Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1

– Прям-таки давление? Я, вот, ничего не чувствую.

– А я чувствую. И дело не в регламенте, который надо соблюдать. Порядок я понимаю. Но что-то не так. Какая-то тёмная туча давит.

Последние слова Михаил сказал особо жёстко, почти со злостью. На этом разговор заглох. Андрей, не понимая такого антирелигиозного настроя друга, решил промолчать. Он ещё раз проверил муфту, соединяющую вал двигателя и кривой стартёр. Рукоять, вставленная в подшипник, лежала на специальной подставочке и хорошо крутилась.

– Крышку ставить будем?

– А как? Надо заранее делать дырку и продевать сквозь неё, а потом уже ставить. Но тогда присоединить ручку к валу будет невозможно.

– Но закрыть от воды всё-таки надо. Значит, придётся вырезать внизу щель до нужного места.

– Закрыть надо. – Михаил ещё раз прикинул, что получится. – Хорошо, давай делать прорезь. И знаешь, сейчас пришло в голову. Надо по бокам корпуса приделать полочки, чтобы на месте чем-нибудь придавить машину. Так елозить не будет.

– Или нет, – тут же поправился он. – Надо прикрутить снизу пару досок. Чтобы они выставлялись по бокам. На них положим большие камни. Вот и получится устойчивая система.

– Нормально придумал. А эту машину мы зачем вытащили? Тоже переделать хочешь?

Андрей махнул рукой на облезлый цилиндр «Оки».

– Нет, там движок под углом установлен. Переделывать на ручник не получится. Просто уберу внутрянку для облегчения веса. Можно использовать, как бак. Нержавейка же, до сих пор всё цело. И крышка из алюминия – тоже сохранилась. Основное, что хочу от неё – мясорубка для отжима. Валики немного потрескались, конечно. Но клей ещё остался. Залью трещины, и всё будет путём.

И наступила Большая Стирка. Андрей от неё благополучно улизнул, отговорившись тем, что надо коняшек пасти. Михаил хотел поступить так же, но в добровольно-принудительном порядке был призван к несению мокрой службы. Пёс с семейством сначала заинтересовался, чем же занимаются эти странные двуногие. Но потом позорно бежали от запаха стирального порошка.

– Ну, вот. Все меня предали. – Вздохнул брошенный вождь. – Они, небось, сейчас на пастбище вместе с Андрюхой зайцев гоняют. А я тут свой радикулит воспаляю.

– С каких это пор у тебя радикулит? – Усмехнулась жена.

– Вот прямо сегодня почувствовал.

– Воспаление хитрости у тебя! Давай, тащи. Ещё раза два за бельём идти придётся. И учти, обратно сырое повезём.

Сейчас мужчина вёз в тачке стиральные машины, а обе девушки нагрузились узлами с грязным бельём.

– Угу, повезЁм! – Мужчина особо выделил форму глагола. – «Мы пахали», – сказала муха, сидя на лошади.

– Хватит ворчать! – И тут же повернулась к идущей рядом Ирине. – Давай, передумывай, пока не поздно. Видишь, какой ворчун. Ворчит и ворчит.

– Ты же знаешь, что хоть и бухчу, но дело делаю. – Вмешался Михаил в разговор.

– А ты не рекламируй себя! – Накинулась жена.

– Всё, всё! Молчу! Разгрузиться помогите.

Установив машины на подставки удобной высоты, вернулись за второй партией белья. Ольга преувеличила объём стирки. Потребовалось только ещё раз сходить. Стирка продлилась с раннего утра до самого вечера и вымотала всех. На остатках энергии, мокрые и продрогшие, развесили бельё на верёвки, где ещё недавно болталась рыба, и сели в сумрачной кухне. За день так намёрзлись в холодной воде, что решили растопить печь. Андрей так и застал их, сидящих плечом к плечу перед открытым устьем.

– Фух! Ну и жара же у вас.

– Холодно... – Медленно и вразнобой ответили все, стуча зубами.

– А, ну-ка. – Парень озабоченно померил рукой температуру у каждого. Да вы горите! Так, я сейчас!

Он сбегал в голбец, где затарился бутылкой из НЗ и копчёностями.

– Каждому по дозе и под одеяло.

***

Следующий день горе-стиральщики встретили с туманом в голове. И без надзора. Андрей, немного прикорнувший под утро, увёл лошадей на пастбище – скотина ждать не будет. Свидетельством его ночного бдения остался горячий чайник на обеденном столе.

– Вопрос... – Медленно начал Михаил, кривясь от боли в суставах. – Лечиться будем таблетками или оставим их на крайний случай?

– Лучше оставить. – Хлюпнула носом Ирина. – Что? Какую-то простуду не одолеем? А таблетки – вещь бесценная.

Лучше всех выглядела только Ольга. Немного нос покраснел и чихала постоянно. Но такого опустошения и постоянного мандража, как другие, не ощущала.

– Где-то у меня травки были. Сейчас заварю.

Она вышла на мосты. Ирина, дрожавшая под ватным одеялом, пересела к Михаилу и, закутав обоих, успокоилась у него на плече.

– Ты бы приличия соблюдала.

– А что? – Она сладко улыбнулась, не открывая глаз. – Андрей далеко. Оля и так знает. А рядом с тобой я даже дрожать перестала.

Михаилу оставалось только радоваться болезни, не оставлявшей сил на влечение. Отталкивать сейчас девушку тоже не хотел. Долг перед будущими поколениями висел дамокловым мечом, заставляя просчитывать шаги. Здоровье ребёнка не в последнюю очередь складывается из морального состояния матери. Оттолкнув сейчас, он жестоко обидит и обозлит девушку. Ира, конечно, выполнит данное слово, для неё долг – тоже не пустое слово. Но атмосфера в коллективе будет окончательно испорчена. Хотя, как будут складываться отношения со школьным товарищем, он пока не представлял.

Вернувшаяся Ольга сначала нахмурилась. Но, увидев, как дёргается супруг, пытаясь совместить любовь и долг, зловредно усмехнулась.

«Вот же два дурня с этим своим долгом перед видом. Сказали девчонке, что сначала должна родить от Андрея, вот и старается. Даже жалко её становится. Сама бы я заморачиваться не стала. Просто отбила бы. Или переспала...»

Ольга накрошила траву в кастрюльку. Не зная, что предпочесть, всыпала всё, о чём точно знала – это от простуды: душицу, мяту, девясил, багульник. Добавила ягоды шиповника и рябины для витаминов. Залила всё кипятком. Уселась перед закрытой посудиной и уставилась на расписные цветы, положив голову на кулаки.

«Другой вопрос – что мне-то делать?»

За десять минут, пока заваривался чай, так и не решила ничего окончательно. Мысли плавали сумбурные – сказывалась всё-таки высокая температура. За последний месяц как-то не обострялся вопрос, а сейчас нахлынуло. Надоело играть стерву перед всеми. То есть, она стерва, конечно. Но не настолько, чтобы считать мужчин только самодвижущимися вибраторами. Типа, можно дать попользоваться. Нет уж. Это её. Её!

И одновременно – долг перед видом. Заразили же, блин!