Четыре угла

За десяток метров Воронцов тормознул.

Волнение разрослось неконтролируемо. Он терпеть не мог, когда что-то выходило из-под его контроля. Когда от него мало что зависело, потому что доверять ребятам, не понимающим русскую речь, кроме двух слов «начальник» и «деньги», было крайне неосмотрительно и раздражающе. Воронцову приходилось лишь надеяться, что для друзей из Ближнего зарубежья перспектива заработать станет мотивирующим фактором.

Алексей вытащил из кармана джинсов телефон и начал дозвон:

– Нацайника? Всё готофа, нацайника, – сходу отчитался голос.

– Ты уверен, Зуфур? – недоверчиво переспросил Воронцов и подмигнул Полине, навострившей уши. Девушка нахмурилась и выжидательно смотрела на своего парня, резко остановившегося. Леша показал указательным пальцем на трубку телефона, давая понять всю важность звонка.

– Всё готофа, – повторил мужской голос с акцентом.

– До десяти считать умеешь? – поинтересовался Воронцов с надеждой.

– Всё готофа, нацайника, – подтвердил Зуфур фразой, которую знал на зубок. Впрочем, единственной фразой, которой вообще владел.

Алексей закатил глаза и обреченно посмотрел на недостроенную высотку. Где-то там двадцать два таких Зуфуров должны будут одновременно справиться с поставленной задачей. И не понятно, понял ли хоть один из них всю степень ответственности, или же стоит сразу свернуть представление. Репетиции у них не было, и сегодняшнее шоу будет эксклюзивом. Хотелось бы надеяться, что успешным эксклюзивом.

– До трех досчитать сможешь? Зуфур, когда я скажу «три», врубай, понял?

– Поняль, поняль.

Воронцов набрал больше воздуха и с шумом выдохнул:

– Раз, два…

Окна в недостроенной многоэтажки моргнули асинхронно.

– Твою мать… – прошипел Алексей в трубку вместо оговорённого «три».

«Идиоты», – подумал про себя, покачал головой и отбил звонок.

Вмиг всё погасло, даже освещение убегающего в черное небо высокого строительного крана, что привлекло внимание девушек и Роберта. Молодые люди повернулись в сторону недостроя.

Кристина Гордеева подавилась шампанским и закашлялась, а Гризманн восхищенно присвистнул, когда окна здания вновь загорелись розовым свечением в виде правильно аккуратного сердца. Одновременно и эффектно. Озарило темную пустынную улицу.

Воронцов довольно улыбнулся. Накинет Зуфуру десятку. Заслужил, чертяка!

Получилось!

Обязано было получиться, потому что столько труда было положено, что страшно вспоминать. Договориться с начальником стройки не удалось. Строгий Михалыч послал Воронцова на три буквы, а потом еще раз красноречиво уточнил направление этими же буквами вдогонку.

Ночная охрана из выходцев страны бывшего Советского Союза была посговорчивее. Там, на Родине, у них жены и с десяток детей, которые хотели кушать. Там, на Родине, денег, которые предложил им Воронцов, хватило бы, чтобы кушать каждый день в течение нескольких месяцев.

Сложнее всего оказалось с определением окон, в которых должен был загореться свет. Тут ребята оказались профдезориентированы. И Воронцову пришлось самому высчитывать этажи и окна.

Но сейчас, когда девушки одновременно восхищённо вскрикнули в момент сказочного мерцания сердца, Алексей понял, что все труды были не напрасными.

Полина завороженно смотрела на окна, боясь пошевелиться. Жаль, что Леша в этот момент не видел ее лица. Он быстро обернулся и махнул рукой водителю, находящемуся «на старте». Тот ловко выскочил из машины, пока друзья наблюдали за вспыхивающей огромной фигурой, и поспешно подбежал к Воронцову. Отдал необходимое и также стремительно скрылся в салоне такси.

Сердце парня тарахтело как умалишенное. Сквозь ребра пробивалось и к горлу подпрыгивало. Он бесшумно подошел к Полине Макеевой сзади и подался вперед, коснулся носом волос, затем наклонился к букету и потянул аромат. Не то. Вновь вдохнул любимый запах распущенных волос – идеальная ваниль! Вот теперь то!

Первым его заметил Роберт. Распахнул глаза, чуть не подавился. Воронцов весело ему подмигнул, приложил указательный палец к губам, еле слышно прошипев: «Тшш».

Опустился на колено.

Да, банально, да, глупо, но именно так она заслуживала. Только так. Как делали издавна настоящие рыцари для своих зефирных Принцесс.

Девушки услышали позади себя шелест. Одновременно обернулись и … остолбенели.

Глаза Полины округлились. Ладошку к губам приложила в неверии. Ноги в землю вросли. Смотрела на парня, одним коленом в асфальт пыльный уткнутого. Не верила глазам своим. Не верила, что с ней это сейчас происходит. В одной руке Воронцова бросался в глаза букет: необычный, как сам парень. Собранный не из цветов, а из розового и белого зефира. Нежный, воздушный и ароматный. Терпкая ваниль моментально ударила в голову точно шампанское.

– Полинкин, я хочу, чтобы наши зубные щетки стояли всегда рядом. Ты как интернет, и мне тебя постоянно не хватает, – Полина хохотнула и покачала головой. Ну какой же балбес! – Ты как второй носок, я очень долго тебя искал, – Воронцов не готовился. Возможно, это совершенно не те признания, которые бы хотела услышать девушка во время прошения руки и сердца, но в этом был весь Леша – парень, с которым никогда не приходилось скучать. – Ты как пятихатка, которую теряешь в старой ветровке: когда я тебя нашел, я стал счастливым. Поэтому, Зефирка, выбирай: либо ты выходишь за меня замуж, либо я на тебе женюсь! – Алексей раскрыл ладонь, в которой лежало колечко. Тоненькое и изящное, как сама девушка в белом летнем сарафане. Без бархатной коробочки, без всего лишнего, только оно: золотое, с драгоценным камушком, аккуратным, миниатюрным, утонченным.

По лицу девушки скатилась слеза. Полина улыбалась и качала головой не в силах поверить. Закрыла глаза ладонями, потому что мир начал вращаться, с каждым новым витком становясь меньше и меньше, пока не достиг размера, в котором находился лишь парень, стоящий перед ней на колене, и она, возможно, глупая, возможно, наивная, но абсолютно уверенная в том, что скажет ему «да!».

Кристина Гордеева вспыхнула, когда подруга бросилась в объятия своего парня. Отвернулась и поднесла бутылку к губам, нервно глотая вмиг ставшее горьким и мерзким шампанское. А Роберт молчаливо смотрел на друга, не узнавая, что он – тот самый беспредельщик Леха Воронцов, втягивающий друзей в приключения, стоит на одном колене и просит руки и сердца у девушки, которую едва знал. Протест сдавливал горло, душил. Но счастливые лица друзей быстро угомонили разбушевавшийся внутри ураган.

Полина оторвалась от губ любимого и посмотрела на Роберта и Кристину:

– Ребята, вы же не откажетесь стать нашими свидетелями?

Глава 10.

Наши дни

– Во сколько следующие капли? – Полина закрутила пластиковый тюбик и посмотрела на мать, которая, запрокинув голову, водила глазами влево-вправо, распределяя лекарство.

Количество глазных средств поражало. Девушке казалось, что от такого изобилия препаратов видеть женщина должна была острее орла. Но ежедневные причитания матери о том, что она не может разглядеть даже включенный газ, наводили на девушку подозрительные мысли.