Черта
Шрифт:
– Прости меня, Свет…
(промолчала)
Вдруг разворот, взгляд на Тима.
– А теперь твоя очередь, Авдеев, каяться…
– Моя? – (удивленно дернулся на месте)
– Твоя. Как так получилось, что на тАааакое (заметь, как ты сам так сказал) количество трупов – а значит, охраны и простых людей… - была послана одна Лера, да еще с опытом в круглый ноль?
КАК??
(тяжело сглотнул, опустил взгляд)
– А еще, на сколько не изменяет мне память, именно ты нас консультировал по этому делу… И ничего подобного не
– Я не так говорил, - (едва слышно протараторил в свою защиту)
– Но тем не менее. Тот факт, что Лерка вернулась живой, - это чудо. Правильно?
(замялся, невольно задергался, пожимая плечами и качая головой)
– Ну, можно и так сказать.
– Что же, дорогой мой, - шаг вперед и пригнулась, приблизилась своим лицом к его лицу, - признавайся. Что ЭТО, мать твою, БЫЛО???
(боится и на мгновение глаза на Свету поднять - уткнулся в пол)
Глубокий вдох – попытка говорить (шепотом)
– У меня были неверные данные о многом, что ее там ожидало.
Я думаю, вернее, почти уверен… Теперь только, я понял.
– НУ! – (не выдержала Киряева и рявкнула)
– Я думаю, Верха и не хотели смерти Лютика. В планах - напугать только…
Черт. Простите, - (нервно обнял ладонями лицо – стянув долой напряжение, и вдруг уставился взглядом мне в глаза), - Черт. Прости, Лера. Я думал, что метка Black на том задании только из-за 80% вероятности появления Жуков, о чем и предупреждал же тебя. Помнишь?
– Да.
– Но, как теперь все мы поняли, на самом деле… это означало летальность исхода для исполнителя.
(невольно звонко сглотнула я;
но молчу)
– Прости, еще раз. Я помогу, подтасую все отчеты и документы. Запишем твой взвод, словно они тебе помогали, а следы BB сотрем …
– И еще, - вновь заговорила Киряева, хриплым, непривычно сухим голосом, - больше мы никого никогда в одиночку не отпустим на задание. Хватит из нас камикадзе. Усёк?
(несмело кивнул головой)
***
…
Так и вернулась я в прежнее русло… тихого бытия.
Задания пока нам не вручали,
…и вот уже очередное тихое воскресенье сменилось понедельником.
Две недели – а ничего. Ничего в моей жизни не происходит.
Ночами дурные мысли лишь о Жуках, Жуках… Шаен и Киме…
Ким.
Черт. Больное чувство предательства… друзей, Данилы.
Прежней жизни…
Неужели эта моя тяга – ничто иное, как позывы гнилых задатков в человеке?
Нет, не хочу я так. Не хочу…
Я не смогу,
… и не хочу бросать своих друзей. Не хочу,
Но хотя бы помечтать можно? Помечтать… и только?
Знаю, знаю…
Ким. Ким – это просто ошибка. Я путаюсь с прошлым, а потому лживо воспринимаю реальность. Ошибочно.
Черт, нужно выбросить всё из головы – и жить дальше. С Даней, без Дани – но не пытаться намешать коктейль из грез и фантазий в новом флаконе. В новом человеке.
КИМ – НЕ ДАНЯ.
Он – другой.
И не
стоит искать кого-то иного, из прошлого. Не стоит пытаться воскрешать… былое в другом человеке.По крайней мере, это глупо … и жестоко.
Забыть.
Вот мой приговор всем этим играм грёз – ЗАБЫТЬ.
***
И снова девки уже запрятались куда-то.
Снова со своими парнями?
Снова этот вечер я проведу в гордом одиночестве?
Не хочу больше ни читать книги, ни общаться с Артемом, ни играть в карты с Жуковым.
Черт! Ничего больше не хочу.
Пойду, поищу Киряеву – а нет, то пойду спать.
Больше высплюсь…
***
Несмело постучала в дверь.
– Да? – тихий, горький голос Светки.
– Это я – Лера. Ты не занята?
– Заходи, - едва узнала я голос Юльки.
Резко пнула дверное полотно – и замерла в шоке.
– Что произошло? Юля??? – вмиг кинулась ей в ноги, обняла за колени, испуганный взгляд в глаза. – Юленька? Почему ты плачешь?
– Я ей рассказала про Тимура.
– Тимура? А что с ним?
Вдруг резко оттолкнула меня Еременко, жадный рывок – и вылетела прочь из комнаты.
***
(Юля)
Бегу, бегу,… мчу со всей дури, изо всех сил – сердце на пределе, едва справляется с волнением и пределом чувств, едва не захлебывается, такой родной ему, кровью...
Еще один поворот – и, не церемонясь, пинаю его дверь долой, выбив замок к чертям собачим.
(испуганно подскочил из кресла; замер – пристальный взгляд в глаза)
– Ч-ч-что-то случилось, Юля?
– ЭТО – ПРАВДА??
(завопила, завизжала я, как бешеная)
– Что?
(замер, оцепенел; едва находит силы дышать)
– То, что всё это время, всё, что творилось в наших жизнях, с момента, как попали в Низы, ты… ты всё это делал для меня? Ради меня?
(стыдливо отвел взгляд в сторону; молчит)
(шаг ближе к нему)
– ЧЕРТ! НЕ МОЛЧИ!!! ТИМУР!
(едва слышно)
– Не пойму о чем ты.
(нервно рассмеялась я;
глотаю, глотаю слезы и лихорадочно дрожу)
– Чертов придурок, - (шаг вплотную), - да не будь ты таким трусом.
Скажи, скажи мне правду в лицо…
Молю…
Скажи.
Скажи, Тимка…
(молчит, не двигается, не дышит)
– Скажи, Тим. Умоляю, - вмиг прижалась к его груди, уткнулась носом в шею…
(больной, жалостливый шепот на ухо), - Скажи.
(шумно сглотнул)
– Тимка, скажи, молю…
– Я ЛЮБЛЮ тебя. И любил всё это время.
… будто кто выстрелил мне в мозг –
иголками слова…
… тысячью уколов,
острые осколки…
…разрезана душа
Бог мой!
(сорвалась планка)
Нервно вдруг заныла, завыла, запищала я от накала чувств, взрыва -
и… вытекающего облегчения
Резко дернулась – прилипла, впилась поцелуем ему в губы.
– Мальчик мой. Тимка мой…
(и снова целую)