Четвёртый долг

Ее руки обвились вокруг меня.

– Ты не нуждаешься в исправлении, Джетро. Каждый день тебя разрывают чужие эмоции. Ты такой сильный, что пережил детство, живя здесь. Ты устанавливаешь механизмы, чтобы защитить себя. Только…

– Только?
– Я провел кончиком пальца по ее щеке.
– Продолжай…

Она напряглась, нерешительная, не желающая говорить. Сделав глубокий вдох, она бросила:

– Я знаю, что люблю тебя. Я никогда не знала ничего более ясно, но не могу не задаться вопросом, любишь ли ты меня.

Я отодвинулся назад.

– Что?

Она не смогла бы причинить мне больше боли, даже если бы попыталась.

– Как ты можешь даже думать о чем-то подобном? О чем я только что говорил? Ты думаешь, я тебе лгал?
– Я скатился с нее, дрожа от ярости.
– Что это, бл*ть, значит?

Она села, переплетя пальцы рук. “

– Я просто хочу сказать ... ты чувствуешь то же, что и другие. Может быть, ты отражаешь то, что я чувствую к тебе? Откуда ты знаешь, что реально, а что нет? Это заставляет меня задуматься, не заставила ли я тебя полюбить меня. Что любая женщина, которая заботилась бы о тебе после жизни с Катом и Бонни, заставила бы тебя пропасть — не пропасть, а отразить ее любовь.
– Ее глаза блестели от непролитых слез.
– Как я могу быть уверена, что ты знаешь, что твои чувства вызваны не только моими мыслями?

Я оттолкнулся от тюка сена, не в силах усидеть на месте.

– Я, бл*ть, не могу в это поверить.

Как она могла быть такой невежественной? Так бессердечно говорить, что я был так потерян, что не знал своих собственных желаний и мечтаний. Как она вообще могла спросить об этом после того, как я подстриг ее волосы и чуть не заплакал от боли?

– Я человек, Нила. У меня те же мысли и чувства, что и у всего остального населения.

Она опустила голову, темные волосы закрыли ее лицо.

– Да, но у тебя есть и гораздо больше. Твое состояние, Джетро ... я имею в виду, что у меня была одна цель, когда ты взял меня в Хоуксридж: заставить тебя полюбить меня, чтобы я могла использовать тебя, чтобы освободить меня.
– Она сглотнула, ее глаза были напряжены от признания.
– А что, если мне это удалось?

Конечно, тебе это удалось.

Но я влюбился в нее по собственной воле.

Я должен был бы ужаснуться, но на самом деле я знал это с самого начала. Я чувствовал её заговор, подталкивающий меня к ней. Дело в том ... что ей не нужно было заставлять меня любить ее. Я уже упал - задолго до того, как она начала свои игры. Еще до того, как она заставила меня поцеловать ее, я отдал ей свое сердце, сам того не зная.

– Ты понятия не имеешь, что говоришь.

– А разве нет? С тех пор как ты сказал мне, кто ты такой, я не перестаю удивляться. Когда ты умер, меня убила мысль, что я никогда не узнаю правды. Никогда не узнаю, почувствовал ли ты ту глубину чувств, которую я испытываю к тебе, или ту боль, которую я испытала, когда тебя забрали у меня.

Проведя обеими руками по волосам, я почувствовал жгучую боль в боку. Ее слова хлестнули меня, как тысяча пуль. Как эмпат я каждый день подвергался сотням эмоциональных притяжений и рывков. Каждую секунду я был на волосок от того, чтобы сойти с ума.

Но это не значит, что я копирую самые сильные мысли. Это не означало, что я был слаб и не мог думать самостоятельно. Во всяком случае, мое состояние сделало меня сильнее. Я не только подвергал перекрестному допросу каждое мнение и чувство, но и научился ограждать свои собственные выводы от влияния других.

Мои истинные мысли были в крепости, нетронутые и чистые, и я точно знал, что я чувствовал к ней - независимо от того, что она лгала мне.

Она мне не доверяет.

Я перестал мерить шагами помещение, повернувшись к ней лицом.

– Это то, о чем ты думала все это время? Что я не по-настоящему люблю тебя?

Ее кожа покрылась мурашками, и она отвела взгляд.

– Честно говоря, я не хотела думать. Я хотела верить в эту фантазию, а не разрывать наши отношения. Этот последний месяц был сущим адом, не стану отрицать. В те первые дни, когда я думала, что ты мертв, я действительно хотела тоже умереть. Но то, что ты вернулся ...все это кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой. Как я могу верить, что ты здесь ради меня? Что ты спасешь меня? Хочешь покончить с этим?

Ее глаза сузились, глядя на меня.

– Ты хочешь сделать это для меня или для себя? Потому что если это для меня, то как ты можешь выбирать свою семью вместо девушки, которая заставила тебя полюбить ее? Как ты можешь даже думать о том, чтобы убить своего отца - каким бы ужасным он ни был для тебя — когда ты не можешь быть уверен, что я не манипулировала тобой так же, как Кат все эти годы.

Я попятился.

Она успешно разрезала мою душу на ленточки, заставляя меня усомниться в том, что ее чувства ко мне были искренними. Неужели все это было притворством, чтобы привлечь меня на свою сторону?

Ты не веришь этому.

Она сбила меня с толку — разорвала на части единственное, что было правдой в моей жизни, и заставила усомниться.

Черт бы ее побрал. Будь проклято всё это.

Я намеренно ослабил бдительность и позволил своему состоянию потянуться к ней, пробуя коктейль из её похоти и паники.

Я сделал все возможное, чтобы найти нить лжи. Чтобы проверить, была ли ее привязанность ко мне чушью. Но в отличие от моего отца и его редких моментов товарищества и уважения, не было никакого подтекста или пассивно-агрессивного контроля.

Она была честна и правдива. Она любила меня. Может, она и не собиралась меня любить, но все равно это случилось.

Вздохнув, я опустился перед ней на колени.

– У тебя все наоборот, Нила.

Она покачала головой.

– Я не вижу…

– Ты не видишь, потому что не до конца понимаешь.
– Я посмотрел на желтые стебли сена, желая, что мы были в безопасном месте. Этот разговор породил между нами тени, которые не имели права здесь находиться.
– Да, я больше подвержен влиянию чужих эмоций, но я все еще сам по себе. У меня все еще есть право выбора и размышления. Я был рядом с женщинами. Я был среди друзей и врагов. Я жил нормальной жизнью, как любой мужчина, и мог бы найти счастье, если бы захотел.

Она вздрогнула. Ее пальцы теребили ночную рубашку.

Остановив ее нервные пальцы своими, я улыбнулся.

– Но, Нила, я все еще подчиняюсь своему сердцу. Я позволил тебе влиять на меня? Нет. Я впустил тебя, потому что видел, какая ты сильная и храбрая. Я впустил тебя, потому что вспомнил девушку, которую встретил, и то, как я чувствовал себя рядом с ней. Я впустил тебя, потому что увидел кого-то потерянного и такого же контролируемого, каким был, когда впервые послал тебе сообщение.