Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

– Здравствуйте, - вежливо сказала она, водружая креманку на стол.
– Как поживаете?

– Да так себе, - ушла от прямого ответа Наталья Николаевна.
– С переменным успехом. А что ты кушаешь?

– Салатик. Аня сказала, это полезно. Витамины. Если я доем это, Аня даст это, - пальчиком она указала на плетенку с домашним печеньем и бисквитом.

– А салатик вкуснее печенья?

– Не... Но Аня сказала, что вкуснее, - Галюся не забывала работать ложкой.
– Я рецепт запомнила, чтобы мама потом приготовила.

– Да что ты говоришь!
– умилилась Наталья Николаевна.
– И какой же рецепт, если не секрет?

Галюся принялась загибать пальчики:

– Вареные кальмары, крабы, раки - почистить, измельчить. Можно еще осьминоги, но сегодня не было. Зелень - пошинковать. Вареные яйца - натереть. Все перемешать, заправить майонезом. Сверху посыпать красной икрой. Это постный салат, от него не потолстеешь.

– Хм...
– Наталья Николаевна задумалась, дегустируя такое же блюдо из плошки, что ей подсунула Нюся.
– А красной икры сколько сыпать?

– По вкусу, - серьезно ответила кнопка.
– Сколько не жалко.

Закатывая глаза, Наталья Николаевна принялась пробовать блюда, которые ей придвигала дочка, но я не мог понять их наименования. Не было такого у нас на кухне никогда! Антон молчал, как обычно - он просто работал вилкой и млел от вкуса. Блин, и я не стану с ним спорить... Как и у меня, у него после нервов прорезался аппетит.

Слава богу, Нюся открыла секрет для мамы, и для меня заодно:

– Это рулетики из баклажанов, с орехами и чесноком. Это помидоры, фаршированные брынзой, оливками и чесноком. А вот, смотри: диетический салатик, мама. В Москве называется салат «столичный». Там все борются с диетой. Главный ингредиент - вареная картошка и зашпаренный репчатый лук. К ним добавляется немного перепелиных желтков, мелко резаный телячий язык и куриная грудка. Сверху ананас кубиками, и майонез. А на вершине горы - черная икра.

– По вкусу?
– догадалась Наталья Николаевна.

А потом Нюся сбегала на кухню, и принесла еще одну бутылку пива. Мама выхлестала свой любимый сорт в одно мгновенье. Аж завидно стало - мы с Антоном последнее время все больше кефиром увлекаемся. А тут такие разносолы... Меня стали терзать смутные подозрения: откуда у нас на кухне взялись ананас, крабы, кальмары и раковые шейки? Майонез, между прочим, в это время тоже страшный дефицит. Складывалось впечатление, что это не Вера купила и приготовила. Скорее всего, Нюся притащила. И я догадывался, откуда.

– А как называется твой салат?
– поинтересовалась Наталья Николаевна.

На столе подобного более не наблюдалось, как-то быстро кончилось. Мы с Антоном свою тарелку даже хлебом вымакали.

– Салат «царский», - честно ответила Галюся.
– Аня сказала, я такая. Царевна.

– Какая хорошая девочка, - восхитилась Наталья Николаевна.
– Умная и хозяйственная.

– А мама говорит: балованная, - Галюся независимо сунула палец в нос.
– И в угол ставит. А это неправильно!

– Почему?

Девочка рубанула правду-матку:

– Когда ребенок стоит в углу, он думает плохое о родителях. Вот оно ей надо?

Глава двадцать вторая, в которой сколько бы дорога ни петляла, под конец выпрямится

Околдованная пивом теща стала прощаться. Господи, наконец-то... А когда мнительный педагог Наталья Николаевна отвалила на бреющем полете, Антон незаметно перекрестился. Плохо думать о родителях - плохо. Но судя по взгляду, которым Нюся провожала маму, сию теорию девчонка отвергла. С целью обороны срочно требовалось вырабатывать линию защиты. И Вере тоже хотелось эту эскападу обсудить. Хотелось да не вышло, Рекс снова поднял лай.

Еще одну премию заработал злобный волкодав - не успела Наталья Николаевна скрыться из глаз, как во двор вошла процессия. Наши музыканты явились на репетицию, и не только они. Впереди царственной походкой плыла Надежда Козловская. А за ней Жанна с Варей, будто под конвоем, вели двух миленьких девушек, очень похожих. Скорее всего, сестры-

погодки, а одинаковые ситцевые в горох платья сходство усиливали.

– Вот, товарищи, полюбуйтесь на пару гнедых, - жестом конферансье Надежда Константиновна махнула рукой.
– Жанна откопала эти алмазы в музпеде. Сара Гольдберг, третий курс, альт. А это, не перепутайте. Ада Гольдберг. Второй курс, флейта.

– Флейта в джазе?
– сразу усомнился Антон.
– Хм... Не знаю.

После удара утюгом в голове парня что-то переключилось. Он сильно повзрослел, и перестал бояться сказать резкость - постоянно огрызался то шпильками, то колкостями. Я бы такие перлы назвал «гадостью», но Вера его выгораживала, срезая в спорах острые углы. Она тоже изменилась, но в противоположную сторону. За месяц лечения в больнице мы совместными усилиями избавили ее от повторной операции, и теперь нам с Нюсей она старалась во всем угодить.

Тем временем печальные глаза Ады моргнули, изогнутые дугой брови сошлись. Губки бантиком надулись, и опустили уголки вниз. Стало понятно, что сейчас она расплачется. Девчонка красивая - тонкий носик с горбинкой меж высоких скул, грива каштановых кучерявых волос выглядит жесткой шапкой. Фигурка тоненькая, ноги хоть и стройные, но худые. Ничего, если откормить, станет в самый раз. А вот грудь не подкачала, выступает заметно. И что странно, глаза с характерным корейским разрезом. Весьма необычно...

Антон мои мысли рассердили, но его внутреннее выступление снаружи перебила Козловская:

– Тоша, ты что, не понимаешь? Флейта внесет свежую струю в мелодию любого оркестра, - убежденно заявила она.
– А я эту девочку слушала. Она звучит волшебно и джазово. Пошли на веранду!

Усевшись за электропианино, она полистала нотную тетрадь, и объявила под проигрыш:

– Композиция «Опавшие листья» Жозефа Косма. В джазовой обработке, конечно:

Как я хочу, чтобы помнила ты, Что есть у самого моря тропа, Где неожиданно наши следы Сплелись в ту ночь, словно с судьбою судьба. Ветер осенние листья кружит, Ему их нисколько не жаль. Пусть ветер осенние листья кружит, С пути метёт о прошлых днях печаль.

Тем временем Вера уселась за синтезатор. Нюся накинула ремень бас-гитары, приглашенные музыканты достали из футляров инструменты. А Женька Иволгина и так здесь была. Безвылазно торчит который день, барабаны мучая. Неугомонная девчонка. Еще немного, и своего она добьется - если не в нашем оркестре, так в другом обязательно. Прошибет все стены, гремя огнем, сверкая блеском стали...

У Ады в футляре оказалось два инструмента - классическая продольная флейта и блок-флейта. Она выбрала классику, а ее старшая копия Сара занялась настройкой альта.