Чертоги Казад-Дума
Шрифт:
— И снова, к Саурону и прямо в Ородруин всех приспешников Моргота! — Кили, с Глоина переведя взгляд к Серому Страннику, обворожительно улыбнулся магу. — Гэндальф, послушай, но разве эти байки про войну за легендарные эльфийские камни – правда? В смысле, кто знать то может, что действительно происходило тысячелетия назад? Ну, допустим, пара остроухих воинов. Однако и их память подвести может.
Волшебник, выслушав короткую реплику Кили, задумчиво выдул длинную струйку дыма изо рта. Терпкий сухой запах тлеющего табака стелился по лугу, щекоча нос. Торин, оглядев мага исподлобья, подумал, что племянник прав в какой-то мере. Баллады о героях ушедших времен просто слова, положенные на музыку. Верить в доблесть и честь некогда существовавших правителей становилось из года в год сложнее: десятки лет пробегали мимо
— Сказки всегда были просто сказками, мой дорогой Кили, — голос Гэндальфа стал отчего-то ниже на пару тонов. Сочащийся плохо прикрытой грустью, он искажал слова волшебника в призме тоски и печали. — Но прошлое скрывает в себе множество тайн и ныне властвующих над Средиземьем. Если хочешь знать, юный гном, то восхваляемый в эльфийских гимнах талантливый кузнец Феанор действительно некогда существовал, и Сильмариллы, природа которых и по сей день остается величайшей загадкой для жителей Эннората, взаправду стали причиной многих войн. То, что кажется тебе легендой, для меня, милый Кили, является лишь хорошо забытым прошлым. Будет желание, подискутируй на эту тему с владыкой Элрондом. Он многое помнит, многое знает, и мудростью своей поделится с удовольствием.
Племянник от сделанного предложения поморщился. Торин, наблюдая за сыном сестры, тепло улыбнулся. Кили был похож на Дис. В большей степени, чем Фили. Темноволосый, кареглазый, остроносый, юный гном был точной копией своей пронырливой и егозливой в детстве матери. Короля-под-Горой овеяло теплой волной дорогих сердцу воспоминаний. В голове мелькали сцены из прошлого: ребяческие шалости и вечные догонялки под крутыми каменными стенами Эребора. Сестра любила проказничать, и в проказы свои почему-то вечно втягивала и Торина. Фрерин, которому отец поручал следить за шкодливой младшей сестрой, вечно пропадал в библиотеке, так что Дис большую часть времени была предоставлена самой себе. Синеглазая, умная, вертлявая, гномка с хохотом носилась по цитадели, отстригая бороды незадачливым королевским охранникам и срезая тугие кошельки с поясов купцов Дейла. В общем, сестра любила повеселиться от души. Однако с возрастом ее проделки становились серьезнее, Фрерин же с годами делался лишь беспечнее, а в итоге во всех бедах виноватым оказывался Торин. Старший ребенок, как-никак. И не важно, что юный наследник трона понятия не имел, каким образом все рыжие гномы цитадели в одну ночь могли стать синеволосыми. Трор требовал ответа именно с Торина, предоставляя сестре и брату возможность похихикать за спиной несчастного эреборского принца. Веселые годы юности…
— Гэндальф, послушайте, а ведь книга девчушки, судя по всему, очень ценная, — скрипучий голос Балина отвлек Короля-под-Горой от приятных воспоминаний. Посмотрев на седовласого наставника, молодой наследник рода Дурина непроизвольно сжал в руках оплетенный кожей фолиант. В груди вновь появилось давящее, волнующее чувство чего-то… Чего?
— Возможно и ценная, — чародей приподнялся на месте, прочь прогоняя апатичность и грусть. Голубые, как льдинки, глаза Гэндальфа заблестели любопытством. — Дайте взглянуть на книгу, и, пожалуй, я скажу вам что-то более полезное, чем банальное «возможно»…
Протянув руку к Торину, Серый Странник замер. Король-под-Горой, скрипя душой, поднялся с места и нехотя отдал фолиант чародею. Последний, повертев в руках пухлый томик, что-то забубнил себе под нос. Несколько раз пролистав сборник легенд, проводник гномов, как и сам Торин пару мгновений назад, раскрыл книгу на развороте, всматриваясь в загадочную надпись. Молодой наследник рода Дурина выжидательно косился на Гэндальфа. А последний, к слову, отчего-то помрачнел и нахмурился.
— Ну, что там? — после непродолжительного молчания спросил Бильбо, поднявшийся с насиженного пенька. Встав подле Торина, мистер Бэггинс с нескрываемым волнением глядел на чародея. В руках держа глиняную трубку Ниар, полурослик сверкал глазами и иногда переступал с ноги на ногу. Поджав губы, наследник эреборского трона показательно сложил руки на груди. Выказывать собственной тревоги Торин
не желал. Возможно потому, что причин для этой тревоги пока не находилось.— Полагаю, это послание первого хозяина книги, адресованное его ныне бывшему обладателю, — Гэндальф отвечал неохотно. Вцепившись в фолиант обеими руками, волшебник вновь и вновь пробегался глазами по выжженным буквам неизвестного Торину языка. — Обращение сделано на Высокой Речи Нолдор, поэтому не удивительно, что вы, мои дорогие, не смогли прочитать и строчки. Язык эльфов запада сейчас почти никем не используется, в почете теперь синдарин, а не квенья…
— Но ты-то прочитать нам надпись сможешь? — Бильбо нервно шагнул вперед. Сидевшие вокруг гномы вмешиваться в беседу не торопились. Гэндальф, бросив на полурослика укоризненный взгляд, поморщился.
— Не думал, мистер Бэггинс, что Вам присуща черта излишней любознательности, — Серый Странник рукой прошелся по шершавой поверхности пергамента. — Но да, я могу прочитать вам слова послания. Сказано тут: «Око белое по небу плывет, следя за детьми своими пристально, с любовью. Кто ищет, тот искомое найдет, кто помощи попросит, ее отыщет. Не бойся тех, создание Двух Древ, кто выше гор Пелори смотрит. Что в будущем – известно лишь Творцу, но его слово, как яви тлен, плывущий на ветру, лишь тень былого. Твой сердцем и душою, Йарвейн Бен-Адар».
Гэндальф, дочитав, поднял глаза к Торину. Короля-под-Горой прошиб озноб. Чародей выглядел растерянным и удивленным. Вот уж кто-кто, но Серый Странник казался гному мудрым и знающим человеком, полным своих мистерий и темных, пропыленных веками загадок. Что же могло удивить Гэндальфа?
— Бессмыслица, уж простите меня за грубость, — громко произнес Дори. Сидевший подле него Бофур, усердно натирающий красное яблоко чистой тряпицей, снисходительно посмотрел на компаньона.
— Ну да, так уж и бессмыслица, — любитель шапок-ушанок заботливо спрятал сладкий яблоневый кругляш в свою сумку. Торин, слушая соратников, высказываться пока не хотел. Обмысливая реакцию Гэндальфа, Король-под-Горой вспоминал свои ощущения при чтении «Квенты Сильмариллион». Предложения, оплетенные тонкой паутиной магии, лились в душу радужными потоками едва ощутимого тепла и покоя. А сердце, тем не менее, билось в ритме волнения. — Откуда мы знаем, где побывала книжка Бильбо до того, как оказалась у Ниар? Девица не кажется мне слишком умной. Она, конечно, улыбчивая и легкая на подъем, но вряд ли воспитанница медведя может считаться знатоком истории Эндора. В простушке нет ничего, кроме простоты.
— А я бы не стал так категорично изъясняться, — уверенно произнес мистер Бэггинс, отнимая ото рта трубку. Торин, вздрогнув, посмотрел полурослику в лицо. Хоббит говорил о Ниар с восхищением и нежностью. Чудо чудное, диво дивное. Милому и не знающему невзгод обитателю Шира понравилась странная людская девица, разъезжающая верхом на гигантском вороном коне и выбивающая молотом по наковальне как кузнечный мастер. Душу молодого наследника трона Эребора сковал ярый, злобный холод. — Гэндальф, а кто такой этот самый Бен-Какой-то-Там? Ты случайно не знаешь?
— Случайно знаю, мистер Бэггинс, — Серый Странник, громко захлопнув книгу, поднялся с земли и отряхнул полы своего плаща. Торин, продолжая следить за проводником, хладнокровно смотрел Гэндальфу в лицо. — Это имя принадлежит некоему созданию, которого в Средиземье знают как Том Бомбадил. Он улыбчивый и веселый, любит петь песни и не пользуется оружием. Но кажется мне, мой маленькой друг, что девочка под покровительством Беорна не лишена своих собственных тайн. Ее знакомство с этой странной личностью меня озадачивает…
— Это еще почему? — в этот раз Король-под-Горой все же решил вмешаться в дискуссию. — Что не так?
— Я бы не сказал, что что-то идет не так, Торин, — чародей, приподняв руку с фолиантом, кивнул молодому наследнику рода Дурина. — Просто книга эта некогда принадлежала самому старому существу в Средиземье, могущественному, мудрому и смелому. Поэтому, полагаю, удивление мое оправдано. В любом случае, мне теперь придется вернуться к Беорну и расспросить его воспитанницу подробнее о происхождении книги. Сдается мне, милая хозяюшка, что разливала вам мед по кружкам, не так уж и проста. А в свете грядущих событий любая, пусть даже самая крохотная странность может оказаться важной. Мелочи, Торин. Именно мелочи строят мир.