Четвёртый

– Хм. Поделиться сведениями? Пожалуй, беды от этого не будет, тем более что противнику они и так известны. Сразу скажу - устройство бесшумной стрельбы в Красной Армии уже есть. Называется "Брамит" и крепится на ствол трёхлинейки. Патрон там применяется с ослабленным пороховым зарядом. То есть ты был на верном пути, парень, но не доделал свою придумку до конца. Хотя, с расстояния в двести метров выстрел, конечно, слышен был бы не так выразительно, как полноценный. И ещё мы послали к вам для ночных бомбёжек Р-5 вместо У-2, нагрузив его двумя стокилограммовыми бомбами и горючим в оба конца. Он только передневал под деревьями, дожидаясь ночи, и получил целеуказание от местных, а с наступлением темноты сбросил обе бомбы на головную часть поезда и, не приземляясь, вернулся за линию фронта.

– Целеуказание?
– уточнил я.

– Наблюдатель по радио сообщил о выходе состава на перегон с одного из разъездов. По этой команде самолёт взлетел и встретился с поездом в заранее выбранной точке. Вот, собственно, и всё. То есть товарищ Куц всё прекрасно организовал - летчик сказал, что очень хочет повторить подобный вылет.

– Фимка, то есть, распоряжался, - кивнула Ольга.
– А Михайлов сейчас где?

– Точку на карте показывать не буду, но они с Кравцовой готовят диверсантов там же, в тылу врага. Местных парней обучают, из тех, кто покрепче. Выписывают повестку, заводят подальше в лес и проводят занятия. Тамара в классе, а Миша в поле. Хотя, группа небольшая, так что бывают и совместные уроки.

– А старшина?
– это уже я полюбопытствовал.

– А не много ли ты хочешь знать!
– остановил меня Андрей.
– Занят твой старшина. Давай, выкладывай, чего ещё надумал?

– Тут, как всегда, проблема Буриданова осла, - улыбнулся я, поняв, что пирожных никто у нас отбирать не станет.
– Чем больше группа, чем легче её обнаружить. В предельном случае лучше всех спрячется одиночка. Но в одиночку трудно быстро закопать под шпалу такой объёмистый предмет, как фугас, ведь интервал между поездами не так уж велик.

– Постой Иван. С минированием всё понятно. Про обстрел паровозов из противотанкового ружья - тоже. И применение лёгкого бомбардировщика во вражеском тылу в ночное время по отдельным целям оказалось эффективным. Меня интересуют ещё не использовавшиеся приёмы, те, которые ты наверняка замышлял, но не успел опробовать из-за...
– Андрей взглянул на Виктора Сергеевича.

– Напрасно вы так беззаботно относитесь к авиационной тематике, посмотрел я укоризненно.
– Прикиньте, сколь хлопотно и рискованно возить в глубокий тыл противника бомбы и горючее. А ведь по полям недавних сражений разбросаны десятки тонн боеприпасов. Да и горючее у немцев можно было бы выкрасть, если это не авиационный бензин, а обычный, для автомобилей. Ведь делали в стране самолёты с автомобильными моторами. Наверняка, если и не сама машина сохранилась, то умелец, её сделавший, до сих пор жив. Опять же взрыватели для бомб, бросаемых с малой высоты должны иметь задержку, чтобы бомба, воткнувшись в насыпь, дала время самолёту отлететь, хотя бы метров на четыреста - а то своей же ударной волной можно всю собственную авиацию угробить. Или осколками.

– Та прав, придётся привлекать профильных специалистов. Так, всё-таки, что там насчёт свежих идей?

Я посмотрел на Ольгу.

– Была одна намётка. Но это - частный случай, - ответила за меня подруга.
– Коротко и плотно обстрелять будку машиниста, чтобы быстро уничтожить локомотивную бригаду. Если для этого выбрать место незадолго до того, как поезд начинает тормозить перед станцией, то есть хороший шанс, что влетевший с высокой скоростью состав навернётся на стрелке и устроит крупную аварию, зацепив стоящие в ожидании отправления вагоны.

– Хм! А я думал, что генератор идей у вас в группе - Иван, - заметил Виктор Сергеевич.

– Всяко бывало, - пожал я плечами.
– У нас как-то очень прижились коллегиальные обсуждения. Даже коллективное руководство, когда команду к отходу подаёт тот, кто первый испугался. Есть ещё мысль. Дело в том, что, если положить на рельс обычный железнодорожный костыль - возможен сход поезда с рельсов. А возможен и несход. То есть тут бы подпрячь к делу инженеров-железнодорожников, чтобы разработали методологию правильной укладки на рельс этого самого костыля. (Это я припомнил фильм "Армия Трясогузки", который смотрел в детстве).

– Сами вы это пробовали?

– Нет. С нами дяденьки железнодорожники поделились такой мыслью, когда мы их о всяких путейских особенностях выспрашивали.

– Вот, Виктор, видишь, кого ты к себе перетянул!
– Андрей обернулся в сторону нашего куратора.
– Они же прямо там, за линией фронта, устроили себе курсы повышения квалификации у одного из лучших специалистов по минно-подрывному делу, и сразу принялись изготавливать самопальные взрыватели с разными хитростями. А тут выясняется, что ещё и железнодорожный ликбез себе обеспечили. Как работать, если самые перспективные кадры у тебя забирают?

– Да... я хотел на прощание отдать, - Сергеич достал из портфеля, в котором носил баранки, два стеклянных пузырька.
– Шиповник вот вам велено принимать, - чем-то ему наши посиделки не понравились, и он попытался их пресечь.

– Следующая проблема - все противотанковые ружья уходят на фронт - нам не удаётся выцарапать ни одного. А из того единственного, что удалось забросить к вам, сейчас регулярно и успешно дырявят паровозные котлы. Но где взять подобное оружие для других диверсионных групп?
– посмотрел на меня Андрей, явно игнорируя потуги куратора свернуть базар.

– Такое, на которое другие не позарятся?
– улыбнулся я.
– А в своих мастерских сделать? Нет? Или попробовать стрелять из обычной трёхлинейки бронебойной пулей? Котел, все-таки не из броневой стали сделан. Или ещё были при царизме такие особенно мощные винтовки - крепостные ружья. Вдруг залежались на складах? Достаточно же просто сделать дырочку - и локомотив уйдёт в не самый простой ремонт.

Если будем их часто портить, фашистам придётся со всей Европы паровозы собирать для обеспечения ритмичности перевозок - держать постоянно под парами резерв на запасном пути.

– Так, так, так, - улыбнулся Андрей.
– Оракул, говоришь, в тебе проснулся! Ну-ка, напрягись - выдай что-нибудь толковое.

– Помечтать вслух?
– хмыхнул я.
– Извольте. Замордованные нашими диверсиями фашисты выделят для обороны железнодорожного сообщения боевые части, прокопав траншеи вдоль насыпей и посадив в них пехоту. Как на фронте. А наши снайперы станут вести охоту на личный состав этих подразделений, подкарауливая удобные моменты. На настоящем театре военных действий у противника станет с людьми пожиже и он уйдёт в глухую оборону, а потом начнёт сокращать протяженность коммуникаций. Драпанёт, если без изысков.

– А Москву переименуют в Старые Васюки, - кивнула Ольга.
– Проснись, Кутепов!

– Отчего же?
– очередной раз улыбнулся Андрей.
– Очень увлекательно.

– Красивую мечту мечтать приятно, - согласился я.
– Давно хотел спросить, да как-то всё не к слову. Про батю моего услышать бы хотел. Стране не изменял, не воровал корову. Но почему так долго он сидел?
– обожаю, когда у Ольги так распахиваются глаза.

– Его вообще выпустили только, когда стали проверять твоих родственников, - ответил Виктор Сергеевич.
– Просто всем было не до этого, а дело непростое. Пришёл донос, будто он связан с соратниками генерала Кутепова, которому приходится роднёй. А сообщается с ними через сына, который дружен с дочерью бывших князей Бецких. И всё это во время, когда активизировалась вражеская агентура - где на все проверки людей взять? В общем, его и не допросили толком. В деле, кроме анонимки, всего несколько бумаг, связанных с формальностями.