Четвёртый

Поднялись в квартиру, поставили чайник. Гость принёс баранок, а кусковой сахар из пайков у нас имелся.

– Рад знакомству, Иван Александрович. Меня зовут Виктором Сергеевичем. С вашей невестой мы водим знакомство года четыре, ещё с Испании, мужчина выглядел уверенно и дружелюбно.

– Дядь Вить! Сначала я спрошу. А то вы потом так в него вцепитесь, что словечка не вставишь. Что тогда, в июле, здесь произошло?

– Бандиты, - развёл руками гость.
– Пришли, чтобы ограбить квартиру и нарвались на отпор. Твои родители встретили их неприветливо. Двоих застрелили и ранили одного. Четвёртый сбежал. Дежурный, которому сразу позвонили, немедленно выслал за ними машину с нарядом.

– Воронка?
– догадался я.

Рассказчик кивнул:

– Потом приехала милиция, собралась толпа, и всё запуталось - видимо, ты не стала задерживаться среди зевак, а сделала ноги?

На этот раз кивнула Ольга.

– Если бы не твоя предусмотрительность - вряд ли удалось бы тебя отыскать. А тут ещё сразу требование, что поедешь только с женихом. Ладно, хоть это делу на пользу - не придётся отряжать сотрудника для сопровождения.

Понятно, что в этой беседе куча недоговорок, учитывающих осведомлённость беседующих об обсуждаемых вопросах, но услышанного достаточно, чтобы понять - Ольга не вчера приняла решение заполучить меня в качестве жениха. И нас с ней ждёт дальняя дорога и большие хлопоты.

– Итак, Иван Александрович, хотелось бы получить ответы на несколько вопросов, - Виктор Сергеевич повернулся ко мне, а Ольга за его спиной сделала страдальческие глаза, после чего, поставив чайник на примус, вернулась за стол.
– Надеюсь на искренние ответы.

– Если вы настаиваете, - пожал я плечами.

– На основании каких данных вы сделали вывод о предстоящем серьёзном сражении под Смоленском?

– Так всё же понятно. Водный рубеж, крупный город, а драпали до него достаточно долго, чтобы собрать хоть какие-то силы для отпора.

– Драпали, говорите?
– мой собеседник нахмурился.
– Да, к сожалению, это словечко уже вошло в обиход.

– Споём ещё с припевом: "Вас ист дас, вас изт дас, немца драпали от нас, - поспешил я его успокоить.

– Уверен?

– Гитлер ещё не понял, во что вляпался, - улыбнулся я.

– Наговорили про вас всяких небылиц, что вроде как сомнений не знаете. Должен же я понять, откуда такая убеждённость?

– Вань! Давай его трофейным шоколадом угостим, - вдруг поспешила сменить тему Оля.
– Он мне в Кордове такого вкусного мороженого купил! С клубничным вареньем в металлической вазочке. Честное пионерское не вру.

– Мороженого?
– поторопился я помочь подруге перевести стрелки и сделал мечтательный вид.
– А ты ещё не весь шоколад слопала?

– Весь. Но у тебя полплитки осталось в правом кармане.

Пока я доставал лакомство и разламывал остатки былой роскоши на кусочки, Виктор Сергеевич с любопытством переводил взгляд с меня на подругу и обратно.

– Почему Ленинград?
– спросил он немного погодя - так и не притронулся к шоколаду.

– Там куча оборонных заводов. Без них нам не выстоять, поэтому они хотели, а мы не отдали.

– Откуда у вас сведения о противотанковых ружьях?

– Нет у меня никаких сведений. Видел немецкие танки, которые случайно упали с железнодорожных платформ. Они от удара немного помялись и чуточку треснули. Ту броню даже пуля крупнокалиберного пулемёта может пробить. Но пулемёт - машина сложная и тяжёлая, Поэтому, проще и дешевле наделать простых и лёгких ружей под тот же патрон. Уверен, что за два месяца войны наши вооруженцы до этого додумались.

– Ну, про наступление на Москву и ответный удар Красной Армии спрашивать не буду - это сейчас многим представляется очевидным. А ещё какие-нибудь прогнозы у тебя имеются?

– Ничего особенно важного. Только, если в Москве объявят эвакуацию - возникнет паника, и начнутся грабежи. И, да. После того, как мы в декабре погоним немцев, японцы тут же нападут на американцев, потому что поймут - с нами связываться бесполезно.

– Да как же это всё у тебя просто выходит!
– Виктор Сергеевич с сомнением во взоре покачал головой.

В это время Оля как раз закончила наливать гостю заварку, а я добавил кипятку.

– Ваше увольнение было инсценировано, - отхлебнув глоток и протягивая руку к баранке, произнёс наш собеседник.

– То есть нас перевели...?
– затянул я окончание вопроса.

– Во внешнюю разведку, - строгим голосом продолжил гость.
– Знали бы вы, какая коррида была по этому поводу!
– он снова хлебнул чаю и откусил от баранки.
– Ладно, лирика будет после войны. А сейчас приготовьтесь к эмиграции. Ольга бежит из бедствующей из-за войны страны, в сопровождении жениха прямиком под родительское крылышко.

Форму больше не носить, а на том, что оставите дома, знаков различия не менять. Имею в виду треугольники на кубари. Хотя, надёжней будет, если вы прямо сейчас переоденетесь в штатское, а всю вашу амуницию я заберу с собой. Это касается также оружия и документов. Вы остаётесь самими собой с собственными паспортами, но про предыдущие два с половиной месяца помните, что провели их сначала в деревне, а потом на рытье противотанковых рвов. Очень устали и решили уехать от всех этих ужасов.

Ладно! Общую идею вы, надеюсь, уловили. Готовьтесь. На днях обсудим детали. А свою задачу на сегодня я выполнил,

Едва посетитель ушёл, начались шпионские игры - Оля приложила палец к губам и картинно закатила глаза. А потом принялась собираться, изредка игриво посмеиваясь или вскрикивая, будто её кто-то ущипнул. Я стал подыгрывать, помогая примерять или упаковывать платья и жакеты, изредка выдавая что-нибудь вроде: - Ты такая красивая!
– или: - А если ногу вот так?
– то есть, создавая определённое звуковое сопровождение, дающее представление о том, что здесь вершится дело молодое, мы быстро собрались и со словами: - Лучше всего было в шифоньере...

... А мне понравилось на письменном столе, - тихонько вышли через черный ход, в который проникли из-за шкафа в спальне - он неожиданно легко и бесшумно отъехал в сторону, а потом так же беззвучно задвинулся обратно.

На лестнице было пыльно и темно - подсвечивая себе трофейными фонариками, спустились, осторожно открыли раздражённо поскрипывающую дверь и оказались в заваленном хламом сарае. Оттуда выбрались в самый угол двора, откуда через дырку в заборе проникли на задворки сквера.

– Думаешь, прослушка?
– спросил я первым делом.

– Пыли в квартире не было. Не то, что у тебя дома. Понимаешь, я как услышала, куда нас перевели, испугалась, что кто-то сидел и слушал, как мы с тобой ночью... И сразу сообразила насчёт пыли.

– А я думал, что у вас приходящая домработница... тем более - никаких кровавых следов на полу не видно. Тут ведь двоих застрелили, а ты с тех пор дома не появлялась.

– Про кровь-то я и не подумала, - Оля поправила лямки вещмешка и перехватила ручку объёмистого саквояжа. Я тоже встряхнул загремевший консервными банками сидор за спиной - мне ещё два чемодана нести: