Четыре угла

Точно в них он искал ту самую безопасность.

– Ты не знаешь, что говорить врачу, у тебя нет анализов, ты… – не слыша никого вокруг себя, перечисляла блондинка.

– Где его анализы? – обернулся.

– Они в электронном виде. У меня на почте.

– Сбрось мне.

– Я не буду этого делать. Я поеду с вами, – безапелляционно отвернулась к окну.

В голове Воронцова вертелись тысячи междометий и миллионы ругательств, которые умоляли рвануть из его рта. Если бы не ребёнок… если бы…

Ну не выволакивать же ее из машины?

Чтобы это видел его сын?

Как когда-то он, пацаном, смотрел, как отец заносил кулак на мать и ничего не мог сделать? Ни хера.

Его сын видеть такое уродство не будет. Никогда. При любых обстоятельствах. Какой бы стервой ни была его мать, ребенок не должен видеть насилия.

– Черт с тобой, – прошипел Воронцов и завел движок.

Глава 12.

– Значит, вы говорите, что последний раз секс у вас был четыре года назад? – вглядываясь в экран ноутбука, спросила врач-гинеколог, активно клацая по клавиатуре.

Четыре года назад.

Последний, да, о котором вспоминать не хотелось, но и стереть никак не выходило. Никакого удовольствия, ничего, кроме брезгливости к себе. Кроме шаркающих липких рук под ее юбкой в кабинке какого-то ночного клуба в пьяной полудреме. Больше она платья и юбки не надевала.

С тех пор.

И ничего не помнила, помимо чувства омерзения. А по-другому в тот момент она бы не справилась. С собой. Потому что, если бы он приехал за ней, она бы простила, через себя переступила, но простила. Глупая была. Наивная и до беспамятства влюблённая. А так больше не было той чистой Полины, которой он дорожил. Точнее, всегда говорил, как очарован был ее чистотой. И возвращаться б не к кому было.

Но он и не приехал за ней… даже не искал…

– Да, – лаконично ответила Полина. Чувства смущенности и неловкости перед врачом не было. Она давно научилась говорить как есть. Да и к чему лукавить, если она самостоятельно пришла за врачебной помощью.

У женщины в голубом спецкостюме на лице не дернулся ни один мускул: ни удивления, ни пренебрежение, ни снисхождения. Вот, что значит, когда прием был платным: не обязательно, что профессионально помогут, но оближут по высшему разряду и должный комфорт обеспечат!

– Менструальный цикл регулярный? – все также невозмутимо опрашивала врач.

– Нет.

– Болезненные ощущения во время менструации?

– Бывают.

– Бессонница?

– Да.

Бессонницей Полина страдала. Постоянно и мучительно. Вот только не понятно, связано ли это было с отсутствием сексуальной жизни или всё же с отголосками прошлого, которое по ночам обострялось.

– Кожные высыпания?

Полина отчего-то опустила голову и посмотрела на открытый участок тела чуть выше выреза футболки, хотя прекрасно знала, что ничем подобным она не страдала.

– Нет.

– Появление нежелательных волос на лице и теле?

У Полины округлились глаза. На мгновение она представила себя со щетиной на и с грубыми жёсткими волосами на груди. Девушку передёрнуло. Отрицательно замотала головой, словно избавляясь от тех самых нежелательных волос.

– Нет, – поспешно добавила, потому как вряд ли врач могла заметить ее действия, поскольку женщина не отрывалась от экрана.

– Агрессивность, неврозы?

Да что ж этакое?!

Полина вгляделась на бейдж врача.

Она точно пришла по адресу?

Складывалось впечатление, будто она сидит как минимум на приеме у психолога, как максимум у сексолога. Но бейдж красноречиво уточнил: акушер-гинеколог.

Агрессивность… неврозы…

Полина задумалась.

Агрессивность как предрасположенность с целью причинения кому-то вреда?

Нет.

Скорее агрессия как устойчивая ответная реакция на раздражитель. Например, на мать. Это стоит считать агрессивностью?

А неврозы – да. Но с ними Полина научилась бороться, а именно…

– Я курю, – вместо конкретного ответа выдала девушка.

Пальцы врача зависли над клавишами. Женщина повернулась к девушке, кажется, впервые за весь прием и осмотрела с головы до выглядывающей из-за стола части тела.

– Вы курите, чтобы справиться с приступами нервного напряжения?

Полина вновь бросила взгляд на бейдж. Всё тот же акушер-гинеколог. Без изменений.

– Скорее всего да.

– И давно вы начали курить? – женщина заинтересованно развернулась к девушке всем корпусом, вытянув по столу руки и скрестив их в замок.

– Четыре года назад.

Долбанных четыре года назад с ней впервые произошло всё, что никогда не пожелаешь.

– Этому что-то способствовало?

Этому способствовало многое: цепочка событий, влекущих за собой последствия.

Мы сейчас будем говорить об этом?

Полина начала раздражаться.

Черт возьми, она же не на сеансе у психотерапевта!

Она пришла к женскому врачу за профессиональной помощью, а не для того, чтобы копались в ее нижнем белье, которое следовало бы уже давно снять, и осмотреть ее на кресле.

– Развод с мужем, – рявкнула так, что испугалась сама. – Бывшим мужем, – просипела уже не так смело.

Женщина повела бровью. Крутанулась на кресле, вновь забегала по клавиатуре:

– Агрессивность присутствует, – прошептала под нос, но Полина расслышала. – Раздевайтесь за ширмой.

Вот черт. Но с другой стороны Макеевой было плевать, что врачиха о ней подумала. Мнение окружающий перестало волновать девушку все те же четыре года назад.

***

– Полина Дмитриевна, вам нужно сдать анализы на гормоны. Но дело в том, что они в пакет вашей страховки не входят. Я могу, конечно, отправить запрос на согласование в вашу страховую, но не могу сказать точно, насколько процесс может затянуться, – пояснила врач и посмотрела на девушку вопросительно.

– А если платно? – уточнила Полина.

– Можно платно. Но я бы попробовала со страховой. Выходит приличная сумма.

– А как долго ждать?

– Ну если я отправлю письмо сегодня, – женщина взглянула на настольный календарь. – Так… сегодня пятница. В выходные явно никто не согласует, – рассуждала женщина сама с собой, – думаю в понедельник – вторник.

– А потом?

– Потом вы идете сдавать анализы. Опять же, – врач кивнула на листок в руках Полины, – каждый анализ сдается в определенный день цикла.