Четыре – число смерти

– Тогда, может, вы позволите мне задать вопросы вам? В попытке спасти вас, господин Янь Ляо.

Молодой даос сжал губы, схватил свою бороду, сжал её, потом отпустил. Он не смотрел на хозяина дома, взгляд Янь Ляо скользил со свечи на свечу. Человек, сидящий перед ним, молчал. Последний лучи солнца ударили в рисовое полотно. Янь Ляо кивнул. Хозяин дома хлопнул в ладоши и только тогда пламя свечей дернулось, встрепенулось, будто от ветра.

– Славно, дорогой господин Янь Ляо, – мужчина улыбнулся, вновь показывая зубы. – Мы будем действовать так. Я загадаю загадку, и если вы ответите верно, я привяжу камень к своей ноге. Ошибетесь, и ваш язык сам задаст мне вопрос. Потом мы ляжем спать, и утром я буду вас учить. Вечером загадаю загадку. Ответите правильно, и я привяжу камень к своей руке.

– И завтра ночью один из нас убьёт другого, – кивнул Янь Ляо, приглаживая бороду.

– Или вы уйдёте моим другом, господин Янь Ляо. Обернитесь.

Янь Ляо послушался. За его спиной на полу лежали две циновки. Рядом с каждой стояла небольшая деревянная подставка под голову. На сами циновки были стопками сложены конопляные одеяла.

– Почему вы… – Янь Ляо осёкся. – Я не порадую вас вопросом. Позвольте услышать загадку.

– Она очень простая, – мужчина поднялся на ноги, выставил перед собой руки, ладонями к земле. Затем он чуть согнул ноги, подняв руки к небу и начал медленно, на выдохе, опускать их вниз. Янь Ляо терпеливо ждал. – Один человек потерял двух.

Янь Ляо вздрогнул. Он закрыл глаза, пытаясь сконцентрировать усилие воли на порах, как делал уже не один раз за этот долгий вечер. И всё же несколько холодных капель вышло из его спины, и тут же обратились в иней.

– Один, это начало. Два это союз, – продолжал мужчина. Теперь его сомкнутые в замок ладони смотрели в потолок хижины. – Скажите мне, господин Янь Ляо, каким было число человека, к которому пришёл этот несчастный, что потерял двоих.

– Четыре, – не задумываясь ответил Янь Ляо. – Ведь четыре это число смерти.

Хозяин дома вздохнул и одна из свечей погасла. Мужчина сделал шаг назад, развёл руки в сторону, чуть склонил голову. Янь Ляо сжал кулаки, не отрывая взгляда от собеседника. Он не был мастером Ци, и не умел правильно распределять его по всему телу. Ему куда лучше удавалось выплескивать Ци вовне, подчиняя себе то бесконечное начало, что разлито в воздухе и содержится в каждой частице мироздания. Он напрягал все свои силы, чтобы оставаться спокойным. Чтобы просто стоять на месте, сдерживая дыхание и ужас. Хозяин дома медленно свёл руки, будто бы хлопнув в ладоши.

– К сожалению, – начал он, и ногти Янь Ляо вонзились в его же ладони. – Вы ошиблись, господин Янь Ляо. Моё число не четыре, и я не мастер всех форм.

Мужчина обошёл очаг, приближаясь к Янь Ляо.

– Неправильный ответ вам подсказало чувство, которое вы принимаете за жажду мести, – продолжал он, становясь по западную сторону от молодого даоса – Но моё число десять, потому что я конец всего.

Мужчина положил руку на плечо Янь Ляо. Молодой даос почувствовал сотни маленьких, нежных уколов. Это не была пыткой, как в первый раз. Напротив, руки ученика Вэй Сыма расслабились, тревога и страх медленно уходили. Янь Ляо разжал кулаки. Несколько капель крови упали на земляной пол.

– И теперь ваш язык задаст мне вопрос, который исцелит ваше сердце.

– Почему, – открылся рот Янь Ляо. Вместе с ним распахнулись и глаза, а руки метнулись к лицу, чтобы остановить предательский язык. Но мужчина, стоявший со стороны запада, лишь чуть сжал ладонь, и руки Янь Ляо не успели прикрыть рот. – Я пришёл требовать мести за учителя, и ни разу не заговорил о погибшей сестре?

Янь Ляо вздрогнул. Он отпрыгнул в сторону, задел ногой одну из свечей, опрокинул ее на пол. Жир полился на землю, Янь Ляо согнул колени, выставил перед собой руки.

– Я убью вас, – процедил он сквозь зубы.

– Но прежде я отвечу на ваш вопрос, господин Янь Ляо, – ответил хозяин дома. – Всё дело в том, что вы пришли сюда не как ученик, требующий мести за учителя.

Жир под ногой Янь Ляо замёрз. Свеча погасла. В рисовое полотно ударил ледяной ветер. В руках молодого даоса кружились снежинки, сплетаясь в острое копье. Иней покрыл все предметы, которых не было в хижине – стол с зельями, ступками и ретортами. Шкаф с книгами и древними табличками. Большой сундук для одежды. Иней был повсюду. Хозяин дома стоял в шаге от Янь Ляо.

– Ваш учитель бы не принял мести, и ваша сестра была слишком благородна и мудра, чтобы простить вам такое намерение, – продолжал он. Янь Ляо выбросил вперёд руку, но ледяное копьё лишь едва коснулось чёрных косм хозяина дома. Мужчина даже не уворачивался от удара, он едва ступил в сторону, но и этого было достаточно. – Вы здесь, господин Янь Ляо, не как ученик.

– Замолчите! – выкрикнул молодой даос, но хозяин дома уже положил руки на его заиндевевшие плечи.

– Вы здесь как ребёнок, оставшийся без родителя, – сказал господин, читавший Тайнинцзин. Янь Ляо попытался проглотить застрявший в горле ком, но смог лишь захрипеть. Губы хозяина дома коснулись его макушки, и молодой даос закричал. Он упал на колени, и всё Ци, что он копил для битвы с хозяином дома, вышло из него, вместе со слезами.

Он плакал больше часа, и когда уже совсем лишился сил, хозяин дома уложил его на циновку. Янь Ляо молча наблюдал за мужчиной, когда тот накрывал его конопляным одеялом, а потом укладывался рядом. Молодой даос мог только смотреть, настолько он ослабел. Мужчина улыбнулся ему, и погласла третья свеча.

– Спите, господин Янь Ляо, – сказал он ровным, спокойным голосом. – Утром я разбужу вас и начну учить.

Янь Ляо едва нашёл в себе силы отвернуться от хозяина дома. Он несколько минут просто лежал, радуясь тому, что слёз больше не осталось. Он так и не дождался, когда погаснет последняя, четвёртая свеча. Усталость, словно заботливая мать, коснулась губами его век и мужчина уснул.

Он открыл глаза в тот же миг, но дом уже был освещён светом солнца. Янь Ляо поднялся на ноги, огляделся. За большим столом, держа в руках каменную чашу, стоял хозяин. Он бросал в чашу небольшие кристалики, не обращая никакого внимания на своего гостя. Янь Ляо поклонился ему, сложил одеяло, свернул циновку. Вместе с подставкой под голову он убрал спальные принадлежности в тот же угол, где уже лежала циновка хозяина.

– Я приготовил воду и гребень на улице, – улыбнулся ему мужчина, растирающий пестиком камни в чаше. – После того, как придёте в себя, мы начнём занятие, господин Янь Ляо. Вся вода ваша.

Хозяин дома отвернулся к столу. Янь Ляо мгновение смотрел на него, пытаясь понять, осталось ли хоть что-то в сердце. Затем молодой даос поклонился и молча вышел из дома. У окна стоял небольшой столик, а на столике таз с водой и несколько костяных гребней. Янь Ляо вымыл лицо, затем снял жёлтый халат и аккуратно сложил его на земле. Он вылил на себя всё содержимое таза, не сдерживая смеха от прикосновения ледяной воды к телу. Растер руки и грудь и только после этого взялся за гребни. Не думая ни о чём, мужчина расчесал длинную бороду, а затем и спутавшиеся за несколько дней путешествия волосы на голове. Когда к нему вышел хозяин дома, Янь Ляо всё ещё стоял в одних промокших шелковых ку. И хотя ку едва закрывали колени молодого даоса, он не испытал ни малейшего смущения перед человеком, которого знал не более дня.