Четвертая власть
Шрифт:
— Очнись ото сна, Володька! Кем ты стал, во что превратился? Посмотри на себя со стороны! Какая четвертая власть? Ты марионетка в чужих руках! И все мы марионетки! Нас дергают за ниточки, нами верховодят сверху!
— Это тобой верховодят, а надо мной никого нет! Я сам себе хозяин! И я сделаю этот материал во что бы то ни стало! А на следующий день я проснусь знаменитым! Может, мне даже дадут свою собственную программу! А почему нет? После такого триумфа у меня будет все!
— Довольно, Володька, хватит! Мне жаль тебя… Я хотел помочь, но, видимо, это уже не в моей власти.
— Хорошо. А я пойду готовить материал, у меня еще куча дел.
«Ну каков мальчишка, — с грустью подумал Дмитриев. — Почувствовал
Оказавшись в телецентре и постаравшись выбросить все мысли об Оксане, Соловьев включился в работу. Первым делом он зашел в кабинет к Ладыгину.
— Послушай, — сказал Александр. — Тут такое дело. Моим ребятам, ну, тем, кто занимается программой про губернатора, угрожают. Не дают работать. Требуют отдать все бумаги.
— Я сейчас разберусь. Ты иди к себе, я позвоню.
Через десять минут Ладыгин действительно позвонил.
— Я все уладил, — сказал он. — Твои ребята могут спокойно работать, их никто не тронет. С людьми Полищука поговорят и дадут по шее.
— Спасибо! Значит, я могу сказать им, что все в порядке?
— Совершенно верно. Пусть делают свое дело и ничего не боятся.
Глава 12
До выхода программы оставалось всего два дня. Володька не вылезал из монтажной, но даже несмотря на помощь людей, которых отрядил Соловьев, дел было еще много. Надо отдать ему должное, трудился Володька не за страх, а за совесть. Любую не нравившуюся ему деталь, пусть даже самую маленькую и незначительную, он моментально исправлял и доводил до ума. Перерыв всю видеотеку, юноша откопал множество материалов про губернатора и смог практически по годам воссоздать его политическую карьеру. Одним словом, дело у Володьки спорилось. Его азарт не мог не воодушевлять, горящие глаза говорили лучше всяких слов.
А в четверг вечером на ЛТН пустили анонс его программы. Володька и там был на высоте. Потрясая кулаком, он интриговал зрителей, призывая их всех включить телевизор ровно в 19:30. Коллеги с ЛТН крепко пожимали его руку и с уважением смотрели в глаза. Они знали, на что шел этот парень. Они знали гораздо больше, чем он сам…
Увидев рекламный ролик, ему наперебой стали звонить друзья из МГУ. Одни искренне, другие с завистью поздравляли его с таким успехом, до которого им самим было еще ой как далеко. Володька с радостью принимал комплименты, он упивался ими и даже боялся себе представить, что скажут друзья в субботу, после того, как программа выйдет в эфир. Какой успех его ждет, какой триумф! Его начнут узнавать в метро, у него станут брать автографы. К нему станут прислушиваться, его звезда взойдет! Да, да! Это случится всего через два дня! Ах, как скоро это произойдет, но как медленно тянется время!
Впрочем, не только мыслями о славе была полна его голова. Конечно, он жаждал ее, как и любой другой амбициозный человек! Но еще больше он упивался своей властью. Подумать только, от его руки падет сам губернатор! Этот столп! Эта глыба! Этот кит! Человек, возомнивший себя Богом, лжец и лицемер, растратчик и извращенец! Четвертая власть! Вот какова ее сила! Она сомнет любого! Он может угрожать, может умолять, но все бесполезно. Он, Володька, не намерен прощать! Он покарает его! Нет, он не пешка, как утверждал его наставник, — теперь он ферзь!
— Молодец, Володька! — подбадривали его знакомые с ЛТН. — Только
не перегори!— Пройдись по нему пожестче, — посмеивались другие. — Мы жаждем крови!
Только Лешка почему–то обходил стороной эту тему, да и вообще стал общаться с Володькой значительно реже. Может, он завидовал ему? Может, не верил? Но в субботу он докажет, что чего–то стоит! В субботу он перевернет этот мир и встанет со своим учителем в один ряд. Но почему так переживал Дмитриев? Кого боялся? Губернатора? Так это смешно! После программы все, что останется этому чинуше — это скрыться с людских глаз и зализывать раны! Кого бояться? Пустого места? Мелкую букашку, раздавленную его тяжелым башмаком? Этого лилипутика, на которого обрушится вся мощь ЛТН? Ха! Это губернатор должен бояться! Это он должен трястись в ожидании субботней программы!
Соловьев занимался ничем не примечательной бумажной работой, когда в его кабинет заглянул Дмитриев.
— Михалыч, пусть Володька выйдет из игры, пока не поздно, — взял он с места в карьер. — Ну ведь пропадет парень, у него и так уже мозги куда–то не в ту сторону сдвинулись!
— Да пойми, Леша, ну что я могу? Два дня осталось до эфира! Если даже я найду ему замену, никто не успеет за столь короткий срок подогнать программу под себя!
— Черт! Ну ведь ты сломаешь ему всю жизнь!
— Да почему? Я звонил Ладыгину. Там все на мази. Тебе ведь больше никто не угрожал?
— Нет.
— Ну вот и все. Успокойся.
— Я не могу, Михалыч. Ты ведь сам знаешь, как все переменчиво. Как только программа выйдет в эфир, Кремлю станет уже не до какого–то там журналиста.
— У нас есть служба безопасности.
— Кто будет оплачивать круглосуточную охрану вчерашнему стажеру? Я? Ты? Может, Красницкий? Ты понимаешь, что говоришь ерунду?
— Леш, я не знаю, что ты от меня хочешь. Дать программу другому человеку я не могу. Снять материал с эфира — тоже не в моих силах. Кремль нам этого не простит, потому что имеет здесь свой расчет. Все. Что я могу?
— Блин, да ты никогда ничего не можешь!
Связавшись с Володькой и убедившись, что к субботе материал точно будет готов, Соловьев призадумался. Прав ли он был, доверив столь ответственное дело этому юнцу? Дмитриев намекнул, что у парня съехала крыша, и хотя Александр ничего подобного не замечал, поводы для переживаний все–таки были. Может, он правда подставляет этого юношу? Может, из–за него у Володьки будут неприятности? Но что было делать, если все отказались? Почему он вновь в этой дурацкой безвыходной ситуации, как и с отцом Димитрием? Почему снова во всем виноват и от любого решения главным пострадавшим вновь будет он? За что, Господи, ты подкидываешь все новые и новые испытания? Когда же он сможет нормально жить и ни о чем не думать? Не страдать и не мучаться выбором? Не сходить с ума, изводя себя бесконечными вопросами? Неужели такое время когда–нибудь наступит?
Отбросив бумаги в сторону, Александр вытащил мобильник и набрал номер Оксаны. Ему так хотелось сбежать от проблем, которые, словно стая бродячих собак, на клочки рвали его душу. Бежать! Неважно куда, главное подальше отсюда, из этого проклятого кабинета, где одна беда сменяет другую! Подальше от этих давящих стен, от навязчивых сотрудников, от Красницкого и Кремля! Сколько можно! Он так устал от всего! Все так надоело!
Увидев Александра, девушка бросилась ему на шею. Она обвила его своими тонкими ручками и нежно чмокнула в щеку. Какой простой и забавной она была! Какой трепетной и счастливой! Она могла не задумываться о том, что ее действия будут неправильно истолкованы. Всю совершенную глупость люди списали бы на ее юный возраст, а вот ему не спишут. Ему не простят. Впрочем, о чем это он! Почему снова думает о делах, когда рядом с ним находится этот ангел! К черту работу! К черту дела!