Черный ярл.Трилогия

– Мы уже сейчас сильнее, нежели когда ни было раньше, – чуть суховато сообщил вельможа. – К тому же, недавно один черноплащный внук перевёл на моё имя в местный банк десять миллионов цехинов – золотом.

Сумма сама по себе ошеломляющая, она подавляла ещё и тем фактом, что десять миллионов существовали не на бумаге и не в виде торговых операций или предприятий. Она наличествовала именно монетами, и именно золотыми – на днях привезенными в местный банк на борту вооружённого до зубов фрегата. Как бы ни повернулись перипетии государственных или финансовых дел, а золото оно таковым и остаётся.

– Короче говоря, со смертью нынешнего Императора наша присяга ему теряет свою силу, – негромко говорил старый граф. – И возможность осуществить извечную мечту, за которую сражались и умирали наши предки – становится не просто реальной. Она становится более чем реальной. Осязаемой…

Основать своё собственное государство вместо подчинённых Империи графств и баронств – да, чтобы приблизить такое, предки не жалели ни жизней, ни крови.

– Договаривайте, граф, – баронесса чуть побледнела, но голос её остался всё таким же ровным и вежливым.

– И прежде чем делать что либо, остаётся решить маленький, но принципиальный вопрос, – граф чуть изменил позу, и теперь на резном золочёном троне сидел не просто вельможа, а грустный и озабоченный пожилой человек. – Какова будет в случае подбеды заговорщиков участь моего внука – а также вашей дочери и троих маленьких внучек – напоминать не надо?

Тишина установилась такая, что барон Кейрос явно слышал гулкие и нетерпеливые удары своего сердца. Вот она, победа – только скажи ей «да» и протяни руку – и вековые мечты горячих и мятежных предков будут осуществлены. Свобода, когда править будет не чужеземный Император с равнодушными глазами и рыбьим сердцем, а свой – уж тут лучше графа и'Вальдеса чёрта с два кого найдёшь…

Он вскочил и с такой силой швырнул о мраморные плиты сдёрнутую с головы тонкую баронскую корону, что ни в чём не повинное изделие жалобно звякнуло от удара и улетело в сторону. Безжалостно рванув ворот камзола и раздирая великолепные кружева, Кейрос закрыл глаза, глубоко и часто дыша.

– Будьте вы прокляты, боги… я не готов платить такую цену за победу. Но наступить на горло своей мечте? Да меня предки с того света проклянут… – застонал он, и задумчивый граф увидал, как предательски блеснули глаза старого друга и соратника.

– Вы меня поняли, барон, – печально кивнул и'Вальдес, склонив седеющую голову.

Неслышно встав, баронесса Эстефания подошла к супругу. Пошарила безумным от боли взглядом по сторонам, зацепилась за ярко блистающую корону. С неженской силой, которую трудно было ожидать в этой худощавой женщине, она распрямила смятый золотой обруч. Привстав на цыпочки, она наклонила к себе голову горестного барона. И, поцеловав легонько в лоб, надела столь тяжёлый нынче знак власти на законное место.

– В соседней комнате дежурит магик с хрустальным шаром, – голос графа едва слышался в большой зале. – Мы можем прямо сейчас связаться лично с принцем Яном или секретарём Императора. И даже с Тайной Палатой. А можем наоборот – переговорить с руководителями заговорщиков – они как раз собрались на последнее обсуждение перед… мероприятием. И поддержать их всей нашей немалой силой.

Сказано было ясно и недвусмысленно. Решать надо прямо сейчас и здесь…

Но баронесса в это время выудила из складок пошитого не по столичной, а по здешней моде платья отнюдь не игрушечный стилет – а уж в роду Кейросов владение оружием почиталось непременным – и в задумчивости легонько царапнула себя по руке. Некоторое время рассматривала набухающие алые бусинки, постепенно собирающиеся в полоску. Поиграла стилетом в своей кисти, позволяя ему порхать меж пальцев куда более ловко, чем мы орудуем ложкой.

– Супруг мой, я поддержу твоё решение, каким бы оно ни было. Видят боги, я и мой род Бласко всё отдавал за возможность создать наше – наше государство. Но продать жизни дочери и внучек? Решай сам, Кейрос. Только – если ты решишь неправильно… придётся тебе, мой дон, искать себе новую супругу.

«Да уж – донья Эсти клинком по своему сердцу не промахнётся» – от осознания этой горькой истины, вещаемой устами стройной, немолодой уже женщины, у графа Вальдеса на висках выступила испарина.

Барон Кейрос понемногу приходил в себя. Но тем не менее расхаживал по зале тудасюда, не будучи в мучительных сомнениях решиться на чтолибо. Пнул сапогом ни в чём не повинное кресло – да так, что подломилась ножка. Мигдругой безумным от ярости и горя взором он буравил нелепо перекособочившийся предмет мебели – а затем выхватил неизменно обретающуюся при нём шпагу. И не успокоился до тех пор, пока не изрубил изделие в груду золочёных деревянных щепок и лоскуты бархата да набивки.

Граф и ухом не повёл – сам пару раз в ярости давал работу своим поставщикам мебели, бывало… Чуть потерев висок, занывший от со звоном бухающего в голову сердца, он вновь откинулся на спинку.

– Можно, конечно, сделать вид, что нам ничего не известно. И не примкнуть ни к одной стороне. Положиться на провидение – что будет, то будет.

Барон едва не изломал в ярости клинок гномьей выделки шпаги.

– Бросить свою дочь и троих крошек на произвол слепой судьбы? – от голоса его содрогнулись в ужасе безмолвно свисающие свергу стяги и штандарты.

– Не спеши, мой супруг – пусть граф договорит, – рассудительно ответствовала баронесса Эстефания, обняв своего мужа. И тот, сверкнув глазами, замер, выжидательно поглядывая на сидящего в глубине трона старого вельможу. Тот набрался решимости и заговорил безжизненным голосом.

– Мой внук, ваша дочь, да и зять ваш – они не из тех, кого просто так можно обидеть или перехитрить. Если докажут, что младая поросль чегото стоит… быть посему. Если окажутся слабы – что ж, на всё воля богов.

И это оказалось последнее, что произнесли сухие, упрямо сжавшиеся губы графа и'Вальдеса. Старый вельможа неспешно снял с себя увенчанную зубцами графскую корону, повесил на резной завиток трона – и молча, простоволосый, подошёл к своим замершим в центре залы друзьям.

Глава 34

Конечно, графский маг, старый и собаку на волшбе съевший Редд, верно всё сказал – в замке ле Мер ни обнаружилось ни малейшего следа чужой магии, могущей насторожить ушлого и опытного ветерана. Но вот чудовищная по размерам звезда чернокнижника, изломанными вершинами охватившая древние стены – она находилась как раз снаружи. Да и в действие приведена ещё не была. Хоть и делалась на глазок, а одна из вершин вообще отсутствовала, самым издевательским для магической теории образом утонув в глубинах лесного озера, но всё же, неслышно передвигающегося по лесу Valle и самого иной раз продирал по спине холодок.