Четвёртый долг

Три круга. Три жизненных цикла.

– Ты можешь развязать мне руки?

– Нет.
– Дэниэль подтолкнул меня вперед.
– Давай, будь хорошим гарцующим пони и покажи нам, на что ты способна.

Мои колени задрожали, но я все же двинулась вперед. Я не знал комнату достаточно, чтобы избежать оттоманки и маленьких журнальных столиков. Мои глаза не могли смотреть туда, куда ступали мои ноги. Я была практически слепа.

Их пристальные взгляды прожигали меня насквозь, пока я пробиралась по периметру комнаты и следовала вдоль стены, насколько это было возможно. Мне пришлось обойти кушетки, я ударилась коленом о журнальную стойку и ногой о стол.

Я чувствовала себя, как пони на ипподроме - высоко держа голову, высоко поднимая колени, гарцуя за свою жизнь, только чтобы потерпеть неудачу и быть застреленной за свои усилия.

Это заняло много времени, мне приходилось бороться с головокружением, не позволяющим мне держать баланс. Пару раз мне пришлось остановиться, неловко покачиваясь. К тому времени, как я в третий раз прошла мимо Ви, тихие слезы хлынули из моих глаз, и я была на грани срыва.

Я хотела покончить с этим. Я хотела быть свободной. Мне хотелось бежать.

Бежать. Бежать. Бежать.

Головокружение снова схватило меня, швырнув головой вперед, словно в атаку, взбивая меня, как сливки.

Черт!

Я упала, споткнувшись обо что-то и столкнувшись с воздухом. Ничто не могло подхватить меня, ничто не могло помешать мне взлететь и умереть.

Время замедлилось, и я полетела вперед. Мои руки боролись с веревкой, а разум выкрикивал инструкции.

Держи голову выше! Держи свой подбородок высоко!

Мои руки были связаны. Я не могла изменить свою траекторию падения. Мне оставалось только молиться, чтобы я осталась в живых.

Толстый ковер смягчил моё падения, и я рухнула на землю. Мои плечи сжались, и я закричала в агонии, когда зубцы вонзились в мою челюсть и грудь, пробивая плоть.

Неужели я умерла?

Я не могла сказать точно.

Боль пронзала отовсюду.

Тень упала на меня, когда Кат склонился ко мне.

– Упс.
– Его губы растянулись в ужасной улыбке.
– Извини, моя нога немного помешала.

И это было все.

Последняя крошечная соломинка, из-за которой я почти не могла двигаться дальше.

Я ушла в себя. Я почувствовала, что исчезаю. Моя ненависть угасла. Моя надежда умерла. Мне больше нечего было дать. Больше нечего чувствовать. Пульсация раны больше не беспокоила меня, потому что мои чувства отключились.

Наступил момент, когда тело перестало чувствовать боль. Рецепторы устали передавать важное сообщение - только для того, чтобы это сообщение было проигнорировано.

Я слишком долго пренебрегала своим телом, а теперь оно покинуло меня.

Кат замолчал на полуслове, понимая, что я достигла дна. Не говоря ни слова, он отстегнул вилку и оставил меня одну на ковре.

В кабинете воцарилась тяжелая тишина. Никто не пошевелился.

Мне было все равно, даже если я не буду двигаться снова.

Ты победил.

Меня больше не волнует, что они будут делать.

Они лишили меня невинности. Моей мести. Моей любви. Моей жизни.

Мне не к чему было возвращаться. Двигаться было не к чему.

Неподвижная. Запертая в настоящем, я больше не могла ни выживать, ни терпеть.

– Вставай, Уивер.
– Дэниэль стоял передо мной.

Я встала.

– Идти сюда.
– Он щелкнул пальцами.

Я пошла.

– Давай бросим ещё раз, ладно?

Я молча кивнула.

От меня ничего не осталось.

Я не заметила, как Дэниэль бросил кости.

Я даже не взглянула, как они подкатились к моей ноге и остановились. Мне было все равно, когда они не завалились на грань, оставаясь на краю — ни черный, ни красный, ни физическая, ни психологическая боль.

У меня не было будущего. Какое мне дело до такого подарка?

Дэниэль наклонился, чтобы собрать кости.

– Как будто призрак нашего предка управляет ими.

Бонни кивнула.

– Это скорее случайность.

Кат шагнул вперед, вытаскивая из заднего кармана большие ножницы.

– Держи, сынок.

Его глаза встретились с моими, но он снова отошёл в сторону. В глубине его светло-карих глаз затаилась крохотная тревога. Он почувствовал, что я сдалась. Теперь он больше не испытывал радость.

Дэниэль поднял ножницы.

– Знаешь, для чего они нужны?

Я продолжала молчать.

– Знаешь, как я собираюсь их использовать?

Я отвергла все его насмешки.

– Это для того, чтобы кое-что отнять у тебя. Что-то, что они взяли у моего предка.
– Обняв меня за плечи, он указал ножницами в сторону Вона.
– Женщина-Хоук делала все, что могла, чтобы прокормить свою семью. Она продала все свои ценности, пока у нее не остался последний. Знаешь, что это было?

Покрасневшие глаза Ви завыли от печали.

Я пыталась заботиться, но не могла.

Ви будет двигаться дальше.

Я останусь здесь.

Запертая в этом мире с костями и Хоуками.

Дэниэль сжал меня, пытаясь получить ответ.

– Это были ее волосы. Она отрезала волосы, чтобы сохранить жизнь своей семье еще на несколько дней.
– Его голос превратился в камень.
– Теперь твоя очередь жертвовать. Твой выбор прост. Позволь мне отрезать тебе волосы - это психологическая плата - и все для того, чтобы спасти твоего брата от болезненного увечья.

Я продолжала тупо смотреть на него.

Бери, что хочешь.

Меня это больше не волновало.

– Маркиз, подними его руку, - приказала Бонни.

Маркиза развернул Ви лицом к себе и растопырил ему пальцы. Я посмотрела на распухшие синие пальцы, которые были так туго связаны. Мои собственные пальцы чувствовали то же самое - онемевшие и умирающие от недостатка крови.

– Волосы или палец, Нила. Сделка.

Его голос, словно серп, пронзил мою пустоту. Но я не двинулась с места.

Дэниэль задрожал от гнева.

– Волосы или палец, сука.
– Он заскрежетал ножницами. – Одно или другое. У тебя есть десять секунд, чтобы принять решение.