Четвёртый долг

Я снова поцеловал ее.

– Я собираюсь показать тебе, насколько я в порядке, занимаясь с тобой любовью.
– Я толкнулся к ней.

Она покачала головой.

– Подожди!
– Ее внимание метнулось к моему торсу, ища раны. У меня не было ни малейшего желания снимать футболку и показывать ей повязку, скрывающую место шва, или упоминать о сломанном ребре.

Неужели она не понимает? Все это не имело никакого значения, потому что она была лучшим болеутоляющим средством в округе.

Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как когда она была в моих объятиях, побеждая смерть, побеждая невозможное.

– Ты снова будешь спорить со мной, и я заставлю тебя распадаться на части снова и снова, пока ты мне не поверишь.

– Но…

– Прекрати.
– Прижав палец к ее губам, я заставил ее замолчать.
– Тихо.

Кончик моего члена нашел ее тугой жар.

– Если ты не дашь мне взять тебя, я умру. У меня буквально будет сердечный приступ.

Ее голова откинулась назад, когда я дразнил ее, кружа так близко, но не проникая в нее. Подталкивая вверх самую малость, мы дрожали от удовольствия. Моя голова опустилась, прижимаясь к стойлу позади нее, и я изо всех сил старался держать себя в руках. Мои бедра сжались, когда каждый инстинкт ревел, чтобы я вошёл в неё.

– Я так нуждаюсь в тебе, что едва могу дышать.

Ее эмоции бушевали как сумасшедшие, обрушиваясь на меня со всех сторон.

Вожделение.

Страх.

Вопросы.

Любовь.

– Перестань так много думать, ты меня отвлекаешь.
– Глядя ей в глаза, я провел рукой по ее щеке, успокаивая ее буйные мысли.
– Все, что я хочу чувствовать от тебя, Нила, - это желание. Все остальное ... мы поговорим об этом позже.

Я нежно поцеловал ее.

– А теперь помолчи, перестань думать и позволь мне трахнуть тебя.

Она вздрогнула и повиновалась.

Ее эмоции переключились на одну мысль: желание, чтобы я взял ее.

Я с удовольствием подчинился.

Согнув ноги, я поднялся вверх.

Ее спина выгнулась, когда я скользнул внутрь ее жидкого жара. Все глубже и глубже, растягивая ее.

– Боже, Джетро ... да!

Я прижал ее к себе, крепко держа, проникая всё глубже. Только когда она полностью обхватила меня, я толкнулся.

Наши губы слиплись, мы скакали друг на друге.

Это не было ритмично или чувственно.

Это было чисто животным и первобытным.

– Я долго не продержусь ... не могу.

– Мне все равно.
– Ее киска напряглась, когда я ускорил темп.
– Просто докажи мне, что ты жив.

– Это я могу сделать.

Это не заняло много времени.

Мое тело не было выносливым, и время, проведенное врозь, означало, что все в Ниле околдовывало меня, заставив взорваться слишком быстро.

Страница 24

С каждым толчком удовольствие становилось всё сильнее. Мои яйца напряглись.

– Ох, бл*ть... – Я проник в неё до предела.
– Черт возьми, да.

Мне хотелось излиться, когда я находился внутри женщины, которую хотел всегда. Я прикусил губу, когда мои ноги сжались, мой член пронзал ее снова и снова.

От последнего рывка у меня закружилась голова, но это был самый короткий, самый острый и самый ценный оргазм, который я когда-либо испытывал.

– Черт возьми, как я рад тебя видеть.

То, что я держал ее в своих объятиях, входил в нее, зная, что мы снова вместе, помогало мне избавиться от беспокойства и просто быть.

– А где Моли и Вингс?

Голос Нилы окутал меня, притягивая меня обратно к ней. Холод в конюшне рассеялся благодаря тепловым лампам, которые я включил наверху.

Я повернулся к ней лицом, мой расстегнутый ремень и джинсы звякнули.

Каким-то образом, после того как я кончил, мы споткнулись в коридоре конюшни и рухнули на один из тюков сена в свободном стойле. Нила потеряла туфли, ее черное пальто было помято и испачкано от трения о стену, но она никогда не выглядела такой красивой. Однако она все еще не сняла капюшон, и странные эмоции сочились из нее — скрытые и тихие — пугая меня все больше по мере того, как проходили минуты.

Я прекрасно осознавал каждую ее мысль, а также то, что Нила не пришла.

Я хотел это исправить.

Ее мозг лихорадочно работал, посылая вспышки идей и вопросов во все стороны. Я позволил им омыть себя, не желая пока сосредотачиваться на реальности.

Это может быть единственный раз, когда всё идеально, прежде чем все закончится.

Я намеревался потакать ей так долго, как только смогу.

– Они в загоне позади конюшен. Если они не нужны для обычной езды, их выпускают.

Она расслабилась.

– О, это хорошо. У меня была ужасная мысль, что они могли причинить вред Вингсу, потому что ты... ну ...
– она улыбнулась.
– ... Ты был мертв.

Прижимаясь друг к другу, мы ощутили сладкий запах чистого сена.

– По словам моего отца, я все еще мертв. И Кес тоже.

Я нахмурил лоб, думая о брате. Он должен проснуться. Находиться вдали от больницы противоречило моему желанию присматривать за ним, но я должен был верить, что доктор Луиль знает, что делает. Что в конце концов, как только Кат будет мертв и все будет улажено, Кес проснется, и я смогу надрать ему задницу за то, что он проспал всю тяжелую работу.

Проснись, брат. Не оставляй меня, когда мы так близко.

– Как он там?

Я взглянул на Нилу. Простая красота ее ониксовых глаз и сексуальных губ снова заставила мой член дернуться.

– Он все еще жив.
– Мой голос повис в гулкой тишине. Лошадей сегодня не стреножили, собаки спали на другом конце двора, и ведьмин час дал нам уединиться от реальности, скрывая нас от кошмаров.

Нила потянула за клетчатое одеяло, которое я положил поверх тюка с сеном.

– Он поправится?

Мое сердце сжалось. Я надеюсь, что это так.

– Лучше бы ему именно так и сделать.

Она улыбнулась, но не засмеялась, слишком полная меланхолии, чтобы поднять настроение. Это было не весело, особенно когда умирал брат и друг.

Сменив тему разговора, я переплел свои пальцы с ее.

– Можно тебя кое о чем спросить?

Она медленно кивнула.

– Конечно.

– Ты можешь снять капюшон? Я хочу видеть тебя.

Ее эмоции мгновенно всколыхнулись. На неё нахлынул страх, за которым последовало отчаяние. Она села и покачала головой.