Черный охотник (Дракон Конга - 2)

– - Ты сказал, они ядовиты?
– - заметил Нор.

– - Мне не повредит!

– - Ты -- маг?

– - Нет!
– - Конгай тихо рассмеялся.
– - Я всего лишь деревенский лекарь. Немного понимаю в колдовстве, ровно столько, чтобы сделать из яда лекарство!

– - Ты умрешь последним из нас!
– - предположил светлорожденный.

– - Надеюсь, что нет!

– - Надеешься?

– - Мне было бы скучно одному. А потом, я хочу пожить подольше. И думаю, что выживу. Даже здесь...

– - Почему?
– - поинтересовался светлорожденный, тешивший себя сходной надеждой.

– - Кто-то же построил этот лагерь! Пойдем, поедим! Меня зовут -- Набон!

– - Нор!
– - сказал светлорожденный.

Грибы нельзя было назвать деликатесом, но, посыпанные солоноватым пеплом из костра, они стали вполне съедобными.

Кое-кто из конгаев остановился неподалеку, следя за их трапезой. Некоторые покачивали головами, но никто не пытался отговорить. Умрут -- двумя ртами меньше. Выживут -- значит, грибы съедобны. Набон и северянин не отравились. Тогда четверо конгаев, ни слова им не сказав, набрали грибов и разведя огонь из остатков барачных дверей, стали их жарить.

– - Они не отравятся?
– - спросил светлорожденный.

– - Не знаю!
– - беспечно отозвался маленький конгай.
– - Ты хочешь, чтобы я их предупредил?

– - Да, знаешь ли...

– - Хорошо!
– - Набон поднялся и подошел к костру. Вокруг, с жадностью глядя на нанизанные грибы, сидели четверо мужчин.

Набон что-то сказал им, но те закричали возмущенно и сердито.

Маленький конгай покачал головой и вернулся к светлорожденному.

– - Они говорят: я хочу сохранить грибы для себя!
– - сказал он.
– - Признаться, я так и думал. Пусть едят.

– - Они умрут, -- равнодушно сказал светлорожденный.

– - Да. Но даже если они выживут сейчас -- то умрут чуть позже. Не думаю, чтоб такие выжили в Гибельном Лесу! Им даже в наших горах не протянуть долго!

– - Кстати, откуда ты?
– - спросил сын Асхенны.

– - Мое селение -- у подножия Закатного хребта, около города Сиул. Знаешь, где это?

– - Нет. Но я тоже родился у подошвы горы! У нас, в Хольде.

– - Ага!
– - Конгай протянул ему сухую ладошку, которую Нор с чувством пожал. С каждой минутой Набон ему нравился все больше.

Четверо конгаев, съевших неизвестные грибы, не умерли.

Но были очень близки к тому, чтобы умереть. Только к вечеру кровавый понос и рвота у них прекратились и бедняги смогли забыться. Им повезло: яд начал действовать после первого же проглоченного куска.

Следующая ночь также прошла без потерь. Но всех, кроме Набона с светлорожденным и четверых отравившихся, мучил жестокий голод. И это было похуже, чем рев хорахша за частоколом.

Два товарища поставили лежанки рядом и спали спокойно.

Утро ничего хорошего не принесло.

Спятивший конгай, тот, что поминал Равахша, нашел себе товарищей -- тех, что поели ядовитых грибов. Они шептались, поглядывая на Набона и светлорожденного, а потом один из конгаев удалился в барак и долго лязгал там железом.

Двое друзей устроились в тени стены.

– - Парни что-то затевают!
– - проговорил маленький конгай.

– И это мне не нравится: я не слишком хорошо обращаюсь с оружием!

– - Зато я обращаюсь с ним хорошо!
– - заверил его Нор.
– - Не тревожься.

А к затевающей что-то компании тем временем присоединились еще четверо. Затем еще трое. Ссыльным совершенно нечем было заняться. Они подсаживались к образовавшейся группе, слушали, что бормочет помешанный.

"А может, не такой уж он и помешанный?" -- подумалось светлорожденному.

Незадолго до полудня время разговоров истекло.

Пятеро здоровенных конгаев двинулись к двум товарищам.

– - Равахшу нужна жертва!
– - заявил один из них, выставив мощный подбородок.

Нор подумал: имеют в виду его. Но здоровяк ткнул пальцем в маленького Набона. Он говорил на конгаэне, который светлорожденный знал не так уж хорошо, но фраза была понятна, и жест -- достаточно красноречив.

– - Что же вы собираетесь со мной сделать?
– - дрогнувшим голосом спросил лекарь.

– - Душа твоя уйдет к Равахшу!
– - разъяснил второй конгай.
– Душа -- Равахшу, а тело -- нам, его слугам! Так сказал этот!
– Повернувшись, он показал на помешанного, сидящего на земле в двадцати шагах.
– - Хусон -- слуга Равахша. Потому он здесь, в его царстве!

– - Вы тоже здесь как слуги Равахша?
– - осведомился Набон, стараясь не выказать страха.

– - Не твое дело, коротышка!
– - отрезал первый.
– - Ты -жертва!

– - Чего же вы ждете от меня?
– - спросил маленький конгай.

– - Мы должны связать тебя, чтобы умертвить по ритуалу! Встань!

"Ого!" -- подумал светлорожденный, сидевший на корточках в трех шагах от маленького конгая.

– - Ублюдки пятнистой крысы!
– четко сказал он.
– - Прочь от моего друга, пока я не свернул чью-то толстую шею!

Лицо здоровяка покраснело, жилы набухли. Он сверху вниз злобно уставился на светлорожденного.

– - Мы не трогаем тебя, северянин! И не тронем!
– - поспешил вмешаться третий конгай.
– - Мы уважаем империю! Только ты не вмешивайся, ладно?

– - Уважающие империю не поклоняются Равахшу!
– - сказал воин.

– - Здесь -- царство Равахша!
– - настойчиво произнес конгай.

– - Ты же воин. Как и мы!
– - вмешался второй.
– - Не думай, что мы тронем тебя! Ты даже не будешь бросать жребий, если откажешься от своей доли жертвы! А этот...

– - В общем, мы здесь потому, что любим империю!
– - заключил третий.
– - Ты нас не бойся!

Набон переводил тревожный взгляд с светлорожденного на конгаев.

– - Я боюсь?
– - Светлорожденный продемонстрировал удивление.

Тут первый конгай, которому сын Асхенны пообещал свернуть шею, вышел из ступора.

– - Это ты здесь потому, что любишь империю!
– - заорал он.
– Я здесь потому, что ненавижу этих бледных тварей, соххоггоев! А тебя, червяк!..
– - Он занес ногу, чтобы пнуть сидевшего на корточках светлорожденного.