Четвертый кодекс

Это был именно койот, которых Евгений видел немало в Русской Атлантиде во время войны, а не африканский волк, которого можно было ожидать увидеть здесь.

Что же…

– Здравствуй, маленький койот, - сказал Кромлех.

– Вновь приветствую вас, Кромлех-цин, - вежливо ответил койот. – Здоровы ли вы и ваша спутница?

Тон его был саркастичен и сильно отличался от слегка слащавой манеры волонтера российского консульства Антонио. Однако голос, без сомнения, был тот же.

– Что тебе надо? – Кромлех отбросил местную церемонную вежливость – в таких обстоятельствах она была нелепа. И нелепо было обращаться на «вы» к койоту.

Дельгадо, похоже, тоже не особенно цеплялся за условности.

– Тебя, Евгений Кромлех, - заявил он. – Нам нужен ты.

– Нам, это кому?

Койот сел и почесал задней лапой ухо.

– Трудно объяснить, - задумчиво сказал он. – Ну, например, обществу традиционно мыслящих граждан Ацтлана что ли… Мы называем себя «людьми знания», мачицтли на науа. Здесь, в Новом мире, мы зовемся брухо. Иногда нас именуют тольтеками, что не очень правильно…

– Я понял, - кивнул Кромлех. – Древняя магия атлантов.

– «Понять» и «знать» - не одно и то же. Так же, как «смотреть» и «видеть», - важно заметил койот.

Евгений оставил это высказывание без внимания.

– Но ведь ваши практики вне закона. В Ацтлане, по крайней мере.

– Там да, - совсем по-человечески кивнул койот. – Жрецы Единого Тлокенауаке не терпят конкуренции – хотя мы с ними и не конкурируем. Но на юге, в Тауантинсуйю, и на севере наша традиция не преследуется. И здесь, в Восточном Ацтлане, тоже. Впрочем, и не одобряется…

На Евгения вдруг накатила обжигающая волна гнева.

– Иш-Таб... – с ненавистью прошипел он.

Однако зверь совсем по-человечески покачал головой.

– Мы не исповедуем примитивные культы, Кромлех-цин. Убившие твою жену, действовали помимо нас, без нашего ведома, и мы в их действиях никоим образом не участвуем.

– Кто они?

– Группа мистиков-националистов, некоторые служат в департаменте ягуаров. Что-то вроде неформального ордена.

– То есть, их опекает контрразведка Великого Ацтлана?

– Она их использует. В большей степени – сиуакоатль, который, как вам, наверное, известно, контролирует ягуаров. Но тобой интересуются и орлы – разведка, они за тобой тоже следили. Что от тебя нужно уэй-тлатоани – могу только догадываться.

– А вы... видящие тут причем? Вы тоже работаете на Великий Ацтлан?

Чем больше он спросит, тем больше будет знать. А это ему сейчас очень нужно.

– Нет, нет, - выражение сарказма странно смотрелось на звериной морде. – Великая заокеанская прародина, конечно, наш ближайший союзник, но ее тайные операции в нашей стране нами не очень приветствуются. Наше правительство предпочитает закрывать на них глаза, но участвовать в них не станет ни в коем случае. Мы тут, знаете ли, в значительной степени зависим от Европы… Так что люди из-за моря сломали нам всю игру в отношении тебя. Потому я и здесь сейчас. Поверь, для того, чтобы войти в твои сновидения, мне пришлось постараться, и это вообще не очень приятная процедура.

– Так зачем я вам?

Койот попытался изобразить на морде любезную улыбку. Смотрелось это жутковато.

– Ты – сильный видящий. В потенции, конечно. Думаю, и сам об этом догадываешься. Нам очень бы хотелось заполучить тебя в наш весьма элитарный круг.

– Ты мог бы сказать мне это обычным образом, - ответил Кромлех.

Он ни на йоту не верил Дельгадо.

– На пути силы «обычного образа» не существует, - веско заметил койот. – Мы – охотники, мы всегда охотимся. И при передаче линии знания тоже. Особенно при этом. Будущего ученика следует выследить, завлечь и схватить. Так работает магия.

– Как-то не очень впечатляюще у вас выходит, - хмыкнул Евгений.

– Уж как получается, - огрызнулся койот и превратился в фенека.

Милейший миниатюрный ушастый лис умильно смотрел на Кромлеха.

– А может быть, мне одиноко, - его негромкой мелодичный лай напоминал пение, но складывался в понятные слова. – И я уверен, что одиноко и тебе, Евгений Кромлех. И от этого тебе грустно. А сейчас стало много, много грустнее.

Привыкший анализировать себя Евгений не мог с этим не согласиться. Хотя эта отсылка к мудрой и грустной книге великого бургундца, погибшего в воздушном бою, его покоробила. Но он лишь пожал плечами.

– Если тебе грустно, я тебя приручу, - продолжал свои литературные аллюзии лис, крутясь вокруг человека.

– Зачем тебе это? – спросил Евгений.

– Потому что познать возможно только те вещи, которые приручаешь, - лис прямо смотрел на него блестящими глазками.

– Зачем тебе меня знать? – настаивал Кромлех.

Игра начинала ему надоедать.

– У нас в этом деле взаимный интерес.

Лис вновь обернулся человеком по имени Антонио – столь же внезапно и естественно, Кромлех даже не сразу отметил перемену. И то, что Дельгадо вновь обращается к нему на «вы», он тоже не заметил.

– Вы, Евгений Валентинович, несомненно, чувствуете, что ваша жизнь не полна и в значительной степени лишена смысла, - заговорил ацтланец с красноречием опытного проповедника. – А мы в силах дать вам этот смысл. Вы можете обрести весьма значительное... почти божественное могущество.

– То есть, в вашем лице я имею дело с богами? – иронически спросил Кромлех.

В глубине души его несколько задели слова Антонио. Да, ощущение бессмысленности существования не раз неожиданно сваливалось не него, подобно горной лавине. Тогда он становился мрачен и нелюдим, тогда в его жизни появлялось много пустых и полных бутылок... Ника ненавидела это его состояние, но ей хватало такта и мудрости оставлять его в такие дни в покое. Через какое-то время он сам приходил в себя.

Ника!..

– Полноте, Евгений Валентинович, - хохотнул Дельгадо. – Да нет никаких богов. И Бога тоже...

– А что есть?

– Тональ и нагваль.

Кромлех знал эти термины из области атлантического шаманизма.

– Нет, нет, - запротестовал Дельгадо. – Я говорю сейчас не об известных вам значениях этих слов: индивидуальная жизненная сила человека и его двойник-животное. Эти объяснения для профанов.

– Я знаю, что эти термины многозначны, - кивнул Кромлех. – Но что под ними подразумеваете вы?

– То, что есть... Тональ – остров, нагваль – океан.

– То есть?

– Представьте, что вы живете один на острове. Там есть пальмы с кокосами, белый песок, по которому ползают черные крабы, есть источник воды, ваша построенная собственными руками хижина, лес, где живут всякие зверушки и птицы...В общем, ваш мир, знакомый, привычный и приспособленный для жизни. Это и есть ваш тональ. Он также включает в себя и вас самих – ваше тело, разум, сознание и то, что вы называете душой. Все это вы можете осмыслить и описать словами.