Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

– Не понимаю!
– вскинулся генерал Чебриков, нервно трогая очки.
– Это же черти что получается. Ни в какие рамки... Как такое могло случиться?!

– Вот именно, - согласился Андропов.
– Несколько туманно, нет ясности. Чем вы там занимались вообще? Доложите с самого начала, товарищ полковник.

Собрание проходило в сухой деловой атмосфере - чай с баранками не подавали. Во рту давно пересохло, и полковник Зимин набрался смелости, налил себе теплой воды из графина.

– По прибытии в Ставрополь я сразу обратился к товарищу Горбачеву, и получил всю необходимую помощь. Михаил Сергеевич пошел навстречу, организовал несколько крупных совещаний в городах края. Последнее собрание партхозактива проходило в Пятигорске, откуда мы с группой товарищей вылетели на вертолете в Архыз.

– Зачем Архыз?
– удивился Андропов.
– Ваши поиски затронули и это место?

Зимин замялся:

– Эту поездку предложил Михаил Сергеевич. В смысле, продолжить беседу в неформальной обстановке. Там, на берегу реки Зеленчук, прекрасная природа и замечательные шашлыки.

– Да, - подтвердил генерал Нордман, начальник ставропольского Управления КГБ.
– Воздух там необыкновенный, мозги прочищает отменно.

– Вы там тоже были, Эдуард Болеславович?
– догадался генерал Цинев.

Обычно говорливый, по поводу и без, сегодня он предпочитал помалкивать.

– Так точно, - согласился Нордман.
– Во всех поездках я сопровождал товарища Горбачева и полковника Зимина. Была команда накрутить хвоста на местах, я это тоже делал.

– Так-так, - Андропов поднял глаза.
– Выходит, именно в реке Зеленчук утонул Горбачев. Хм... Выпивали, небось? Впрочем, я не сомневаюсь. Выкладывайте все как есть, обойдемся без ложной скромности.

– Выпивка была, но до нее особенно не дошло, - признался, подтянувшись, генерал Нордман.
– Мы в своем кругу обсуждали варианты привлечения пограничников к поисковой операции. Посторонних не было, прилетели только свои: партийное руководство, милицейское начальство, и руководитель пограничников с замполитом. Мои чекисты тоже, само собой. Смеркалось, когда это случилось. Примерно в двадцать часов Михаил Сергеевич отошел в кустики. И больше мы его не видели.

– Ерунда какая-то выходит!
– воскликнул генерал Цвигун.
– Ищем одних, теряем других...

А Чебриков налился багровым:

– Тихий летний вечер, мелкая река, пусть горная! Мне приходилось бывать в тех местах, тишь и благодать. Хм... И первый секретарь крайкома, член ЦК КПСС, утонул на глазах своих товарищей? Не понимаю.

Когда-то рыжая прическа генерала Чебрикова поредела и поседела. Временами бледное лицо становилось красным - от внутреннего волнения и злости. Наблюдая такую особенность в ежедневной работе, сотрудники Комитета за глаза прозвали его «Ошпаренный». Кроме Управления кадров, Чебриков курировал пограничные войска, и за любую промашку по службе мог отчитать очень жестко, от всей души.

– А куда смотрела охрана?
– наконец поинтересовался он.

– Охрана смотрела в сторону, - честно ответил Нордман, - он же по нужде пошел. Минут через десять они забеспокоились, начали звать. Потом кинулись искать.

– Так-так... Какие меры предприняты?
– бросил Андропов.

Он запил таблетку и поморщился. Происшествие выглядело крайне неприятным, оно могло аукнуться серьезными проблемами - Горбачев давно ходил в перспективных кадрах. Еще когда работал первым секретарем крайкома комсомола, в одно время с Шелепиным и Семичастным, его предложили на должность начальника УКГБ края. Не прошел. Оказалось, что хоть и работал в одно время, но не в одной команде. Неожиданный удар нанес председатель КГБ Владимир Ефимович Семичастный. Человек, вместе с Брежневым свергнувший Хрущева, возразил тогда категорично: «Не показывайте мне больше эту кандидатуру. Не подойдет».

Что же, кому не подойдет, а кому - так в самый раз. И где сейчас Семичастный, и где Горбачев? Только вот на' тебе - от одной беды бежал, да на другую напал.

Тем временем генерал Нордман излагал подробности:

– Пограничники прислали наряд. Невзирая на ночь, прочесали местность, посторонних в округе не обнаружили. Служебная собака след не взяла именно по этой причине - следов нет. Пограничный следопыт подтвердил. Силами местной милиции организованы поиски тела на базе и ниже по течению. Река там неширокая, но местами бурная... Пока не нашли.

– Но ищете?

– Так точно, с движением вниз по течению. Подключились спасатели, пограничники и местный отдел КГБ.

– Хоть что-то нашли?
– вздохнул генерал Цинев.

– Да, башмаки товарища Горбачева.

– Хм...
– Цвигун закашлялся.

Нордман закончил мысль:

– По всему выходит, что товарищ Горбачев хотел умыться. Наверно, ноги заодно обмыть. Ну и поскользнулся, в речку упал неудачно. Может, об камень ударился. Вот течением и унесло.

***********

Все мы где-то служим. Много или плохо, вопрос десятый, а вот живут люди на заработок. И пока меня не приголубило электричеством, жизнь была проста и понятна. Зарплата два раза в месяц, плюс навар с халтурок - это уже как бог пошлет. Пенсия не в счет, там одни слезы. В результате электротравмы я бросил работу, пристрастился к путешествиям во времени, за что поимел на своё седалище приключения, проблемы и несколько ранений.

Позитив все-таки перевешивал, но неделю назад случилась совсем неприятная штука - черепно-мозговая травма. Как говорится, зовусь я Бережной, и в голову меня стукнуло. Слава богу, не моча ударила, а простой утюг. Били, собственно, по голове Антона, но мне досталось также неслабо.

Очнулся тогда не дома. И не в родной палате, а в незнакомом помещении, очень похожем на длинный больничный коридор. Положив руку мне на лоб, рядом ссутулилась рыдающая Анюта. Тепло ее руки глушило тупую пульсирующую боль в висках, она постепенно утихала. За Нюсиной спиной переминались с ноги на ногу Артем Трубилин с Гришей, а смутно знакомый полицейский капитан сидел на стульчике.

Он встрепенулся, и радостным тоном завзятого доктора проворковал:

– Ну вот мы и очнулись, Антон Михалыч, - выдал так, будто родного дядю встретил. Такое поведение совершенно не вязалось с текущей ситуацией и мрачным запахом карболки из дверей недалекого туалета.
– Я у вас в квартире электричество проверял, помните? И вот сейчас, так получилось, проходил мимо. Совершенно случайно.

Гриша хмыкнул: мол, каждый встречный полицейский обязан отреагировать на просьбу гражданина. И бутылка доброго коньяка здесь совершенно не при чем. Тем временем капитан приступил к исполнению - начал заполнять протокол.

– Вы молчите, вам разговаривать нельзя, - разрешил он особый тип допроса.

Ага, а то я собрался с ним беседы беседовать. Голова кружилась, в ушах звенело, а в глазах мошки летали, причем целой стаей. И язык распух так, что совсем не ворочался.

Капитан встряхнул листом бумаги: