Четверо в каменном веке. Том 2

И вот тут страх охватил Вербу. Она сравнила рост женщин и высоту волка. Если самая маленькая женщина получалась примерно её роста, то остальные гораздо выше. Неужели нелюди уже добрались досюда? Плохо, очень плохо. Теперь не выжить ни ей, ни её мужчине.

В это время у мусорной кучи продолжалось движение. Волки дождались, когда женщина вывалит из волокуш кости и обрывки шкур с остатками мяса, а потом принялись набивать животы. Верба уже бежала бы отсюда, но сейчас двигаться нельзя. Это ещё повезло, что волки не заметили, что рядом человек. Придётся ждать, когда они уйдут.

И Верба замерла, завернувшись в шкуру. Ей снова повезло – волки уже давно здесь крутились и быстро закончили. Девушка дождалась, когда хищники отойдут достаточно далеко, и, наконец, решилась. Но не успела она подняться, как в лесу снова заскрипели волокуши. Верба опять упала и завернулась в шкуру.

Повторилась процедура освобождения волокуш. Женщина начала разворачивать лошадь, когда волк, который не волк, учуял Вербу. Зверь подбежал к кустам и принялся рычать. Девушка сначала запаниковала – волк оказался крупнее привычных ей. Но тот только рычал и иногда – это оказалось совершенно неожиданным – подзывал женщину лаем, как лиса. И та пошла к кустам. Чем ближе та подходила, тем тревожней становилось Вербе. Убежать? Драться? Убежать или драться?

Вот женщина что-то сказала, потом убрала копьё и сняла капюшон. На Вербу уставились огромные чёрные немигающие глаза. Девушка задрожала. Про таких людей никто никогда в их родах не рассказывал: ни в её, ни в роде Неясыти. Верба заворожённо смотрела в чёрные глазищи и не могла пошевелиться. Вдруг человек что-то пробормотал и вынул глаза. Верба ахнула и зажмурилась. Только через минуту, когда так ничего и не произошло, она решилась посмотреть. Человек всё так же стоял. Кровь от выдранных глаз не текла. Верба присмотрелась внимательней – теперь на лице находились обычные глаза, немного больше, чем у неё или других людей, но обычные. А не эти страшилы.

Всё так же лёжа девушка продолжала рассматривать человека перед ней и замечала всё больше деталей. И чем больше деталей, тем меньше понимала. По росту перед ней явно был нелюдь, хоть и ниже встреченных ранее. И гораздо шире. И по росту, и по ширине это был человек, средний между Настоящими людьми и Нелюдями. Но кроме того шкура скрывала заросшее бородой лицо. Заросшее белое лицо. Она всегда считала, что Настоящие люди белые, а Нелюди чёрные. Но этот бледнее, чем она! И что же получается? Ведь только у настоящих людей светлая кожа и растут такие густые бороды. У нелюдей кожа чёрная, как сажа, бороды очень редкие, усов же почти нет. А волосы у нелюдей короткие и сильно спутаны. Но этот человек такой же заросший, как Настоящие люди, волосы у него такие же прямые, а кожа – даже белее. Значит, это Настоящий-настоящий человек? И да – перед ней мужчина, а не женщина! Но почему же он такой высокий и худой? Как же здесь, на землях Полуночи, всё неправильно!

Человек ещё что-то сказал, а потом залез под свою шкуру ярко-синего цвета и вытащил ожерелье. У Вербы перехватило дыхание: если добыть волчьи клыки для охотника не такая уж доблесть (хотя вон их сколько!), то убить длиннозубую кошку – очень трудно. Краем глаза она заметила движение. Это женщины чужаков тоже полезли под шкуры. И она не поверила глазам – достали ожерелья из клыков и когтей. Что там у них? Волки? Это для женщины, в отличие от мужчин, непросто – столько волков убить. И ещё какая-то кошка, Верба такую не знает. Знатные у чужаков охотники и охотницы!

Решившись – всё равно ведь надо выбирать: либо драться, либо знакомиться, – Верба поднялась, накидывая на плечи шкуру. Оставалось надеяться, что не убьют. Со стороны беременных женщин донеслись какие-то слова и смех. Мужчина смутился. Ругнулся на женщин – даже не зная слов, Верба поняла это. Но на тех ругань не произвела впечатления. Всё так же посмеиваясь, они закинули на плечи непонятные перекрещенные палки и подошли ближе.

Глава 15. Прикладная лингвистика

– Слушай, Сапегин, первый же встреченный абориген оказался женщиной. Ты даже в заснеженной степи нашёл девку. И... Это ты её обрюхатил?

Ирина не стала ржать, как Ольга, но тоже улыбнулась. Да уж. Оказалось, что аборигенка совершенно голая, кроме небольшой набедренной повязки – скорее даже широкого пояса. Зато как она гордо завернулась в огромную шкуру!

– Да какая женщина? – Огрызнулся Михаил. – Грязная, жирная и вонючая тётка! И волосатая вся. И шнобель похлеще, чем у еврея.

– Совсем не тётка, посмотри на неё. Ей же лет двадцать. И не жирная. Кость широкая – да, но жира нет. Питалась плохо, наверно.

Девушки расслаблено положили арбалеты на плечи и подошли ближе, разглядывая гостью. Перед ними стояла первая представительница местной цивилизации. Рост кое-как дотягивал даже до низенькой Ирины. Зато коренастая и плечистая. И пузатая к тому же. Кожа загорелая почти до черноты. Не чёрная, как у негров, а сильно загорелая. Как у каких-нибудь узбеков, туркменов или греков с итальянцами и прочими ромеями. Волосы тоже можно принять за чёрные, но на ярком солнце видно рыжину. Это на голове и... кхм... внизу живота. В остальных же местах несколько светлее, под цвет кожи. В остальных – это везде, где растительность зачастую присутствует не только у женщин, но и у мужчин: ноги, руки ниже локтей, спина, середина живота и груди. А глядя на лицо, вспомнился анекдот. Это который «если бы не усы – вылитая моя жена». Михаил хрюкнул, унимая смех. Пересказывать анекдот не рискнул. Был у него неприятный опыт. Знакомая тогда знатно обиделась. Не любят женщины, когда им напоминают о том, что надо бриться.

– Ну, согласен. Совсем девочка. Но то, что волосатая и вонючая – спорить не будете? Ещё и вшивая, наверно.

– А это уже издержки местного климата. Как ей мыться зимой-то?

Гостья, нахмурив брови, переводила взгляд с одного говорящего на другого. Наконец, ей надоел этот непонятный трёп. Она ткнула себя в грудь и произнесла гортанно:

– Ив.

– Кажется, она представилась. Слышь, Сапегин?

Гостья не дождалась адекватной реакции и снова ткнула себя в грудь:

– Й?w.[*]

Теперь, на второй раз, стало понятно, что В у неё не совсем В. Скорее, похожа на английскую W. Да и в начале не И, а Й с каким-то непонятным звуком. Михаил взмахом ладони остановил очередную насмешливую фразу, готовящуюся вылететь изо рта жены. Также ткнув себя в грудь, он назвался:

– Михаил.

– Мекхаель, – почему-то на испанский манер повторила гостья.

Только Х у неё получилось странное. Что-то среднее, между К и Х. Поочередно показывая на себя и собеседницу, мужчина произнёс:

– Михаил. Ив.

– Ме?аель. Йw.

Вперёд выступили жёны:

– Ольга.

– Ирина.

– Ольыга. Ийинэ. – Повторила девушка.

В имени старшей жены у неё появился такой же непонятный короткий звук, как и в собственном имени гостьи. А у Иры девушка не только не смогла произнести Р, но и вообще исказила имя. Ладно, хоть ударение осталось на тех же местах. Теперь уже ему впору посмеяться, как переврали имена жён. Но Михаил решил не заострять.

– Ну, вот и познакомились. Давайте домой.