Черный ворон

В зале было как в тот вечер, когда они впервые сошлись с Робертом. Разве что более шумно. Девчонки из школы дурачились – Салли видела, как они зеленеют от зависти. Теперь уже не нужно было скрываться – в таком настроении хотелось, чтобы весь мир знал. Она чувствовала себя отлично. Не такой зажатой. Помогло и то, что Салли похудела после смерти Кэтрин. Может, предложить журналам для подростков: «Диета после убийства лучшей подруги»? Она знала, что это не смешно, но не могла сдержать улыбку.

Салли подошла к Роберту. Он стоял в окружении друзей, но не обращал на них внимания. Ни с кем не флиртовал, даже когда ее не было рядом, – Салли специально понаблюдала, пока он не заметил, что она вошла. Лиза отчаянно пыталась привлечь его внимание, но он ее игнорировал. На нем еще болтались элементы костюма, хотя шлем и щит он куда-то закинул. На поясе висел кинжал в ножнах. Во время медленного танца она чувствовала его у бедра – это возбуждало. Раньше таких ощущений не было.

Она провела рукой по шее Роберта. Он тоже выпил, хотя и не скажешь. Он серьезно относился к Ап-Хелли-Аа, и ей это нравилось. Не то что ребята из школы, которые во всем видели возможность поиздеваться. Под музыку ей казалось, будто она парит над залом, смотрит на все со стороны. Все ужасы – Кэтрин, проблемы с родителями, школьный кошмар – остались в прошлом. Теперь возможно все. Музыка смолкла – музыканты пошли выпить. Роберт наклонился к ее уху:

– Поедем в Брей. В Хаа будет тусовка.

– Почему бы нет.

– В городе уже поднадоело, правда?

– Ага. – Салли решила, что терять нечего. Родители ждут ее только утром. Да и подальше от Леруика будет спокойнее – вдруг кто-то наябедничает, и они явятся сюда и устроят сцену. – Ты в состоянии вести машину?

Может, он научит ее водить – тогда она станет полезной. Не будет пить и сможет возить его с вечеринок. Тогда он точно ее не бросит.

– Без проблем, – ответил он.

Но у фургона забыл, что не запер его, уронил ключи и начал материться. Странно, что он так нервничал, ведь вечер удался. Хотя Роберт, конечно, не признался бы, но вел себя как ребенок в маминой школе, играющий главную роль в рождественском спектакле. Теперь, когда все закончилось, наступило опустошение. Впервые Салли почувствовала себя сильнее него. Если что – это она о нем позаботится.

По дороге на север он молчал. Гнал так, что на повороте они едва не вылетели с дороги. Снегоуборщики закончили работу пораньше, и дорога была скользкой. Салли хотела сказать «притормози», но не желала превращаться в свою вечно пилящую мать. Да и было в этой бешеной езде по темной пустой дороге что-то захватывающее. Роберт вставил диск с грохочущим роком. Ощущение было такое же, как когда она смотрела на звезды. Больше она не робкая Салли. Все изменилось. Она положила руку Роберту на колено, провела большим пальцем по внутренней стороне бедра.

В Брее кое-где горели огни, но городок спал. О Хаа Салли слышала от Кэтрин – та как-то умудрилась получить приглашение на вечеринку. Салли пыталась не вспоминать старые обиды, как вдруг Роберт резко затормозил, сворачивая. Фургон занесло и развернуло. Она зажмурилась, представила, как они вылетают с дороги, врезаются в стену, капот всмятку, кто-то из них или оба мертвы. Но он чудом выровнял машину. Просто теперь они ехали в обратную сторону.

– Вот блин, – выругался он. – Не хватало только копов с алкотестерами.

Он нервно хихикнул – видимо, сам испугался. Опять она почувствовала себя сильнее. Роберт медленно сдал назад, развернулся и теперь осторожно спускался к берегу. На пляже у дома еще тлел костер.

Роберт представил Салли матери. Может, для этого и привез ее – знал, что Селия здесь, и хотел их познакомить. Салли надеялась, что так и есть. Почувствовала себя настоящей его девушкой, раз он знакомит с семьей. Хотя теперь не была уверена, что все пройдет гладко. Селия ей не понравилась. Та выглядела как будто нарядилась для маскарада – длинное черное платье, яркая помада на бледном лице. Она была первой, кого они увидели в Хаа, и Салли потряс ее вид. Она слышала о Селии Айсбистер, но никогда с ней не встречалась. Ожидала все-таки увидеть человека, больше похожего на обычную мать.

Но Роберту говорить это было нельзя. Он явно обрадовался, увидев Селию. Будто разрывался между родителями, отчаянно пытаясь угодить обоим. Поэтому и несся сюда как угорелый. Странные у них отношения. Не мать и сын, а будто любовники. Он был так счастлив, увидев мать, обнял, притянул к себе. Селия стояла в дверях, как хозяйка. У Салли никогда не было такой физической близости с родителями. Да и не хотелось. Ей виделось в этом что-то нездоровое.

Прежде чем войти, она задержалась во дворе. Было тихо, только доносился шум прибоя. Прилив должен был уже начаться. Салли подняла голову – в окне наверху стоял мужчина и смотрел на нее. Наверное, услышал приближение фургона. Она узнала Дункана Хантера.

Все уже были внутри. Костер еще тлел – кто-то подкинул огромное бревно, но теперь и оно почти прогорело, остались только угли и пепел. Селия провела их в длинную и почти пустую гостиную, чтобы показать костер через стеклянные двери. Остальные толпились на кухне. На плите стоял противень с почерневшими сосисками и сморщенной, как черепашьи шеи, печеной картошкой, уже холодной. Никто не ел. Не похоже на вечеринку. Все еще пили, но музыка играла тихо, атмосфера была подавленной.

– Дочь Дункана пропала, – объяснила Селия. – Здесь была полиция. Подробностей пока нет. Дункан звонил Фрэн, но та ничего не знает. Наверное, ерунда. Кэсси из тех детей, что вечно теряются. Но после всего, что случилось… Дункан на взводе. Ждет звонка наверху.

– Кэсси? – переспросила Салли. – Я иногда с ней сижу.

Было даже интересно прикоснуться к драме.

– Если с ней что-то случится, он этого не переживет, – сказала Селия.

– Может, нам не стоило приезжать?

Салли не хотела даже представлять, каково это – потерять ребенка, но вряд ли в такой момент в доме нужны посторонние.

– Боже, нет! Дункан ненавидит одиночество.

У Селии был такой тон, от которого чувствуешь себя дурачком. Салли она не понравилась, но ради Роберта можно и потерпеть. Хотя, наверное, это несправедливо – Селия явно перебрала. Кроме помады на губах, у нее были подведены глаза – тушь расплылась, вблизи она выглядела неряшливо. К рукаву кардигана прилипла какая-то гадость. Маргарет, может, и не идеальная мать, но хотя бы сохраняет достоинство. Знает, как вести себя в обществе. Салли хотелось сбежать. Вместо этого она снова принялась пить. Знала ведь, что так нельзя, надо сохранять ясную голову, но когда увидела, как Роберт и Селия шепчутся, прижавшись головами, не удержалась.

Глава 44

Магнус уже почти заснул, когда услышал голоса за дверью камеры. Похоже, кто-то спорил. «Ап-Хелли-Аа, – подумал он. – Кто-то перебрал». Дядя водил его в детстве смотреть на шествие – даже тогда выпивали немало. Один раз с ними была Агнес. Совсем еще кроха. Он помнил, как горели ее глаза от восторга – ведь разрешили гулять допоздна! Да еще в кармане лежал пакетик конфет, подаренный дядей.

Щелкнула металлическая заслонка в толстой двери. В прорези появилось лицо полицейского, подсвеченное лампами в коридоре. Магнус лежал на узкой койке, отодвинувшись так, чтобы опереться спиной о стену. Чего им еще нужно? Неужто отправят куда-то? Паром уже давно ушел, самолеты в этот час не летают. Разве что чартерный. Так бывало. Если кто-то заболеет так сильно, что нужно современное оборудование абердинской больницы, заказывали специальный рейс. Несмотря на страх, Магнус испытал приятное волнение при мысли о самолете, выделенном лично для него. Он свесил ноги с койки.

Звякнули ключи, заскрипел замок. Дверь открылась. Полицейский в форме пропустил кого-то внутрь.

– Посетитель, – буркнул он. Не в настроении, что ли? Магнус не понимал, чем мог его разозлить. Вечером, забирая поднос, он был вполне дружелюбен. Даже поболтали о фестивале. – Можешь отказаться от встречи.

За спиной полицейского маячил тот детектив с Фэр-Айла. Все еще в уличной стеганой куртке, руки в карманах.

Теперь Магнус понял: полицейский зол не на него, а на детектива.