Честь, хлеб и медяки

— Все, что не возьмем с собой, — сказал Руперт, — безжалостно сжечь. Ничего не оставлять.

— Почему? — Болдер взглянул на него с недоумением. — А вдруг придется вернуться, причем очень быстро?

Руперт отрицательно покачал головой. Ему и самому было грустно расставаться с вещами. Не потому, что жалел их, нет, — предавая их огню, он навсегда расставался с прошлой жизнью, возврата к которой уже никогда не будет.

Вздохнув, Руперт снова покачал головой.

— Все сжечь, — повторил он упрямо. — Никто не должен догадаться, что я сюда заходил, пусть думают, пещеру разграбили.

Под «никто» он подразумевал лишь лорда Дитмара. Правда, сомневался, что на того может накатить ностальгия, и его бывший господин отправится по местам, где они играли когда-то вместе. Но так хотелось в это верить. Не должен лорд Дитмар знать, что Руперт жив-здоров, пусть думает, что Меино со своими шавками забили его до полусмерти. И все же, он всей душой желал, чтобы тот хоть изредка вспоминал о нем. Только это вряд ли. Теперь у лорда Дитмара совершенно иные заботы…

Набрав по лесу валежника и хвороста, Болдер соорудил костер, который полыхал, казалось, выше самого высокого дерева.

Руперт, смахнув скупую слезу, которую вполне можно было отнести на дым, кинул последнюю рубаху в огонь — все равно все с собой не забрать. Тащить мешки с барахлом им не с руки, в котомки сложили лишь смену одежды, обуви, котелок, огниво, и несколько ложек из «арсенала» Болдера — всегда сгодятся.

— Нельзя тебе в таком виде выходить на дорогу, — покачал головой Болдер, окинув взглядом своего товарища.

— Что, на разбойника похож? — заволновался Руперт, и попытался поправить свои растрепанные волосы, проведя по ним рукой.

— Нет, — покачал головой Болдер. — Правильно мыслишь… А похож ты на оруженосца юного лорда Сиджи. Что-то надо сделать с твоими так заметными волосами.

— И что? — судорожно сглотнув, поинтересовался Руперт. — Не налысо же бриться, как наемнику?

— Можно покрасить их, например, в черный цвет, — невозмутимо отозвался Болдер. — Я хорошее средство знаю. А потом уедем куда подальше, и будешь ты любого цвета, какого пожелаешь, хоть светлым, хоть темным. Думаю, за пределами герцогства мало кто знает, как выглядел оруженосец лорда Дитмара.

— Крась, — обреченно вздохнув, согласился Руперт.

Болдер в этом был прав, хоть и ошибался, что мало кто знал, как он выглядел — с его светлыми волосами надо было что-то делать.

На жаре от костра они вскипятили воду, заварили кору ели…

Как обедневший господин в сопровождении своего слуги, темноволосый Руперт с Болдером подошли к тракту и почти вовремя — из кустов они заметили, как мимо них проезжал обоз из десятка повозок.

— Большой караван, — покачал головой Болдер. — Попытаем счастья?

— Нет, — остановил его Руперт взмахом руки. — Здесь ловить счастья не приходится. Богатый караван — надежное сопровождение. Высматривай пять подвод, не больше. А хотя…

Почему бы нет? Надежный клинок лишним не будет. А не примут в охрану, то путешествие в повозке обойдется в сущие пустяки.

— Пойдем, — кивнул Руперт…

Они вылезли из кустов и побежали к каравану.

— Стой. Кто идет?

Грозный окрик заставил их остановиться.

— Мы… Я… — неопределенно промямлил Руперт, глядя прямо в глаза сидевшему на коне воину. Тот держал руку на рукояти меча, готовый пустить свое оружие в любую минуту.

Руперт никогда не нанимался на работу, поэтому совершенно не знал, что и как говорить.

— Грэг, разреши мне…

Болдер вышел на передний план.

— Господин Грэгори… — он, замялся не зная, как правильно назвать своего господина, но потом бодро продолжил, когда тот его не поправил, — путешествует со своим слугой, то есть со мной. И хотели бы поинтересоваться, не найдется ли у вас какой работенки, чтобы мы могли присоединиться к вашему каравану.

— А что вы можете? — спросил бородач, который остановил их окриком.

— Мой господин — воин. Я повар, — Болдер кивнул и положил руку себе на грудь.

— Повар, говоришь, — неожиданно заинтересовался охранник. — Ладно, до первого привала не возьму с вас медяков, а там посмотрим, каков ты повар. Садитесь в середине обоза и руки держите на коленях, чтобы я все время видел.

Руперт и Болдер не стали себя упрашивать дважды и тут же взобрались на ближайшую, проезжавшую мимо них, повозку.

— А зачем держать руки на коленях? — шепотом переспросил Болдер.

— Это так говорится, — усмехнулся Руперт. — Любой из конвоя обоза или их начальник должны видеть, что в твоих руках нет оружия.

Он закинул руки за голову и, вытянувшись на мешках, которые лежали в повозке, прикрыл глаза и подставил лицо солнцу, пожалев в очередной раз, что не обзавелся шляпой. Но он сразу ее купит, как только разживется десятком монет.

— Как ты думаешь, — обратился к нему Болдер, — Клос с Лукасом тоже едут в повозке, как мы?

— Вряд ли, — ответил Руперт. — На север ни караваны, ни обозы нынче не ходят. Скорее всего, топают на своих двоих.

И ушли они, скорее всего, недалеко — ночь все же была.

— Мы встретимся с ними когда-нибудь в этой жизни? — произнес Болдер, улегшись тоже на мешки в повозке.

Он как будто не спрашивал, а рассуждал.

«Вряд ли», — равнодушно подумал Руперт.

На север по доброй воле он больше не пойдет…

========== Глава 6 ==========

…В просторном обеденном зале на первом этаже постоялого двора Руперта и леди Абигейл встретил немолодой мужчина, видимо, хозяин заведения. Он невысок, коренаст, но в отличие от других владельцев постоялых дворов был подтянут и не имел для людей подобной профессии привычного «пивного» животика. Одним словом, несмотря на возраст, мужчина хоть куда.

— Свободная комната всего одна, — сказал он, забирая лишь двадцать талеров из горсти монет, которые ему подал Руперт.

— Как одна? — попытался было возмутиться поначалу тот. Но спорить в его ситуации бессмысленно — могли на порог вообще не пустить.

— Ужинать будете? — спросил хозяин, складывая руки на груди и оглядывая леди Абигейл, при этом плотоядно облизываясь.

— Будем, — снова первой отозвалась девушка и тоже облизнулась.

Казалось, эти двое вели лицом какую-то только им ведомую игру.