Черный PR (сборник)

Когда возвращались на студию, Егор осторожно заметил:

– Мужик – молодец! Все бы такие директора были!

– Да, мне он тоже понравился. Да и школа тоже, – искренне поддержала его Даша.

– И что? Неужели ты после этого обгадишь его?!

– Придется.

– И тебе не противно?

– Я профессионал, я отрабатываю деньги.

– По-твоему, если платят деньги, можно обманывать, дезинформировать, клеветать?

– Я профессиональный пиарщик, мое дело – пиарить, а решение нравственных проблем – дело… ну, священников, может быть, но никак не мое.

В итоге в эфир вышел сюжет, который продолжал дискредитировать как школу, так и ее директора. В нем уют, новая мебель и кружевные занавески объяснялись поборами, причем прозвучало это из уст самого директора. Он сказал: «Вы видели, как у нас красиво и аккуратно? В каких условиях дети получают знания? А почему так, как вы думаете? Потому, что мы с малолетства воспитываем наших учеников, что чисто не там, где убирают, а там, где не сорят. Дети привыкают смотреть на школу, как на свой дом. И стремятся его украшать. Есть случаи, что дети приносили из дому выращенные их руками цветы, и они до сих пор растут в наших залах и коридорах, поднимая детям настроение и прививая им чувство прекрасного. Родители помогают, кто чем может. Кто у себя на производстве мебель для класса изготовил, кто кабинет компьютерами оснастил… Насколько позволяют средства, разумеется. Сами мы, силами только своего учительского коллектива, никогда не справились бы». В эфир же пошло: «Родители… кто у себя на производстве мебель для класса изготовил, кто кабинет компьютерами оснастил… Сами мы, силами только своего учительского коллектива, никогда не справились бы». Смонтировали так: взяли подставную мамашу, которая жаловалась на поборы, и сразу за ее причитаниями поставили эти слова директора… Про то, что старшие ученики отбирали деньги у малышей, директор отозвался следующим образом: «Было. Ну, а что? Мы же в этом мире живем, а не в каком-то идеальном. А раз мы от мира сего, то чего ждать от наших детей? Но с этой бандой мы очень быстро разобрались, все были поставлены на учет в детскую комнату милиции. Слава богу, больше подобных безобразий не повторялось. Вот уже десять лет». В эфир же пошло: «Ну, а что? Мы же в этом мире живем, а не в каком-то идеальном. А раз мы от мира сего, то чего ждать от наших детей?» После эмоционального рассказа женщины, ребенок которой потерпел от хулиганов, подобное заявление выглядело цинично. Из восхвалений учеников и родителей, которые нарочно пришли в учительскую, потратив свое свободное время, чтобы защитить любимого директора, были нарезаны фразы: «Да, он крут…», «Уж если возьмется за кого, то ему не поздоровится» и так далее в том же духе.

После того, как сюжет вышел в эфир, позвонил разгневанный Илья.

– Девушка, скажите, кто вам и заплатил и сколько?

– Не смейте меня оскорблять! – отрезала Даша и бросила трубку.

Позже коллеги из коммерческих телекомпаний говорили ей, что несчастный Илья просил, чтобы хотя бы они спасли его репутацию – дали в своих «Новостях» объективную информацию. Однако из корпоративной солидарности никто не откликнулся на его просьбу.

Спустя месяц Аркадий Добровольский вновь пригласил их к себе. И опять на столе стоял дорогой коньяк и ваза с шоколадными конфетами. И секретарша Светлана бесшумно расставляла рюмки, обворожительно улыбаясь и обдавая их ароматом французских духов…

– Друзья мои, вот моя маленькая благодарность за ваш труд, – бизнесмен вручил Печенкину и Даше по конверту. – Работа была проведена блестяще!

– Я тут ни при чем, – скромно возразил режиссер. – Это Дашенька сама все выискивала, организовывала…

– Трудно пришлось, – призналась Даша. – Но я исходила из того, что мир тесен, и найдутся люди, готовые свидетельствовать против него, так как всегда есть недовольные.

– Вы очень умны и наблюдательны для вашего возраста, – отметил Аркадий.

– Но, Аркадий Михайлович, действительно помогли вам Дашины сюжеты?

– Э-э… Дело в том, что, хоть работа сделана добротно, я не смог успокоиться, ну, мне надо знать наверняка, а не рассчитывать на авось… И со своей стороны я что сделал – заказал независимый опрос населения, телефонный, в ходе которого выяснилось, что, несмотря на черный пиар, – все равно преимущество за Умновым. Ну не хочет наш электорат голосовать за правящую партию! Большинство отдает свои голоса за оппозицию. И для того, чтобы добиться своего и стать-таки депутатом, я вышел из «Единой России», предварительно договорившись с КПРФ, что вступаю в их коммунистические ряды и иду на выборы от них, разумеется, заплатив им энную сумму денег. И согласились!

– Коммунисты? Согласились?! – округлила глаза Даша.

– Все-таки вы еще не все уяснили об этом мире, – снисходительно улыбнулся Аркадий. – Коммунисты встроены в эту систему, а значит, деньги-то им тоже нужны, как и всем. Но интрига в том, что Илья Умнов тоже должен был идти по спискам КПРФ, и его место как раз и отдали мне.

– И как он отреагировал?

– Утерся! А как иначе? Родная партия так решила.

Позже, уже после выборов, когда Аркадий добился своего и стал депутатом, Даша узнала, что разочарованный Илья вышел из коммунистической партии.

Глава 5

Были командировки и с Жан Жанычем. Одна из них особенно запомнилась Даше, так как фильм получился настолько удачным, что был записан в архив ГТРК, а в перемонтированной версии его отправили на конкурс, где он получил одно из призовых мест и специальный диплом за мастерство оператора. Это постарался Игорь Малышев, который ездил с ними в качестве оператора и режиссера.

Они выехали по заказу золотоискателей – артели из Москвы, которая намывала золото в отдаленном уголке Алтайского края. У золотоискателей вышел конфликт с местными жителями, которые решили, что процесс намывания золота при помощи химических реактивов, сливавшихся поле отработки в почву, может нанести вред здоровью местного населения. Собственно, все и началось с коллективного письма жителей на телевидение с просьбой приехать и разобраться. Поскольку стало ясно, что обвиняют бизнесменов, появилось желание повернуть журналистское расследование к взаимной выгоде при условии, что золотоискатели заплатят за это. Жан Жаныч, как самый ловкий, дипломатичный и опытный менеджер, вышел на связь с золотопромышленниками, проинформировал их относительно письма, а также того, что телевидение готово выехать на место, чтобы рассказать всему миру о циничных способах ведения бизнеса москвичей. Те оценили возможный ущерб и пришли к выводу, что он в любом случае окажется больше грабительской цены за, в общем-то, ненужный им фильм. И вот в одно прекрасное майское утро на место действия выехала съемочная группа в составе Жан Жаныча, Даши и Игоря. За рулем на этот раз был пожилой опытный водитель Николай Васильевич, так как им в командировку выделили УАЗ, учитывая труднодоступные места, ожидавшие их впереди.

Ехали долго, около девяти часов. Сначала путь их лежал по бескрайним равнинам Алтайского края, которые утомляли взгляд своим однообразием. Жан Жаныч ехал мрачный, затем велел водителю притормозить около придорожного трактира. Вылезли из машины, размяли ноги, полной грудью вдохнули степной воздух, показавшийся чистым и вкусным после городского смога, как чистый родник после мутной реки, протекающей по городу и несущей в своих водах все канализационные сливы. В трактире закусили яичницей и пивом, а Жан Жаныч, не закусывая, осушил граненый стакан водки. Поехали дальше. Через несколько часов пути пейзаж стал разнообразнее: равнину стали пересекать холмы, сначала пологие, затем все более крутые, на горизонте показалась темная каемка древних Алтайских гор. Как-то незаметно шоссе превратилось в узкий серпантин. По обеим сторонам узкой дороги над ними нависали скалы, состоящие из слоистого камня.

По мере того как машина забиралась все выше, пейзаж становился все более захватывающим, красивым, величественным. До самого горизонта растянулись горы, поросшие лесом, их вершины плавно перетекали одна в другую. За поворотом всякий раз открывалось что-то неожиданное – то живописная долина, то ущелье.

В первый вечер заночевали в поселке, где жил сотрудничавший с телевидением местный эколог, молодой, влюбленный в родные края парень.

– Жалко, что вы проездом, – сказал он. – Когда уже к нам заедете, чтобы новый фильм снять? Мне есть что рассказать, показать.

Ему не стали говорить о том, что на телевидении сворачиваются тематические программы, одна за другой закрываются редакции: завершила свое существование передача о буднях села, выходившая в эфир без малого тридцать лет, исчезла с экранов и экологическая передача, а их авторы оказались на улице. Пенсионеры сели по домам, вспоминая дни былой славы, а молодежь или распрощалась с телевидением, или подалась в Москву.

Поскольку в поселке не было гостиницы, эколог поселил их в охотничьем домике, спрятанном в глубоком овраге и незаметном со стороны, если точно не знать, где он. Растопили печку. Эколог, заядлый охотник, к приезду дорогих гостей настрелял куропаток, которых здесь же ощипали и сварили в котелке на весело потрескивавшем огоньке. Картошка и несколько пучков свежей зелени придали кушанью божественный вкус и аромат. Была неописуемая прелесть в том, что они сидят, затерянные среди бескрайних гор, в избушке охотника, у них уютно потрескивают смолистые дровишки, вспыхивают и переливаются красные всполохи огня в печке, а вокруг – глубокая и мудрая тишина… Все это настроило на философский лад, стал реже звучать смех, люди задумались – каждый о своем… Даше, к примеру, подумалось, что то, чем она занимается на телевидении – суета сует, никому не нужная и бесполезная. И уж такая смешная и мелкая перед величием этих древних гор! А то, чем занимается высокий чернобровый парень-эколог, – более настоящее и полезное. Он живет среди этой величавой и спокойной природы, слитый с ней и зависимый от нее, как первобытный человек. Он на несколько дней уходит в горы, или на охоту, или по своим природоохранным делам. Пьет из ручья, спит на траве, а зимой – закопавшись в снегу и прижавшись к теплому брюху своей собаки. Он занимается понятным и полезным делом – изучает и оберегает родную природу. И живет здоровой, нравственно чистой жизнью – женится на такой же чистой и работящей девушке, которая будет собирать ему в дорогу узелки с провизией. И ждать его, выходя вечером на порог срубленного из дерева дома и теряясь взглядом в бескрайней цепи гор. А когда он вернется, сдержанно поцелует, потому что суровая природа требует сдержанности чувств, обработает принесенную им дичь, сварит нехитрый, но здоровый и вкусный ужин. И будут у них дети. И никогда он не изменит ей, а она ему, не только потому, что в деревне все на виду, а потому, что окружающая обстановка не располагает к этому. К греху располагает праздность…

Рано утром, когда солнце еще скрывалось за вершинами гор, а по лугам стлался сонный туман, съемочная группа, распростившись с гостеприимным хозяином, продолжила свой путь. Вот они проехали последний поселок – Чиниту, и цивилизация закончилась. Дальше, сколько они ни ехали, – ни одного не то что поселка – ни одного домика. Глухие, безлюдные места…

Перекусить было негде. Для того, чтобы пообедать, останавливались, раскладывали прямо на траве нехитрую закуску, которую заботливо собрал для них эколог. Не раз вспомнили его добрым словом. Пили из ручьев необыкновенно вкусную ледяную воду.