Четыре с половиной

— А оно существует?

— Конечно. Я встречал в своей практике людей лишь по внешности, а внутри, — он, вспоминая, удивленно приподнял плечи, — там, скорее всего, нет вот этого самого, что мы называем «внутри».

— Нет самого места для человека?

— Интересно вы сказали, сударыня.

Он собрался продолжить, но отвлек ровный негромкий звук, посторонний совсем.

Оба повернули головы и увидели за раздвигающимися воротами черный большой «Мерседес». Едва получив необходимое для себя пространство, автомобиль нетерпеливо двинулся внутрь.

Алексей дал в их сторону короткий гудок и сразу же повернул к домику для охраны.

— Елена, я еще раз прошу — никому не шастать по дому.

— А вы скоро?

— Минут через двадцать, что-нибудь.

 Когда он подошел к машине, Алексей уже вытащил с заднего сиденья два пакета и кивком дал понять, что задание выполнено, а Макар, вежливо спросивший, чем может помочь, получил в ответ указание отправляться в дежурную комнату.

— Ко мне, Сергей Петрович, на второй этаж?

— Давай к тебе.

Поднялись вверх по небольшой прохладной лестнице.

Гость не был тут раньше, но и осматривать было особо нечего.

А комната Алексея, отличаясь, может быть, чуть меньшим размером, оказалась очень похожей на номера для приезжих в доме.

Стол удобный вполне стоял у окна.

— Ты, Леша, сдвинь его внутрь к серединке. Не люблю я припертых столов, понимаешь.

— Привыкли, что кто-то всегда напротив?

— Да, смейся-смейся.

— А что тут было, пока без меня?

— Есть кое-какие находки.

— В сторону убийства показывают?

— ...да, признаки есть.

— Ох, черт. А как бы не хотелось, Сергей Петрович.

— Да уж чего... слушай, Интернет имеется здесь в помещении?

— Внизу там, в дежурке.

Из пакетов появились две баночки с надписанными от руки этикетками, колба с резиновой пробкой, прозрачный пакетик с белыми небольшими кристалликами, длинная лабораторная пипетка, большая лупа, кисточка, еще какая-то мелочь...

— А где бокал с вином?

— В шкафчике вон, откройте правую створку.

— Ты на нем пальцами не наследил?

— Обижаете, Сергей Петрович.

К предметам на столе добавился бокал, который гость прихватил двумя пальцами через салфетку у донышка, а молодой человек приставил к столу легкое кресло.

— Здесь удобно? А я со стороны посмотрю.

— Спасибо. Ты, Леша, нет, ты другим делом займешься.

— Каким делом?

— Информацию в Интернете разыщешь. Но сначала найди название в описи под одиннадцатым номером...

— Побеседовали?

Двое мужчин посмотрели на вынырнувшую из-за экзотического деревца женскую фигурку, и Аркадий снова спросил:

— Можно все же узнать, о чем?

— Дай сигарету.

— Пожалуйста.

— И прикурить.

— Пожалуйста.

— ...о чем, о чем — о Льве Толстом.

— Вот так, Володь, она шутит.

— Я предложила ему увезти труп и зарыть где-нибудь к чертовой матери.

— Кому?!

— Ну не Льву же Толстому, Владимир. Предложила за это крупную сумму из своей доли.

Мужчина напротив нее застыл с приоткрытым ртом, а муж холодно поинтересовался:

— Лен, ты с ума не сошла? Это ж прямой путь всем в зону.

А слегка пришедший в себя Владимир просипел севшим вдруг голосом:

— Этого нельзя-а...

— Да успокойтесь вы оба, отказался он. Понятно вам, что Сергей Петрович, а не Лев Николаевич? Аркадий, сходи к бару, добавь мне в стакан пузырей.

Муж привстал, подумал, и встал окончательно.

— Фу, как тебе такое в голову пришло, а?

— Как мне, дуре, сразу в голову не пришло договориться об этом с ребятами.

— Еще лучше. Может, тебе покрепче чего?

Владимир еще не избавился от переживаний:

— Леночка, ну как же такое можно, ей богу!

— Дураки вы, простите. Сейчас: «Ушел из дома и не вернулся» больше, чем объявлений «Сниму квартиру». Ну уехал он пьяный куда-то вчера вечером, а мы тут причем? За что нас было бы зацепить? И менты эти алчные быстро сообразили бы — лучше дело не тянуть, а быстрее от нас получить «благодарность». Не понимаете? А сейчас всем куда деваться, когда вон он, — она ткнула большим пальцем себе за спину, — реальный труп.

Муж застыл с бутылкой в руке.

— Черт возьми, Володя... она права.

— Нет, ребята, я, — тот мелко-мелко замотал головой, — я это никак не воспринимаю, мы же не из уголовной среды, нет...

Женщина, продолжая досадовать на себя, махнула рукой:

— Ладно, уже проехали, мимо, — и нетерпеливо посмотрела на мужа.

Тот, вглядываясь, доливал брют сквозь поднимавшуюся пену.

— А много ты предложила?

— Более чем.

— Отказ был мотивированный?

— У-гу. Толстой не велел, когда они стояли рядом и Сергей Петрович за его рубашку держался.

Еще секунды три муж сохранял внимание, затем бутылка выскользнула из руки, и он едва успел подхватить другой.

И начал смеяться.

Рвущимися наружу порывами.

Владимир, на все это, лишь вскинул плечи и еще выше глаза.

Длинная пипетка снова нырнула в колбу и добавила пару капель в мензурку, которую приходилось держать в руках из-за отсутствия штатива.

Это неудобство, впрочем, удалось ликвидировать с помощью стакана, найденного в туалетной комнате — мензурка в нем устойчиво помещалась, хоть и под некоторым углом.

Наклонный угол сейчас не играл никакой роли, а вот цветовая окраска от теперь последнего реактива — играла решающую.

Человек приблизил к себе пипетку, поглядел на ее кончик, где красным стояли мерные черточки, скачал пару капель реактива назад, а затем очень бережно понес пипетку к мензурке.

Видимо, важность момента заставляла применять больше усилий, чем этого требовала нехитрая совсем технология, и вряд ли следовало сдерживать дыхание, отправляя содержимое внутрь мензурки.