Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1

Михаил покрутил пальцем, высчитывая что-то:

– 89 и 93... Весна, допустим, 93 дня. Лето тоже 93. Потом осень 89, и зима 89. Итого...

– Получается 364, не хватает одного дня. – Отрапортовала Ира.

– Он раскидан по четвертинкам в каждый сезон. Его, допустим, ещё раз добавим в лето. Кто как считает – праздновать Новый год надо зимой или летом?

– Давайте зимой, – Ольга мечтательно улыбнулась. – Ёлка, салатики, речь президента...

– А вот этого не надо, – усмехнулся Андрей. – Наелись уже.

– Салатиками?

– Речами.

– Придётся. – Михаил скрыл улыбку за кружкой. – В Новый год принято подводить итоги и строить планы. Но лично я готов уступить эту сомнительную честь замполиту. Речи – твоя прерогатива. Вести, так сказать, в будущее, так сказать, семимильными, так сказать, шагами, панимаш-ли.

– Да ну вас! – Андрей отвернул голову, пытаясь что-то разглядеть в сумерках за окном.

– Стройная система из тридцатидневных месяцев разваливается. Получается в каждом сезоне три месяца по 28 дней. И дополнительная неделя по... Ира, сколько дней остаётся?

Та ответила через несколько секунд:

– Летом и весной дополнительно по девять дней. Зимой и осенью – по пять. Но ещё один день куда-то надо вставить. И ещё високосный...

– Их поставим перед зимой. Новый год – отдельный день. А раз в четыре года – два дня. И ещё, про праздник именно зимой. Зимой работы немного. Можно спокойно бездельничать. Все согласны?

Раздались поддерживающие реплики.

Ирина снова подняла руку.

– Кстати, день летнего солнцестояния не 22, а 21 июня.

– То есть как? – Выразил Михаил общее удивление. – А как же: «двадцать второго июня, ровно в четыре утра»?

– Я тоже эту строчку вспомнила. Не знаю. Может, с того времени дата сдвинулась?

– Я, кажется, понял. – Вставил Андрей. – Во-первых, совсем не четыре утра. Это поэтическая вольность. А во-вторых, это в Москве было утро двадцать второго, а в Европе – ещё двадцать первое. Конец суток.

– Если только так... Значит, мы перенеслись не 16 марта... Ой, запутался. Перенеслись как раз шестнадцатого. Но здесь, получается, мы появились не тринадцатого июня, а четырнадцатого.

– Двенадцатого, – поправила Ирина.

Михаил начал загибать пальцы. Наконец, вычислил:

– Точно. Впрочем, это не меняет того, что летнее солнцестояние – первый день первого месяца.

Он опрокинул в себя последний глоток чая, проверил – действительно кончился, взглянул на остальных:

– Тогда подвожу итоги. Сегодня двадцать седьмой день первого месяца. Завтра воскресенье, двадцать восьмое – конец месяца. План на завтра: подготовка к охоте. Для начала сходим на разведку. Посмотрим, где, кого и как. Так что всем баиньки, а то я уже ваши рожи видеть не могу.

Он оскалился собственной шутке и пояснил:

– Темно уже, плохо видно.

– Сама ты бл* и шуточки у тебя бл*кие, – раздражённо процитировал Андрей старый анекдот. – Действительно, поздно уже. Давайте на боковую.

***

Утро началось с визуальной разведки. Нет, конечно же сначала умылись и позавтракали. А потом отправились на скалу – обозревать и оборзевать. По дороге подскочили любопытные Чук и Гек. Михаил скормил им по маленькой рыбёшке. В последнее время он завёл привычку всегда таскать с собой нарезанную кусочками подкормку и другим советовал. Вскоре встретились Мишка с волчицей, тоже увязались – куда, мол, такой толпой и без нас.

По дороге к скале Михаил задумался. Сейчас все шли друг за другом только потому, что ширина тропы не позволяла развернуться. Но как только выйдут к огороду, начнётся чехарда – животные не понимают значения посадок и могут пойти косяком, как он уже видел. Им по барабану эта зелень. А тропинка к подъёму идёт между грядок. Потопчут, заразы. Он оглянулся: все вытянулись цепочкой, сначала люди, потом звери. Вот так же на огороде бы.

Почти получилось. На открытом месте волки перестроились узким зигзагом: самка шагала за Мишкой на корпус позади и чуть сбоку, за ней таким же макаром бежал один волчонок, потом другой. Немного всё-таки потоптали – самые крайние кусты картошки. Но к этой потере мужчина уже морально подготовился. Только всё-таки Ольга хотела отругать пса, но оглянулась на молчащего мужа и не стала. Поняла, что бесполезно.

Полезли на скалу, помогая девушкам преодолевать препятствия. Волки с собакеном покрутились внизу, а потом разбежались и сиганули следом. Причём начал Мишка. За месяц бродячей жизни пёс подтянулся и заматерел, сбросил жирок цивилизации. Теперь он спокойно взял высоту, которая казалась непреодолимой в первые дни. Ступенька за ступенькой отряд поднялся на верхнюю площадку. Хвостатые принялись обследовать незнакомое место.

Мишка осторожно обошёл по краю, заглядывая в пропасть. На северной стороне шарахнулся, учуяв запах того страшного зверя из малинника. Потом принялся следить, как люди бросают еду медведице. А когда понял, что та не обращает внимания на него, всего такого крутого, возмущённо гавкнул. Машка близоруко прищурилась, шумно понюхала воздух, рыкнула обиженно, но на скалу не полезла – она точно знала, что не сможет. Медвежата попытались, но получили нагоняй и слезли обратно. Глядя на такую безнаказанность, Мишка принялся скакать вдоль края и радостно гавкать.

– Да успокойте его кто-нибудь! – Не выдержал Михаил. – Он сейчас всю округу подымет.

Пса кое-как удалось поймать за холку. Заставили его лечь и заняли рыбой. Остальным тоже досталось – для справедливости.

Михаил медленно обозревал окрестности, когда его снова отвлекли.

– Миш, тут... – Раздался голос Ольги.

– Что?

– Вот...

Она показывала на семейку хищников, которые решили пометить одну из стоявших здесь достопримечательностей – солнечные часы.

– Вашу же... Нашли место!

Мужчина раздражённо махнул рукой.

– Хорошо, что домик для часов не поме...

В это время один из волчат – Чук, примерился к углу сооружения.

– А ну, пошёл отсюда! Иди, вон, тот камень пометь.

Подросток грустно подошёл к центральному шпилю и поискал свободный от меток участок. Но его тут же шуганул вожак: здесь пометил он и самка, остальные – вон. Гек не стал испытывать судьбу и уже сделал вонючее дело у какого-то мелкого обломка. Рядом пристроился и неприкаянный отрок.

– Так, кто-то ещё хочет пометить территорию?

То, что его домик чуть не обоссали, шибко расстроило вождя.

– Я как-нибудь в другом месте. – Бросил Андрей. – Пометишь, а потом ещё дерись с волками... Или с тобой. Ну его нафик.

Михаил пропустил намёки друга мимо ушей.

– Тогда давайте думать. У нас снова два стада по округе бродит. Это уходит прочь, а вот это, наоборот, идёт к нам.

– Ещё одно есть, на горизонте. – Поправил его Андрей.

– Оно неактуально. Как и уходящее. У нас здесь узкое место. Наш лесок и тот, южный, находятся достаточно далеко, чтобы большое стадо захотело здесь идти, но слишком узко, чтобы разбегаться. Севернее, между озёрами ходят мало. Хотя там как раз для нас ещё интереснее. Можно согнать мелочь на перемычке. Я тут сколько-то наблюдал за поведением. Крупняк, он обычно бредёт более-менее плотно. А вот мелочь имеет дурную привычку кружить немного дальше. То есть, пройдя под защитой мамонтов или носорогов... Сегодня, кстати, они первый раз появились... Пройдя опасный участок, эта толпа разбредётся в стороны. Вот тогда и надо их отсечь.