Честь флага (Защитник - 10)

В прежние времена это здание являлось настоящим украшением города и как памятник архитектуры, и как картинная галерея, и как место выступления самых знаменитых певцов, танцоров и музыкантов.

Перед тем, как строительство метро было прекращено, рабочие успели все же возвести одну подземную станцию, как раз под зданием театра. Затем ее превратили в подвал или склад, тут также помещались комнаты, в которых администрация угощала богатых и влиятельных гостей шампанским и всем остальным, когда те уже пресытились общением с очередным талантом и желали чего-нибудь более плотского.

Но в каком состоянии станция находилась сейчас - этого в группе Роуз Шеперд не знал никто. Однако только таким путем можно было добраться до цели - попасть внутрь театра "Шейх".

–  Ладно, идем дальше, ребята, - сказала женщина. - Уже недалеко, полторы мили.

Она спрятала план и мини-фонарик в карман комбинезона, а из другого достала фонарь уже гораздо более солидный. С этой штукой она ходила, еще когда работала в полиции, и ей частенько приходилось не только освещать себе дорогу, но и иной раз треснуть фонарем по голове какого-нибудь зарвавшегося хулигана. И это действовало.

Затем группа продолжила движение.

Глава тридцать первая

Это было, как в кино. Началось оно в небольшом домике на пляже, куда Керни и Линда последовали за рыжеволосым Биллом, и очень напоминало те апокалипсические ленты, в которых беззаконие и жестокость выходили на первое место, где показывались самые низменные человеческие инстинкты, а победу одерживал наиболее кровожадный.

Керни припарковал свой "Ягуар" возле невысокой пологой дюны, приняв меры к тому, чтобы машина не начала пробуксовывать, если бы вдруг потребовалось срочно ею воспользоваться. Ну, а если кто-то попытается преградить ему путь, то мощный автомобиль Керни просто сметет этого безумца с дороги.

–  Слушай меня внимательно, - заговорил Джеф, обращаясь к Линде Эффингем, - никуда от меня не отходи. Если тебе понадобится пойти в туалет, я должен быть рядом с дверью. Если я скажу тебе сделать что-то, делай и не задавай вопросов, потому что у меня может не хватить времени, чтобы на них ответить. Это ясно?

–  Похоже, ты сильно обеспокоен, - прошептала Линда с тревогой в голосе.

–  Посмотри-ка туда, - произнес Керни, медленно вдыхая воздух.

Линда повернула голову. За две машины от них, на заднем сиденье небольшого автомобиля двое - мужчина и женщина, еще подросток, - определенно занимались любовью, не обращая внимания ни на что вокруг.

Возле бассейна стояли десятка полтора мотоциклов, а рядом с ними двое парней в кожаных куртках без рукавов безуспешно пытались обменяться ударами. Это им не удавалось, ибо оба были пьяны.

Их окружала группа таких же молодых людей в джинсах и коже, которые громкими криками подбадривали дерущихся. Чуть дальше еще несколько человек мужчин в основном - пили пиво из бутылок, присев под забором. Время от времени оттуда доносились пистолетные выстрелы - это они пытались разбить пустые бутылки, но тоже далеко не всегда попадали в цель.

–  Вот что меня беспокоит, - негромко сказал Керни.

В его голосе звучала решимость. Джеффри Керни был неплохо вооружен: за поясом "Кольт", под мышкой - "смит-и-вессон", а в носке, на правой щиколотке - маленький бельгийский пистолет, на всякий случай.

–  Вот на таких пьяных идиотов, - с горечью сказал Керни, - и ссылается обычно либеральное правительство в твоей и моей стране, когда хочет лишить нормальных людей возможности защищать себя и свою семью. Придурки. Ладно, идем. И держись поближе ко мне.

Керни запер дверцу, поставил сигнализацию и вновь повернулся к женщине.

–  Только не забывай, я ведь сейчас тоже должен выглядеть подонком. Так что не испорть представления.

Он бросил ключи в карман пиджака. Линда обошла машину и приблизилась к нему. Откуда-то долетала громкая неприятная музыка, пахло морем, спиртом и марихуаной.

–  И еще одно, - сказал Керни. - Пей только бутылочное пиво. Если предложат что-то в открытой посуде, например - в стакане, откажись под любым предлогом.

–  Понятно.

Они двинулись по песку. Бриз усиливался, стрельба со стороны забора доносилась все чаще, а двое пьяных парней все еще старательно тузили друг друга, не нанося, впрочем, противнику особого ущерба.

Рыжеволосый Билл поставил свою машину ближе к дому. Теперь он стоял рядом с ней вместе со своими дружками, с которыми приходил в бар. Все трое курили. Керни тоже достал сигарету и двинулся к ним.

На ходу он щелкнул зажигалкой, затянулся и выпустил в небо густое облако дыма.

–  Здоровая у тебя тачка, кореш, - с уважением сказал Билл.

–  Да уж, - согласился Керни. - Она у меня с любой машиной справится, если я этого захочу. Настоящий зверь.

Он уже начал уставать от американского акцента.

Джеффри Керни небрежно обнял Линду, привлек ее к себе с самодовольной улыбкой, и они впятером неторопливым шагом двинулись в направлении бассейна.

Снова прогремел пистолетный выстрел.

–  Эти идиоты только патроны зря переводят, - презрительно заметил Керни.

–  Это Харви, - расхохотался Билл. - Что ж, стрелок из него хреновый, да и мозгов почти нет, но вот не советовал бы тебе встретиться с ним в рукопашной. Там ему равных нет.

"Ну, может, еще проверю", - подумал Керни, но вслух ничего не сказал.

* * *

Эта комната на втором этаже старенького дома на окраине города была очень подходящим местом для того, чтобы их здесь поймали, как в мышеловку, но другого выхода не оставалось - надо было сидеть тут и ждать, пока "Патриоты" из городской ячейки соберут какую-нибудь информацию.

Светился экран телевизора. Политические обозреватели на все лады обсуждали объявленное "Фронтом Освобождения" прекращение боевых действий. Не исключено - как уверяли телезрителей - что администрация Маковски пойдет на мирные переговоры с террористами.

Дэвид Холден поморщился. И содержание программы, и спертый, затхлый воздух в помещении вызывали у него тошноту.

Раздался стук в дверь, а потом она быстро открылась.

На пороге появилась Джули. Однако напряженные нервы заставили Холдена среагировать раньше. В его руке уже был "Кольт", когда он поворачивался к двери. Лязгнуло и помповое ружье в руках Лефлера. Этот ствол он одолжил у местных "Патриотов".