Четыре грани финала

Мы не выронили Венома, и позволили щупальцам атаковать человека, но тот вновь ушёл. И вновь выстрелил, теперь огнём! Жжётся, нестерпимо жжётся! Мы сковали Венома в тюрьме нашей плоти, вырастили ещё две руки и уставились на бегающего человека.

Это же… Кора Орват. Высокая, красивая, длинноногая, одна из лучших агентов, от наших атак уворачивается, стреляет мерзким звуком. Как же мы её…

Как же мы её ненавидим!

Десятки щупалец потянулись убить Кору, но та вновь отскочила. Мерзкие людишки, какое право они имеют тягаться с нами! Заполнить собой всю комнату, вселиться, подчинить, сломать!

Убить!

Теперь мы уклонились от звука, рванули с места, раскрыли множество пастей. Но Кора выстрелила навстречу им из другого бластера… огонь!

Эта дрянь знала, что мы будем тут! Знала и ничего не сказала! Они всегда ничего не говорят, и как же мы это ненавидим!

Убить! Убить, чтоб знала, как нас обманывать!

Кора продолжала стрелять звуком и огнём, но пускай! Ни она, ни трепыхающийся Веном неспособны нас одолеть! Никто не победит Карнажа!

Мы рванули всей своей плотью, но словно застряли. Щупальца бессильно тянулись, пытаясь схватить человека, но отдёргивались, не могли схватить и пожрать.

Ещё один мерзкий человек!

Двое людей!

Мы не поворачивали голову, но и так видели их, взявшихся из ниоткуда. И ощущали, как от урода в коляске идут невидимые нити, перехватывающие всего нас. Все, даже мелкие щупальца, которые мы старались прятать и незаметно ткнуть ими в шеи врагов.

Почему этот урод не сдох, когда мы запустили болезнь? Как осмелился выжить? Уничтожить его коляску, заставить ползать, пресмыкаться перед нами!

Мы завопили, оглушая самих себя, но не могли вырваться, не могли даже пошевелить хоть одной частью тела. Веном извернулись, выскочили из нашего ослабевшего захвата, вцепились в горло, и мы могли лишь стонать от бессильной ярости…

Невидимые путы пришли в движение, но теперь начали отдирать нашу кровоточащую плоть. Мы орали, пытались дёргаться, пытались высвободиться, но никак не могли.

Всё равно их всех ненавидим! Всё равно всех убьём! Всё равно я… я… я не хочу, не буду, это не моё… мы ненавидим… но я нет… я… помогите… кто-нибудь, помогите!

И помощь пришла.

Часть моей руки уже освободилась от Карнажа, и в обнажившуюся кожу вонзился шприц. Очень бережно вонзился, ведомый опытной рукой…

Моей рукой.

— Не беспокойся, — улыбнулась мне я сама. — Ты примерно через минуту заснёшь, а когда проснёшься, то всё уже будет в порядке.

Наверное, куда меньше минуты — глаза уже слипались, ещё держащаяся клыкастая челюсть раскрылась для могучего зевка. Однако следующую фразу я хорошо услышала:

— И прости, что так вышло. Но мы вынуждены были ждать, пока Карнаж не захватит тебя.

Обдумать это уже не успела — закрыла глаза и провалилась во тьму вместе с последними проблесками ненависти ко всему живому.

***

И опять две подушки.

Вообще очень мягко, уютно и светло.

И мокро.

Я вытащила руку из-под лёгкого одеяла, прикоснулась ко лбу и поняла, что вся пропотела. И обе подушки уже мокрые. И…

— А, так вот сейчас ты проснулась? — радостно сказали рядом. — Сейчас, совсем немного подожди.

Губка легла на лоб и сразу начала вытирать, я аж глаза закрыла. Немного больно, но терпимо. Через минуту губка убралась, и теперь я села на кровати, внимательно рассматривая…

Себя.

Отчего-то подумалось, что совсем не выгляжу уродиной. Конечно, это я из будущего, многое должно измениться — но полнота небольшая, даже еле заметная, грудь есть, волосы вроде нормальные… в белом медицинском халате и вовсе симпатично выгляжу… до Коры, конечно, ещё несколько уровней, но и не уродина…

Кора…

— Ты уже стыд чувствуешь, да? — будущая я промывала губку в умывальнике. Похоже, мы в медицинской палате, на мне знакомая полосатая пижама, вон и рядом на столике торчит какой-то прибор, только что пискнувший. Разве что пахнет цветами, сладкими, но не приторными.

— Ты сказала… — я проигнорировала вопрос. Чувствую, разумеется. — Что вы ждали, пока Карнаж подчинит меня?

— Да… — она выключила воду, вытерла руки и вернулась к кровати, усевшись на небольшой стул. — Ты ведь выслушаешь меня? Обещаю, что не буду юлить, всё расскажу.

— Потому что ты должна ответить на любой вопрос, и говорить только правду.

— Именно, — кивнула она. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а затем одновременно засмеялись.

Ох нет, мой смех ужасен. Не лошадиное ржание… вру, всё-таки близко к ржанию.

— Так, но прежде… у меня столько всего произошло, что я забыла, как именно проходила беседа, — хорошо, что она быстро отсмеялась. — Только общую идею помню и пару моментов. Так что…

— Время всё выправит, — сказала я и прислонилась к белоснежной стене.

— Время выправит, — улыбнулась она. — В общем… болезнь «жабьего горла», что самая первая, была вызвана Алистером Кроули посредством Карнажа. Он как-то схватил симбиота и сумел его расковырять в этом направлении. Чтобы тот попадал в тела людей и внушал, что они задыхаются.

— Внушал? Не душил?

— Внушал, — она слегка сменила позу. — Фактически, они сами себя душили. Те, что с очень сильной волей, пресловутые двадцать процентов, выкарабкивались, но остальные…

— И он, получается, внедрил в каждого мага частичку Карнажа?

— Ну не сам со шприцом бегал, естественно. Оформил как вирус, передающийся по воздуху и цепляющий только сверхъестественные создания. Себя с Академия-сити относительно защитил, однако там всё и началось, а затем распространилось по всему миру.

— Ага… — кажется, я начинаю понимать. — И для вакцины с лекарством нужен был человек, в котором Карнаж сидел до этого…

— Симбиота невозможно изгнать навсегда, — она посерьёзнела. — Он цепляется на молекулярном уровне, и очень крепко. Однако поэтому же из крови человека, в котором сидел Карнаж, можно выделить все необходимые для создания вакцины материалы. Вот только Алистер Кроули предусмотрел это, и ввёл механизмы защиты. Создать вакцину из крови человека, заражённого «жабьим горлом», оказалось невозможно.