Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1

– Молодцы! – Заметил вождь всего народа. – Но, лучше поднять на трёхметровую высоту. Там никто не достанет.

– Сделай нам место, столбушки, что ли. – Ответила Ольга. – Тогда повесим.

– Справедливо. Раз уж сегодня пришли раньше, то как раз успеем к вечеру. Вот сейчас, Андрей и увидишь, что за бур.

По приставной лестнице забрались на палати под крышей общего двора. Здесь лежал редко используемый инструмент, тычины для хмеля, запас пиломатериала: доски, бруски. Бур не представлял из себя что-то сложное. Вертикальная штанга, на которую снизу приварили остриё и два наклонённых винтом лезвия. Лезвия закрыты цилиндрическим кожухом-карманом. В кожух, как в ковш экскаватора, собирается земля, которую срезают лезвия. Наверху устройства – поперечная труба рукояти. Рукоять съёмная, на резьбе. Её можно открутить и вставить удлинение штанги. Два таких удлинителя лежали возле бура. Каждая штанга в длину около метра. Получалось, что в теории можно закопаться на три метра. На самом деле, в практике выходило два – два с половиной. Потом становилось неудобно крутить. Да и сам бур на таком расстоянии сильно вилял, уводя яму в сторону.

Сейчас требовалось заглубиться меньше, чем на метр, штанги-удлинители не нужны. Пятнадцать-двадцать минут на яму, и вот уже квадратом, на расстоянии трёх метров друг от друга, стоят четыре столбика из имеющихся в запасе самых толстых жердей. Их выровняли по вертикали, утрамбовав землю уже имеющейся бабкой. Сверху приколотили ещё четыре жерди – по всем сторонам квадрата. Частой гребёнкой натянули все бельевые верёвки и верёвочки, собранные в доме и во дворе. Принялись развешивать рыбу на эту арфу, для чего наделали крюки из проволоки-тройки. Вещь удобная эти S-образные крюки, можно быстро снять и перевесить хоть в коптильню, хоть в кладовку. Михаил с Андреем лазали по двум лестницам, а девушки подавали им тушки.

– Миш, а что так мало? – Нахмурилась Ольга. – Всего по восемь рыбин на верёвку.

– Да сползают они, чтоб им пусто было! Хотя верёвки натягивал очень сильно... Так, меняем концепцию!

– Ну, что ещё у тебя?

Все с неохотой оторвались от размеренного занятия.

– Не рассчитали мы с жесткостью. Надо еще пару жердей присобачить. Так, Андрюха, ставь лестницу здесь, а я – здесь.

Провисшие от груза верёвки подпёрли двумя дополнительными балками.

– Вот теперь – другое дело! – Михаил удовлетворённо потёр руки, счищая мусор.

– Жаль, от медведя так не защитишь. – Заметил Андрей.

– Да. Этот гигант всё равно дотянется. Или сломает. Но делать мощное сооружение – слишком долго, а вешать надо уже сегодня. Ладно, давайте заканчивать. А то уже кишка кишке бьёт по башке.

Все с детства говорили про усидчивость Миши, но на самом деле он не мог бросить дело посередине процесса. Если запланировано что-то, то он не спал, не ел, зверел от голода и усталости, но продолжал до конца. Сегодня они с товарищем между дел пропустили обед, а к ужину уже вкалывали на стройке. Михаил запланировал развесить весь улов, и он собирался это сделать. Андрей понял, что друг снова закусил удила.

– Миха, харэ, баста. Осталась только не распотрошённая рыба.

– Да, Миш. – Подтвердила жена. – Или ты собираешься ждать ещё два часа? Мы все уже есть хотим.

Михаил вздохнул. Прав народ, доделывать до конца – это слишком долго. Он прикрыл глаза, переключаясь на режим отдыха.

– Ок! Все за стол. Что у вас там? Уже три часа слюной исхожу.

– Уху мы сварили к обеду. Как услышали вас, так и поставили подогреваться. Кто же знал, что вы стройкой займётесь.

Томившаяся несколько часов уха получилась шикарной. Наваристый бульон бил густым запахом в нос. Проголодавшиеся рыболовы просили добавку за добавкой, пока не опорожнили почти все пять литров. Сытно икая, перешли к скамейке у ворот и откинулись на стену сарая.

– Фух... Зачем опять так нажрались, спрашивается.

– Есть еда – жрём, нет еды... Ну, ты знаешь. – Философски заметил Андрей. – Ты лучше скажи, что делать будем с той тварью, которая в озере? Место удобное. Не хочется идти куда-то ещё. А она нам постоянно будет снасти ломать. Человек всегда избавлялся от конкурентов. Сейчас эта рыбина – наш конкурент. Ты прикинь: мы же ей обед на блюдечке принесли. Висит в воде жрачка, только откусывай.

– Что-то жрачка напичкана палками.

– А это издержки. Так что-то придумал?

– Что я мог придумать? Только большую удочку. Завтра с утра займёмся. Пошли спать, что ли.

– Идём...

***

На следующий день к озеру попали уже после обеда, хотя встали на рассвете. Создавали мега-удочку. Все части обычной удочки присутствовали в проекте: толстая жердь-стрела вместо удилища, верёвка вместо лески, большой крюк и барабан вместо катушки.

– Подожди. Удочка – это ведь уменьшительное название. А полное? Ты гуманитарий – объясни.

Михаила почему-то потянуло в лингвистику.

– Слово «уды» есть, сам знаешь – где они. – Гуманитарий задумался. – «Уда», может быть? Если в единственном числе... Есть ещё «узда» и «уздечка». Это, интересно, родственные слова? Одно скажу: «уды» и «узда» означают что-то верёвкообразное, что можно завязать.

– То есть, уда – это сама верёвка. Или всё-таки вся конструкция в сборе? Типа топор-топорище, литовка-литовище, удочка-удилище. То есть сам инструмент и рукоять от него.

– Не знаю. Кстати, всё хотел спросить: почему ты косу называешь «литовка»?

– Здесь все так говорят. Почему – непонятно. Она же не литая, а кованная. Хотя слово «коса» спокойно понимают в обоих смыслах. Сначала непривычно было, а потом и сам стал так называть.

Михаил залез на верстак. Там под потолком висели мотки верёвок и тросов разной толщины. Снял необходимое. Крюк у них уже был – сваренный из толстой катанки-шестёрки. Набор таких в прежние времена использовался для подвешивания разделанных свиных туш. Для удилища подобрали самую ровную жердь – без сколов и больших сучков.

А с леской задумались. Выбирали между обычной верёвкой и стальным тросиком-тройкой. Тросик, конечно, крепче и не так заметен в воде из-за меньшей толщины, но его осталось немного. Когда-то Михаил закупил его для колодца. Всё пропало за границей переноса. Но часть осталась. Правда, пять с половиной метров – слишком мало. Не хватит. Только стрела больше двух метров. А надо ещё намотать на барабан, и чтобы плавало далеко от берега.

– А чего ты заморачиваешься? – Удивился Андрей. – Просто соедини. Вот с этой верёвкой, например.

Он показал на толстый моток.

– Конкретно этот не подойдёт. Я бы не рисковал. Натуральное волокно. Может порваться. Возьмём вот эту. Её меньше, зато синтетика не размокнет в воде. И не порвётся. Я бы взял другой трос, потолще. Но очень уж он жёсткий – трудно работать.

Долго соединяли всё в единое целое. Чтобы сделать петлю, надо распустить мелкие жилки, из которых сделан трос, а потом перемотать их снова, но уже в виде петли, обматывая концы внутри самого же троса. Нудная работёнка. Лишние полчаса потеряли, забыв заранее продеть петлю сквозь крюк. Пришлось распускать. Скручивать во второй раз получалось гораздо медленнее, потому что крюк постоянно дёргался, мешая правильно уложить витки. Стыковать с верёвкой тоже получалось плохо – железные и капроновые нити постоянно разъезжались, не желая скручиваться. Наконец, умудрились закрутить каждую жилку заранее, чтобы она сама скрутилась, когда отпустят. Каждую железно-капроновую пару не только обвили между собой, но и сцепили изолентой. Потом всё соединение обмотали ещё раз и прогрели на огне.