отчего они нападают именно на вашу деревню?

— Идёт кровопролитная война между морем и пустыней. А мы, как посланники моря, обречены погибнуть в неравном бою. То же самое и с другими рыбацкими деревнями. Вскоре пустыня поглотит прибрежные воды. Море будет вынуждено отступить.

— Но разве вы не можете попросить помощи у моря?

— Всё не так просто. Время моря — день, а время пустыни — ночь. Они сильный в разные часы.

— Нет никакого выхода?

Ирина покачала головой и тяжело вздохнула.

— Выход есть. Кто-то должен пробраться в их логово и сжечь его дотла при помощи моего зелья. Проблема состоит в том, что войти внутрь может только один из них.

— Значит, теоретически, я могу попытаться уничтожить этих упырей?

— Есть два препятствия.

— И какие же? — спросил Огнеяр, представляя самое худшее.

— Промежуток межде первым укусом и временем полного обращения составляет всего две ночи.

— То есть у нас практически не осталось времени, ясно. А какое второе?

— Обращенный сам подвержен воздействию зелья. И просто не сможет выжить во время своей миссии.

Огнеяр тут же обнял меня сзади.

— Я не пущу тебя.

— Я и сама не хочу туда идти. Мне страшно.

— Но тебе придётся, — прошептала Ирина. — С первыми лучами следующего рассвета ты потеряешь себя. Перестанешь быть самостоятельной личностью и станешь всего лишь тенью тени.

— То есть, у меня нет выхода?

— Почему же, ты можешь выбрать. Смерть тела или смерть души.

Я хотела заплакать, но слёзы больше не могли течь из этих неживых, стеклянных глаз.

Сердце Огнеяра разбилось. Мне показалось, что я слышу это физически.

— Нет… я не могу потерять тебя. Только не снова… нет…

— Мне так страшно, Огнеяр, спаси меня!

— Вы больше не сможете быть вместе, — голос боевой знахарки звучал как приговор, — пламя и лёд не смогут ужиться друг с другом. Отойди от неё, или она растает в твоих объятиях, как восковая свеча, как снежинка.

Огнеяр отпрянул от меня. Я увидела, что в тех местах, где он меня обнимал, появились чёрные ожоги. Спустя полчаса нашего молчания, я заметила, что моё тело начало восстанавливаться. Так вот оно какое, бессмертие. Холодное, как смерть, страшное, как ночной кошмар. Не может быть, чтобы вечная жизнь была именно такой. Скорее, это вечное бытие-в-небытии, забвение при телесном существовании. Я не хочу этого. Пока во мне еще тлеет огонек души, я должна разобраться с этим. Остаться в плену проклятого тела хуже, чем сгореть дотла.

— Я приняла решение. Делай патроны, Ирина. Сделай мне пояс смертницы. Бабах — и нет больше Ники.

Я засмеялась, и постепенно мой хохот перешёл в истерику. Огнеяр хотел утешить меня, но посмотрел на свои руки, и с силой сжал пальцы, не давая себе потянуться ко мне. Его прикосновения несли погибель, а не жизнь.

Весь день я просидела, прикрыв глаза, медитируя, чтобы услышать отголосок Айур внутри себя, но натыкалась на пустоту. Я боялась, представляя, как кусочки моей души отрываются друг от друга, постепенно теряясь во мраке вечной ночи. Я должна победить в этой схватке… победить ценой всего, что у меня есть. Я так хочу жить! За что мне всё это? Богиня, ты так жестока. Я не хочу служить такому жестокому божеству.

Огнеяр всё это время сидел передо мной на расстоянии вытянутой руки, смотрел мне в глаза с тоской и отчаянием.

— Быть может, я смогу сделать это за неё?

Ирина молча покачала головой.

— Нет. Ты не сможешь найти их обиталище. Если бы всё было так просто, я бы раздала патроны всем жителям деревни от мала до велика и отправила в крестовый поход против теней. Я не знаю, где они прячутся, море не знает, где они скрываются, никто не ведает, где они проводят дни.

Она ободряюще хлопнула меня по плечу и на мгновение задержала свою руку.

— Я сочувствую тебе. Но вскоре ты станешь одной из сестёр ночи, и мне придётся сражаться против тебя. Надеюсь, что ты умрёшь с честью, и мне не придётся убивать твоё безвольное тело, лишённое души.

— Как ты можешь! — возмутился было Огнеяр, но тут же подавленно замолчал, признавая её правоту. — Я бы поцеловал тебя на прощание, но я не хочу причинять тебе боль.

— Ты не причинишь. Я совсем ничего не чувствую. Но другие могут заметить ожог на моих губах и заподозрить неладное.

Я просто протянула ему руку и пожала его ладонь. Он попытался удержать мои пальцы, но я тут же ускользнула. Теперь я не принадлежу этому миру. Мне пора уходить.

Как только зашло солнце, деревня снова притихла. Травница вышла наружу, Огнеяр следовал за ней. Они собирались унести как можно больше не-жизней сестёр ночи, а также обеспечить мне алиби.

Вот и они. Скользят бесшумно по песку. И с ними несколько упырей. А вдалеке остановился их мрачный предводитель. Тень.

Я завизжала и бросилась на Ирину. Мы покатились по земле, яростно сражаясь друг с другом. Она драла меня за волосы, но я ничего не ощущала. Я приблизила к её шее клыки, и в этот момент Рю дохнул в нашу сторону пламенем. Мне даже не пришлось делать вид, что я испугалась. Я так завизжала, что мой крик перешёл в ультразвук. И побежала прочь. Добежав до одного из упырей, я запричитала:

— Я хочу уйти отсюда, мне страшно! Я не понимаю, что происходит.

— Пошли, — рявкнул упырь. — Времени на твою подготовку у нас будет предостаточно. Вскоре ты познаешь истинную мощь Тьмы.

— Но я не хочу быть тёмной…

Упырь засмеялся кашляющим, лающим смехом.

— От тебя больше не зависит то, что ты хочешь или не хочешь. Станешь одной из сестёр ночи и перестанешь кривляться. Ты не сможешь вернуться назад. Обреченная дурочка, как ты смела думать, что сможешь противостоять нашему повелителю?

— Я не хочу! — закричала я и, согласно плану, бросилась бежать. Упырь в два прыжка догнал меня и скрутил руки.

Он перекинул меня через плечо и потащил в противоположную от моих союзников сторону.

— Я могу идти сама.

— Не убежишь?

— Нет, господин, — сказала я, и поняла, что приближается рассвет, и моими устами начинает говорить сама Тьма.

Я побрела вслед за ним, стараясь не оглядываться назад, слыша звуки битвы и надеясь, что Огнеяр выстоит, выживет, и отомстит за меня.