Четкие линии

— Крестражи — это паразиты, питающиеся магией того, кто их носит. Если нашел эту гадость, уничтожай немедленно. Адское пламя или яд василиска, с последним тебе поможет Салазар, — стрельнула глазами в сторону друга.

— Твоя шутка про то, что я змея, уже не смешна, дорогая Кандида, — промурлыкал тот, хотя глаза гневно сверкали.

— Я имела в виду твоего питомца, но, по-видимому, задела старую рану. Нацедишь Гарри яду, Салазар?

И эти могут препираться вечность, тем более, спешить им некуда.

— Давайте вернемся к крестражам. Почему ты уверена, что их не может быть в твоей Комнате?

— Потому что моя Комната, как и Комнаты остальных Основателей, по сути тонко настроенный артефакт с определенной структурой и заданными параметрами. Сильное колдовство, наподобие того, что используют для защиты крестражей, способно вмешаться в его работу, навредить, поэтому оно здесь невозможно. Блокируется самой Комнатой. Сюда можно пронести артефакт, но нельзя его вплести в структуру Комнаты.

— То есть просто бросить и все?

— Да, — просто кивнула Когтевран. — Единственный, кто сумел сделать артефакт в артефакте, это Салазар. Он превратил Воскрешающий камень, доставшийся от предка, в часть родового кольца Слизеринов. Подозреваю, ему помогали либо гоблины, либо Годрик. И не единожды.

— Годрик, — слегка поморщился Слизерин. — До этого Камень являлся реликвией нашего рода.

Значит, защитить крестраж в Комнате не сумели бы, его просто-напросто вышвырнуло бы из помещения.

— Но его могли оставить? — вернулся к прежней теме.

— Нет, — губы Когтевран дрогнули в намеке на гордую улыбку. — Комната обладает своим сознанием, пусть и отличающимся от человеческого. И она все же артефакт. А крестражи — магические паразиты. Они способны вытягивать из человека жизнь, а из других артефактов — энергию. Поэтому частенько в крестражи превращали мощные предметы, реликвии.

Все как и говорила Гермиона, никто не делает крестражи из консервных банок. Тут целая наука и основа. Но как от этого болит голова. Я всего лишь хочу нормально провести Рождество, отучиться. Хочу рисовать мангу и не думать ни о чем больше.

За что мне все это?!

Рисунок котенка зашелестел перед глазами, дверная ручка повернулась, привлекая внимание. На случай, если кто-то находится внутри, а снаружи его ждут, но не могут войти, Комната могла подать сигнал. Кандида продумала все, что возможно.

Мы всей компанией переглянулись. Елена направилась к выходу, прошла сквозь дверь. С тех пор, как ей дали допуск в Комнату, она могла приходить и уходить, когда ей вздумается. Свои обязанности призрак не забросила, но теперь львиную долю своего времени тратила на беседы с матерью. Нагоняла впустую потраченное при жизни время.

Вернулась призрак растерянная.

— Там большой жук стучится в дверь, — тихо, словно сама не уверена в своих словах, произнесла она.

Открывать дверь пришлось мне. Жук пролетел мимо меня, важно жужжа, сделал круг почета над рабочим столом и приземлился в появившееся кресло. Через минуту в нем, закинув ногу на ногу, сидела яркая блондинка с хищным взглядом и алыми, как кровь, длинными ногтями.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — улыбнулась Рита Скитер. — Решила заглянуть к вам на огонек.

30

— Чай? Кофе, мисс Скитер? — любезно предложил дамочке, направляясь к столу, где у меня находилась спиртовка и турка. Чай там тоже можно приготовить, правда медленнее, чем кофе. Но все равно очень вкусно.

— Кофе, — улыбнулась журналистка, оглядываясь по сторонам. — Рада вас снова видеть, господа. О, у вас новый член клуба по интересам? — судя по всему, ехидство вернулось к мисс Скитер в полной мере, и теперь она отыгрывалась за прошлое. Какое счастье, что о Елене она тоже не сумеет рассказать, клятвы я брал с возможным заделом на будущее.

Турка легла на огонь с легким звоном, я достал молотый кофе, специи.

— Ваниль или корица?

Принцип работы с ванилью тот же, что и с корицей. Берется стручок, слегка вскрывается, точнее надрезается, можно точечно, а затем им помешиваешь напиток, дожидаясь готовности. Если корица придает пряный вкус и насыщенный, густой аромат, который всегда ассоциировался у меня с восточными базарами и сказками, то ваниль добавляет нотку терпкой горчинки, а аромат в противовес ему тонкий и непереносимо сладкий, как будто окунаешь лицо в облако душистой ваты.

— Ваниль.

— Так что привело вас в нашу скромную обитель, мисс Скитер? — с любопытством взглянул на собеседницу.

Та не смущалась суровых, испытывающих взглядов нарисованных Основателей, творческого бардака и присутствия призрака, смотрела выверено невинно, я бы сказал наивно, если бы не видел в глубине глаз скрывающийся холод расчета.

— Возможно, я просто соскучилась, мистер Поттер? Эта Комната… навевает воспоминания.

— И ради воспоминаний, — выделил насмешливой интонацией, — вы проникли на территорию школы, незаконно, потому что сомневаюсь, что о вашем визите знает директор или заместитель.

Поставил перед ней чашечку, корзинку с печеньем, а сам сел напротив, в появившееся кресло. Портреты висели по бокам, Елена подлетела к матери. Журналистка оценила расстановку сил, поправила кокетливо падающую на лоб кудряшку, наивность исчезла из ее глаз, оставив только серьезность и привычную насмешку.

— Я предположила, что, возможно, вы захотите продолжить наше сотрудничество, мистер Поттер. Ваша жизнь до сих пор является темой, весьма интересной нашим постоянным читателям, да и простым обывателям.

Прищурился, возвратив насмешку.

— И вы всем предлагаете такие… привилегии?

Рита вернула взгляд сторицей.

— Нет, только самым интересным… персонажам.

Глоток мы сделали синхронно, откинувшись в глубину кресла. Да, ничья. Рита не может писать обо мне без моего разрешения и проверки статьи перед публикацией, а ей нужна сенсация, нужно расследование, которое встряхнуло бы читателей, заставило с интересом читать газету.

И я могу использовать это в своих целях.