Четыре с половиной

Длинный узкий стаканчик как раз нашелся.

— Синильной кислотой. По сути это одно и тоже, так как цианистый калий в химическом смысле представляет собой не что иное, как соль синильной кислоты.

Владимир значительно кивнул головой, словно это научное сведение внесло какую-то ясность, остальные помалкивали.

Гость прошел со своими питейными ресурсами к столику на привычное уже в конце его место.

И садясь, заметил короткое совсем между тремя переглядывание.

— Я аптечки просмотрел, те что в ванно-туалетных комнатах. — Гость помешал кофе ложечкой. — Там, в стандартных наборах, нет снотворных лекарств. А у погибшего, в его дорожном пакете, имеется димедрол. Вы этим его снотворным воспользовались? — он посмотрел на Владимира.

— А... я уже говорил, снотворное достал где-то Аркадий.

— Вот не помню, хоть убейте!

— Ты взял у меня тазепам из сумочки, — женщина резко встала. — Я тоже хочу кофе.

В этом порыве ощутилась нервозность, гость проследил ее движение к бару.

— И идея дать Олегу снотворное, как я помню из первого разговора, была именно ваша, Елена?

— Никакой идеи, просто меня раздражала эта болтанка во втором часу ночи.

— А кто давал Олегу снотворное?

Владимир повернул к Аркадию голову.

— Аркаш, ты и давал.

— Ну, может быть, и давал. Не от снотворного же он умер. Ты, Ленка, что себе наливаешь?

— Коньяк.

— А-а, тебе, значит, можно.

Жена не ответила.

— Стоп-стоп, — «председатель» снова помешал ложечкой кофе, замечая, что для питья он еще слишком горячий. — Вы, Елена, регулярно спите со снотворным?

— Иногда.

— Но вчера на ночь не пили?

Она взяла в руки блюдце с чашечкой, другой рукой захватила рюмку и дала себе некоторое время подумать.

— Вчера не пила, — рука с рюмкой показала в сторону мужа. — Надо было следить вот за этим неугомонным.

Тот вскинул вбок на нее голову и тут же повернул, ловя уже с другой стороны кресла.

— Ты о чем?

Женщина ответила с гримасой досады:

— Возился в кровати, потом снова в бар собрался.

— Ну... да.

Муж сказал неуверенно, вроде как неотчетливо припоминая, а супруга дала нужное пояснение:

— Нет, я ему продолжение банкета осуществить не позволила.

— Ох, — Аркадий с видом конфуза махнул рукой, — выпью все-таки коньячку. Хотя от вчерашнего меня в основном оттянуло.

— Ну и славно, — «председатель» осторожно попробовал кофе и, удостоверившись в безопасности, сделал глоток. — Перейдем теперь к сегодняшнему дню.

Переход потребовал паузы — чтобы отпить немного ликера, а затем посмотреть на длинный узкий бокал, отчего-то видом своим понравившийся.

— Да-с. Три с половиной часа назад, в половине десятого, вы, мужчины, встретившись в коридоре, решили разбудить Олега. — Он вдруг наткнулся на мысль: — А что, была необходимость будить? Вы спешили?

Не персонально спрошенные, оба замялись, и вопрос, в самом деле, прозвучал без ясного смысла.

Тем не менее Аркадий взялся ответить:

— Ну, решать-то надо было — что нам положено по справедливости. Вот Владимир и предложил сделать это в две итерации. Сначала заставить Олега задуматься, послушать, на что он со своей стороны готов. А затем уже посовещаться, выработать, так сказать, контрпредложения.

Взгляд с председательского места попросил у женщины подтверждения, но она отрицательно дернула головой:

— Это их коридорный экспромт, меня уже поставили перед фактом.

— Понял, решение, если так можно выразиться, появилось в новой редакции. А вы ведь редактор журнала, Владимир, журнал развлекательный, если не ошибаюсь? Я просматривал его, помнится, когда в гости сюда наезжал.

— Да, брат покойный наш журнал почитывал, я ему всегда присылал.

— И Олегу он успел понравиться, — врезался в тему Аркадий, — он сегодня утром тебе, Лен, говорил... ну, когда я отходил к бару.

Пауза получилась.

И с какою-то пустотой.

Час назад она сообщила, что никто не оставался за столом один на один с Олегом, и теперь ее пристальный взгляд был направлен на мужа, тот засуетился вдруг у стойки, что-то отыскивая. Гость вроде как ничего не заметил.

— Я еще раз хочу уточнить: вы, Владимир, будили Олега?

— Голову только в комнату сунул, он и сам пробудился уже.

— Что он ответил?

— Да, спустится скоро.

— И сразу потом?

Ответил Аркадий:

— Ну суп с котом, Сергей Петрович. Володя к себе ненадолго отправился, а я пошел вниз, тут уже Елена была.

— Вот теперь окончательно понял, — гость глотком допил кофе. — Вот теперь все встало на свои места, — он вдруг усмехнулся и мотнул головой: — Сколько раз в жизни эти слова произносил, даже вспоминать и неловко.

Ностальгический мотив не вызвал отклика, вернувшийся за стол Аркадий полез в пачку за сигаретами, Владимир показал жестом, чтобы дал и ему, а женщина положила ногу на ногу и обе руки на колено, ожидая в полуобороте чего-то другого и главного.

— Итак, — дождавшись пока мужчины прикурят, произнес «председатель», — начать нужно с яда, поскольку синильная кислота, как известно, на дороге просто так не лежит.

Он полез левой рукой в боковой карман пиджака, а правой — во внутренний.

Появились вчетверо сложенный листок бумаги и очки. Листок не сразу, но развернулся, а очки со сложенными дужками человек просто поднес к глазам, чтобы читать через их верхнюю часть. Текст, следовательно, ожидался коротким.

— Prunus persica, — неожиданно прозвучало нечто похожее на латынь, взгляд поверх очков значительно скользнул в сторону публики, — вид персиковых деревьев. Помимо вкусных и безопасных для человека плодов обладает ядовитыми листьями с большим содержанием синильной кислоты. Два прожеванные человеком листа несут в себе достаточную для него смертельную дозу. Имеет множество разновидностей, в том числе карликовые с красными или красноватыми листьями, э... — читать было все же не очень удобно, — опять по латыни, впрочем, — рука с очками показала в сторону, и себе за спину, — вот такой экземпляр здесь как раз перед вами.

Аркадий даже привстал, хотя деревце и так попадало в его поле зрения, Владимир тоже уставился туда, на красноватые листья, и лишь женщина не изменила своего положения — с чуть опущенной головой в пол оборота к говорившему.

А тот снова поднес очки к глазам:

— На древнем Востоке легко приготовляли из этих листьев смертельный яд, в дальнейшем через немецких крестоносцев его приготовление стало хорошо известно на германских территориях и в Европе.

Человек отправил очки во внутренний карман.